Ирена Гарда - Кассандра. Пророческая бездна

– А ты хитра, троянка… – начал Одиссей, но тут его прервала Елена.

С жалобным криком она упала в ноги Гекубы, моля о пощаде.

– Вот видишь, Одиссей, какого мнения о твоей порядочности люди, которые тебя хоть немного знают, – криво усмехнулась Гекуба. – Встань Елена. Сейчас я предложу тебе то, о чем ты мечтала с момента появления в Трое. Я предлагаю тебе свободу. Вот перед тобой стоит знаменитый Одиссей, который готов отвести тебя к твоему мужу. Я прослежу, чтобы твоему уходу не помешал Парис. Хочешь – иди! Здесь тебя ненавидят в каждом доме, потому что в каждом доме были мужчины, которых твоя красота и твое бесстыдство свели в могилу. Мы с мужем, Кассандрой и Андромахой никогда не простим тебе смерти Гектора, даже если проживем до ста лет. За стеной нашего города уже много месяцев сидят в лагере люди, которые пришли сюда ради тебя. Доставь, пожалуйста, нам всем радость – уйди к своему старому мужу. А мы уж как-нибудь договоримся с ахейцами о сумме выкупа за украденные дураком Парисом сокровища и поруганную честь Менелая… Чего же ты ждешь, Елена? Судя потому, каким самодовольным выглядит Одиссей, он встретил в твоем доме самый теплый прием… Ну же, Елена! Если ты сейчас уйдешь с Одиссеем, я прикажу пропустить вас беспрепятственно за стены Трои!

В комнате воцарилась тишина. Взгляды всех присутствующих были устремлены на золотоволосую красавицу, валявшуюся с искаженным от ужаса лицом посредине комнаты на дорогом ковре. Минута шла за минутой, а она молчала.

Гаденько ухмылявшийся Одиссей обошел лежащую ничком дочь Зевса и протянул ей руку.

– Пойдем, Елена! Это самые разумные слова, которые я услышал за этот вечер. Своим возвращением в лагерь ты решишь столько проблем, что даже не представляешь. Я бы, конечно, не возражал кое-чем разжиться в Трое, но если выбирать между золотом и возвращением под бочок к Пенелопе, то я, пожалуй, выбрал бы возвращение в Итаку.

– Уверена, что мой отец смог бы щедро вознаградить ахейцев, чтобы они не чувствовали себя обиженными, когда отправятся домой, – подала голос молчавшая до сих пор Кассандра.

– Мудрые слова приятно слышать, – склонил голову перед царевной Одиссей. – Не сомневаюсь, что мы могли бы договориться.

Но в этот момент Елена, подползя к ногам Гекубы обвила ее колени, подняв кверху лицо с выражение мольбы:

– Царица, заклинаю тебя твоими детьми, не выдавай меня ахейцам! Я буду молиться тебе, как богине, если ты не выдашь меня Менелаю. Он и Агамемнон, два жестокосердных Атрида, казнят меня в назидание остальным ахеянкам, а я ни в чем не виновата! Если бы не уговоры Афродиты, я бы никогда не изменила своему Менелаю, но теперь я здесь, в Трое с Парисом, и другого мужа мне не надо! Я буду тебе слугою, если ты оставишь меня в этом доме!

Гекуба мрачно посмотрела на озадаченного Одиссея.

– Ну, и что мы теперь будем делать?

– А вот ты где! – раздался в дверях львиный рык Деифоба, которому надоело прятаться за дверью. Забравшись на второй этаж, он пошел на голоса, и теперь стоял в дверях, стиснув в руках обнаженный меч. Но прежде, чем он успел броситься вперед, Одиссей одним движением схватив кубок с водой, швырнул его в лицо врагу, и пока тот отфыркивался, выпрыгнул в окно.

Гекуба тяжело вздохнула и, разом постарев, положила подбородок на клюку.

С этими словами она побрела домой, не обращая внимания на невестку, которая, все время норовив упасть ей в ноги, молила свекровь не выдавать ее Парису. Выйдя втроем на темную улицу, Гекуба похлопала рукой по одному из каменных изваяний.

– Креуса была права, – заключила она спокойно. – Действительно свинья.

Но события этого дня еще не закончились. Когда Гекуба, Кассандра и Деифоб появились во дворце, их встретили рыданиями и радостными криками. Оказывается, пока они гуляли по городу (а именно такую версию придумала Гекуба), объявился вражеский лазутчик, который убил несколько троянцев, прежде чем удрал через неохраняемые Дарданские ворота.

Гекуба сделала вид, что первый раз слышит о всей этой кутерьме, только очень выразительно посмотрела на покрасневшего под ее взглядом Деифоба.

Широко зевнув, царица заявила, что устала и хочет лечь спать. Расставаясь с Кассандрой и Деифобом, Гекуба на мгновение приложила палец к губам. Ее дочь понимающе кивнула. Еще не хватало, чтобы об их встрече с Одиссеем узнали в городе. Жаль, Деифоб ворвался не вовремя, а то, кто знает, может быть, они смогли бы договориться. Все дело, как обычно, испортила Елена. И за что только боги так ополчились на Трою!

Длинный день закончился, и Кассандра наконец добралась до своей комнаты, где ее ждала кровать и несколько часов сна. Куда-то задевались обе служанки, и царевна, махнув на них рукой, решила, что сможет сама отойти ко сну. Но стоило ей распустить волосы, как в дверь постучали, и вошел… Приам! От изумления девушка даже ойкнула. Впервые в жизни отец зашел в геникей вообще, и к ней в частности.

Но пока она соображала, что понадобилось ему в столь поздний час, члены «Приама» задрожали, поползли вширь и ввысь, и на его месте оказался Аполлон, глядевший на девушку с нескрываемой печалью.

– Добрый вечер, Кассандра! Боюсь, что ты меня не ждала, хотя и часто молила помочь.

Она тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, но оно и не думало исчезать. Более того, видение огляделось по сторонам и уселось в «гекторовское» кресло.

– Ну и как дела с моим даром?

– Спасибо, неплохо. Кроме того, что меня прозвали «безумной», никаких других неприятностей нет. Хотя, бывает, что голова сильно болит.

– А ты что хотела? Предвидение – дар весьма ценный, и за него приходится платить. Многие пифии в моих Дельфах вообще умирают молодыми. Тут уж ничего не поделаешь. Но я пришел не за тем, чтобы обсуждать твое здоровье. Я хочу поговорить с тобой о твоей жизни. Ты знаешь, что Троя падет со дня на день? Хотя, что я спрашиваю! Конечно, знаешь, потому что постоянно видишь это в своих кошмарах. Я прав?

Она подавленно кивнула головой.

– Но я не знаю когда.

– Скоро, очень скоро. И я хочу повторить тебе мое предложение. Ты уже достаточно выказала любви своим родным и можешь немного позаботиться о себе. Если ты готова ответить на мои чувства, то я сегодня же заберу тебя отсюда, и мы отправимся на Парнас, а зимой будем путешествовать в страну гипербореев, где всегда светит солнце и нет печали.

Как же ей захотелось сказать «да» и умчаться от ежечасного страха смерти в страну, где люди живут, не зная боли и ужаса! Но перед ее внутренним взором в несчетный раз появился Гектор, и в ушах прозвучали слова «позаботься о моем сыне и жене».