Адриенна Бассо - Время грешить

В бездонной глубине карих глаз отражалось сияние бриллиантов и теплое мерцание свечей, а лучезарная улыбка едва не сводила с ума. Не в силах сдержать чувства, Ричард заключил жену в объятия.

– Люблю тебя, милый, – шепнула Джульетта.

– А я тебя не просто люблю. Преклоняюсь.

– Но я тоже не просто люблю. Восхищаюсь и уважаю.

– В таком случае я люблю, обожаю, преклоняюсь, глубоко почитаю. И совсем не могу без тебя жить.

Джульетта весело рассмеялась:

– Сдаюсь. Ты победил. – Она шутливо шлепнула по плечу.

– Нет, милая, победили мы оба.

Довольный собой Ричард склонился и страстно прильнул к губам жены.

Хайгроув-Мэнор

Два года спустя. Декабрь

Ричард Харпер стоял спиной к окну и озабоченно наблюдал, как его беременная жена нетерпеливо меряет шагами гостиную.

– Что за мучение с этими поездами! Почему они никогда не приходят вовремя? – Джульетта с тревогой посмотрела на часы. – Уже половина пятого. Если так пойдет, Эдвард и Джордж приедут домой не раньше полуночи!

– Дорогая, сядь, пожалуйста, успокойся, – попросил Ричард, стараясь говорить как можно мягче. Распоряжений, а тем более приказов жена не признавала. – Ты же знаешь, что доктор советовал тебе не напрягаться.

– Ходьба – это не напряжение, – ответила Джульетта, не собираясь останавливаться.

– Но ты расхаживаешь по гостиной уже больше часа. – Ричард снова встал так, чтобы закрыть спиной окно, а вместе с ним и центральную аллею. – Пока дождешься мальчишку, дырку в ковре протрешь.

– Эдвард уже четыре месяца в школе, и за все это время я ни разу к нему не съездила, – горячо возразила она. – Еще бы не волноваться!

Она упрямо вскинула голову, однако Ричард заметил в глазах подозрительный блеск и пожалел о собственной неуместной настойчивости. Доктор уверял, что излишняя эмоциональность обычна для женщины в интересном положении, и все же расстраивать жену не хотелось.

Ричард подошел и осторожно обнял ее.

– Все будет в порядке, дорогая. Скоро приедут.

Он положил ладонь на живот и тут же почувствовал энергичный толчок. Что ж, отлично! Но полное спокойствие придет не раньше, чем ребенок благополучно появится на свет, а по словам доктора, это радостное событие произойдет не раньше, чем через пять недель.

Леди Моффат, бывшая мисс Оливия Харди, подняла глаза от рукоделия.

– Ричард, как всегда, очень заботлив. Ничего не поделаешь, это от большой любви. Но может быть, немного отдохнуть действительно стоит? Позвонить, чтобы принесли чай?

– Так волнуюсь, что вряд ли смогу сделать несколько глотков. – Джульетта грузно опустилась на диван. – Как хорошо, что Джордж вызвался привезти Эдварда домой; если бы мальчик ехал один, я бы уже с ума сошла от страха.

Оливия улыбнулась:

– Джордж всегда рад помочь, а особенно сейчас, когда Ричард ни за что не согласился бы оставить тебя хотя бы на день.

– Посмотрите в окно! – В комнату с радостным воплем ворвался Джеймс, а следом появилась сияющая Лиззи. – Снег идет!

– Мы будем кататься на санках, папа? – Девочка посмотрела умоляюще.

– Снег? – На лице Джульетты отразилось смятение.

– Беспокоиться абсолютно не о чем, – поспешил успокоить жену Ричард. – Всего лишь несколько снежинок.

Он посмотрел в окно, увидел белый двор и поморщился от собственной бесстыдной лжи. Крупные снежные хлопья мягко кружились в свете фонарей. Честно говоря, сам он заметил, что снегопад начался уже час назад, однако упорно пытался скрыть это обстоятельство от жены.

С каждой минутой погода становилась все менее пригодной для путешествия: еще немного, и Джорджу с Эдвардом придется пробиваться сквозь сплошную белую пелену – если поезд вообще доберется до станции, а не увязнет где-нибудь по дороге.

Впрочем, оба этих соображения он решил оставить при себе.

Джульетта посмотрела вопросительно, словно ожидая объяснений. Но что он мог поделать с непредсказуемой английской погодой?

– Может быть, пока послушаем рождественские гимны? Лиззи сказала, что разучила на фортепиано несколько красивых мелодий.

Радуясь возможности оказаться в центре внимания, девочка тут же подбежала к инструменту и устроилась на обитом бархатом высоком стуле. Конечно, пока в ее исполнении энтузиазм в значительной степени превосходил исполнительское мастерство, но очаровательная детская непосредственность скрасила томительное ожидание и развеяла напряжение.

Звуки старинных рождественских песен естественным образом вызвали обсуждение планов грядущего празднования, которое в этом году в связи с радостным ожиданием пополнения было решено ограничить узким семейным кругом. Как правило, эта тема мгновенно поднимала Джульетте настроение, однако сейчас она так невнятно отвечала на вопросы, что сомнений не оставалось: в данный момент ее интересует только приезд Эдварда и больше ничего.

Ричард уже не мог придумать, как успокоить жену, и готовился признать поражение, но в этот момент Джеймс радостно воскликнул:

– Едут! Едут! Вон там, в конце аллеи, появился экипаж!

Все мгновенно вскочили и поспешили в холл, а Ричард, как всегда в последнее время, первым делом подал руку жене, опасаясь, чтобы она, не дай Бог, не потеряла равновесие и не упала.

Джеймс и Лиззи распахнули входную дверь, и в холле в окружении хоровода снежинок появились долгожданные путники. Дверь тут же захлопнули, чтобы не впускать в дом непогоду.

Эдвард со смехом опустил воротник пальто и стряхнул с волос небольшой сугроб.

– Ну, вот мы и дома! – радостно провозгласил он.

– Наконец-то! – Джульетта обняла старшего сына. Эдвард шутливо поморщился, однако не противился материнской нежности. Поцелуи продолжались до тех пор, пока Джеймс и Лиззи не начали поддразнивать старшего брата.

– А ну-ка тише! – прикрикнул на младших Ричард. Дети со смехом разбежались, однако вскоре вернулись и сами принялись тискать брата в объятиях.

– А мне здесь никто не рад? – жалобно воскликнул Джордж.

– Я очень рада. – Оливия быстро поцеловала мужа и снова повернулась к Эдварду, однако лорд Моффат схватил жену и принялся обнимать.

Ричард улыбнулся. За последние два года в жизни произошло немало событий, но одним из самых ярких и неожиданных оказалось перерождение Джорджа: из беззаботного светского повесы он превратился в заботливого, рачительного супруга. В столь безусловную преданность жене Ричард ни за что бы не поверил, если бы не собственные чувства к Джульетте.

Да, женитьба превратила его размеренную, строгую, безукоризненно налаженную жизнь в хаос, но в то же время наполнила ее новым смыслом, радостью, смехом и теплом – теми ценностями, которые сам он прежде считал излишними, отвлекающими от дела. Но Джульетта, а потом и дети доказали, что он заблуждался.