Тина Габриэлл - Возлюбленные-соперники

Перед мысленным взором Джеймса предстала Белла Синклер — большие зеленые глаза, изящные черты лица, полные губы и роскошная грива золотисто-каштановых волос. На ней была только ночная рубашка, и хотя белый хлопок закрывал от нескромных взоров все ее тело — от шеи до запястий и кончиков пальцев ног, — он все же не был святошей и не мог не заметить роскошных форм. А когда он всем телом прижал ее к стене, восхитительно полные груди… Впрочем, об этом лучше не думать.

Она вовсе не была утонченной дамочкой и не нуждалась в его внимании. Если бы он не заметил ее тень в окне, она вполне могла проломить ему голову кочергой.

В одном он был уверен: Белла Синклер не намерена сдаваться. Она собиралась бросить ему вызов.

Даже больше, чем женщин, Джеймс Девлин любил, когда ему бросали вызов. А уж комбинация этих двух факторов представлялась ему вообще неотразимой.

Истина заключалась в том, что он совсем было собрался настоять, чтобы самозванка немедленно покинула его дом, но тут по лестнице спустилась старая женщина и в нефритовых глазах Беллы Синклер появился страх. Она попросила не причинять вреда старой служанке, и решимость Джеймса броситься в бой растаяла. Он не был монстром и не хотел стать причиной несчастья обманутой женщины.

Но не желал он и отказываться от дома, который с таким трудом приобрел.

— Так что ты будешь делать? — напомнил о себе Коутс.

— Завтра утром приготовь карету. Я возвращаюсь в Уиндмур-Мэнор.

На следующее утро Белла решительно отбросила черное траурное одеяние и выбрала изящное платье для прогулок изумрудно-зеленого цвета. Она решительно отказалась носить траур в собственном доме, когда не чувствовала никакого горя — только радость освобождения от безжалостного тирана. Она не планировала ехать в Сент-Олбанс и изображать скорбящую вдову, да и зеленое прогулочное платье было ее любимым, и не только потому, что идеально подходило к ее глазам. Дело в том, что это было одно из немногих платьев, которое она носила еще до замужества.

Роджер был одержим одеждой своей молодой жены и лично выбирал каждое ее платье и аксессуары. Белле не позволялось ничего покупать самой — даже пару перчаток — без его одобрения.

После того как Харриет расчесала ей волосы и собрала в тугой узел на затылке, Белла направилась в утреннюю комнату. Она как раз допивала чай, когда услышала шум подъезжающей кареты. Девушка вскочила и подбежала к окну, из которого была видна подъездная аллея.

Весьма впечатляюще сверкая лакированными боками, черная карета, запряженная шестеркой великолепных лошадей, как раз остановилась у входа в дом. Ее дверцы были украшены гербом герцога Блэквуда.

Лошади послушно замерли, их лоснящиеся бока блестели под утренним солнцем. Одетый в ливрею лакей спрыгнул на землю и открыл дверцу. Красивый черноволосый дьявол, впервые явившийся ей накануне ночью, вышел из кареты и уверенными шагами направился к входной двери.

Раздался громкий стук дверного молотка.

Господи! Он и в самом деле герцог!

Беллу охватила паника. Она вдруг поняла — ночью этот человек ей не лгал.

Послышались шаги — это подошла Харриет.

— Он здесь, — сообщила старая женщина и протянула визитную карточку. — Что я должна ему сказать?

— Проводи его в гостиную, пожалуйста.

Харриет нахмурилась.

— Будь осторожна, детка. Я чувствую, что с этим человеком нельзя шутить. Хочешь, чтобы я подождала за дверью?

Белла погладила старушку по руке. Харриет собирается остаться за дверью, чтобы защитить ее. Также, как с Роджером. Только никто не мог защитить ее от негодяя-супруга.

— В этом нет необходимости, Харриет. У меня есть документы. Не волнуйся, я справлюсь.

Выждав несколько минут, Белла направилась в гостиную. На пороге она остановилась, гордо выпрямилась и открыла дверь.

Блэквуд стоял у большого окна рядом с пальмой в кадке и смотрел в сад. Услышав, как открылась дверь, он обернулся.

В отличие от их первой ночной встречи теперь он был безупречно одет — в хорошо сшитый темно-синий сюртук, коричневые панталоны и начищенные высокие черные сапоги. При свете дня он оказался еще выше ростом, а покрой сюртука подчеркивал ширину плеч. Прядь темных волос упала на высокий лоб, придавая ему какой-то залихватский вид. Но напряженные синие глаза, внимательно ее изучавшие, говорили о внутренней силе, которой не могут похвастать обычные лондонские повесы. У него был вид властный и уверенный — такие люди всегда требуют немедленного подчинения.

Короче говоря, он был настоящим герцогом.

Джеймс поклонился.

— Миссис Синклер, должен ли я сегодня, при дневном свете, представиться как подобает?

Она присела в реверансе.

— По крайней мере вы оказались достаточно деликатным, чтобы постучаться.

Его чувственные губы скривились в усмешке.

— Я решил не пользоваться ключами. Боюсь, вы снова нападете с кочергой или какой-нибудь другой кухонной утварью.

— Вы искушаете меня, ваша светлость.

К немалому удивлению Беллы, герцог весело усмехнулся:

— Мой титул в ваших устах звучит как ругательство, мисс Синклер. Поэтому предлагаю отбросить формальности.

Белла кивнула:

— Согласна.

— Очень хорошо. Уиндмур-Мэнор принадлежит мне. И у меня имеется подтверждающий это документ.

И герцог потянулся за черным кожаным портфелем на ближайшем к нему диванчике.

Дом был куплен у мистера Ривза вместе с мебелью. Это оказалось кстати, поскольку Роджер завещал церкви не только все состояние, но и мебель. Белла покинула дом, в котором семь лет считалась хозяйкой, только с личными вещами, которые находились в ее спальне. Ну разве что прихватила с собой еще несколько полезных предметов, которые они с Харриет вовремя догадались спрятать.

Блэквуд открыл портфель, достал лист бумаги и протянул ей.

— Это свидетельство на право владения домом, выданное мне.

Она взяла бумагу на удивление твердой рукой, но дальше этого дело не пошло. Буквы расплывались перед глазами, и Белла не могла прочитать ни строчки. В голове вертелась только одна мысль — жестокая судьба привела на ее порог другого мужчину, который желает продемонстрировать свою власть над ней.

Белла вернула документ герцогу.

— Эта бумага ничего для меня не значит.

— Где ваш муж, миссис Синклер?

Вопрос застал ее врасплох.

— Он недоступен.

— Значит, вы вдова и вам некуда идти?

Белла расправила плечи.

— А мне и не надо никуда идти. Это мой дом.

— Покажите ваше свидетельство.

Она подошла к столику розового дерева, открыла ящик и достала листок.

— Честно говоря, я не верила, что вы сегодня появитесь, но все равно приготовилась.