Сьюзен Джи Хейно - Страсть и притворство

Египтяне посовещались на своем языке, и второй из них сказал:

— Мы доверяем вам, профессор. Хватит того, что вы отнеслись к нашему достоянию с заботой. Ко всем предметам, кроме этого.

Он поднял фаллос с пола и принялся разглядывать. В поисках повреждений, по-видимому. Затем, вскинув брови, посмотрел на Пенелопу и перевел взгляд на лорда Гарри. Пенелопа почувствовала, что краснеет.

— Ты должен очень хорошо с ней обращаться, мой друг, — обратился египтянин к лорду Гарри с понимающей улыбкой.

Лицо Пенелопы запылало.

— Буду стараться, — ответил лорд Гарри.

Пенелопе захотелось броситься к нему с заверениями, что и она будет к нему хорошо относиться, но Энтони не позволил ей. В этот момент еще и мистер Маркленд вмешался. Подошел к лорду Гарри и похлопал по спине, втиснув между ней и человеком, которого любила, еще одно крепкое тело.

— В какой-то момент я подумал, что ты в силу скудоумия все же всадил себе пулю в лоб, — произнес он.

— Прости, что разочаровал, — ответил лорд Гарри, все еще злясь на своего единокровного брата.

— Ты жалкое подобие джентльмена, раз втянул в это нашего отца и мисс Растмур, но должен признаться, что не хотел бы видеть тебя покойником.

— Если проживу долго, возможно, искуплю свои прегрешения, — заметил лорд Гарри.

— Будем надеяться, — ответил его брат.

Мужчины хоть и не упали друг к другу в объятия, но, насколько могла судить Пенелопа, с их стороны это был огромный шаг вперед. Было ясно, что они все еще злятся друг на друга за что-то, имевшее место в прошлом, но по крайней мере уже не испытывают вражды друг к другу. Теплого примирения, конечно, не произошло, но Пенелопа была рада, что между братьями возникло хоть какое- то подобие согласия.

— Идем, — сказал ей Энтони, напомнив, что стоит рядом и отвечает за ее благополучие. — Нам пора идти.

К сожалению, у нее не было повода для возражения. Им действительно было пора идти. Она уже рассказала магистрату все, когда вернулась домой в повозке старьевщика. Остальное он видел сам. Если у него возникнут еще вопросы, он сможет навестить их завтра дома. Держать матушку в неведении и тревоге дольше не было причины.

— Ладно, — согласилась она, позволив Энтони вывести ее из комнаты.

— Постойте! — крикнул им вслед лорд Гарри.

Она обернулась. Он смотрел на них… на нее. Пенелопа не знала, как понимать выражение его лица. Как беспокойство, возможно? Но о чем он мог сейчас беспокоиться? Его отцу ничто не угрожало, с египетскими друзьями разобрались, и даже с мистером Марклендом произошло примирение. Что-то еще осталось? Они упустили что-то серьезное?

— То, что я сказал, — правда, Пенелопа, — произнес он тихо, глядя ей в глаза.

В первый миг его слова озадачили ее.

— Я действительно люблю тебя, — продолжал он.

О! Милый, милый человек. Она тоже его любила, и он должен был узнать об этом. Чтобы не было никаких сомнений и без всяких там кодов. Отделившись от Энтони, она направилась к нему сквозь толпу и буквально бросилась к лорду Гарри в объятия.

— Я тоже тебя люблю! — сказала она и зарылась лицом в его теплую грудь, прижавшись так крепко, что понадобилась бы сила не только Энтони, но и египтян, чтобы оторвать их друг от друга.

Правда, никто не стал вмешиваться.

Лорд Гарри крепко прижал ее к себе и поцеловал в волосы. Энтони кашлянул.

Учитывая, что это был единственный звук в притихшей комнате, Пенелопа осознала, что на них смотрят. Взглянув украдкой, она убедилась, что не ошиблась. Мария выглядела сконфуженной, но на ее сердито сложенных губах уже появилась улыбка.

— Растмур, полагаю, должен довести до вашего сведения, — начал лорд Гарри, предварительно прочистив горло. — На самом деле я никогда всерьез не собирался жениться на вашей сестре.

— Да?

— Я лгал вам без устали.

— Мне печально это слышать.

— И должен также сообщить, что моя родословная не такая уж безукоризненная.

— Новость пугающая.

— Вероятно, в Лондоне не найти худшей партии, чем я.

— Не сомневаюсь, сэр.

— Но если Пенелопа хочет быть со мной, я буду умолять вас дать свое благословение.

Пенелопа следила за лицом брата. Что он скажет? Лорд Гарри не слишком хорошо представил свое дело. Наверное, ей придется прибегнуть к слезам, чтобы смягчить сердце брата. В этом, правда, не будет особой проблемы, если Энтони рискнет отклонить предложение.

— По вашей милости, Честертон, моя семья вволю настрадалась, — сказал Энтони. — Любой разумный человек после всего этого спрятал бы от вас сестру как можно дальше.

— Я понимаю вашу тревогу, — согласился лорд Гарри. — Я бы сделал то же самое, будь у меня сестра.

— Но у вас ее нет, и вы просите мою.

— Умоляю, кажется, я это слово употребил, — поправил его лорд Гарри.

— Да, вы правы. Думаете, что сможете за ней приглядывать? Любить и лелеять… и все такое прочее?

— Смогу, сэр, и буду. Всю жизнь.

— Которая, судя по тому, как вы до сих пор жили, может оказаться удивительно короткой, — заметил Энтони. — Вы уверены, что вся эта ерунда с похищениями, кражами и международными интригами закончилась?

— Надеюсь, что это так.

— Как и я. Думаю, что могу рассмотреть ваше предложение.

Сердце Пенелопы чуть не выскочило из груди. Энтони был готов подумать на эту тему! Значит, они все же могут получить его благословение! Она, конечно, не собиралась смириться в случае отказа, но ей очень не хотелось бежать с ним тайно, чтобы обвенчаться и жить в ссоре с родными.

— Но, как вы понимаете, у меня есть одно условие, — добавил Энтони.

— Что? Я на все готов! — согласился лорд Гарри.

Пенелопа в этом тоже не сомневалась. Она слышала, как громко стучит в его груди сердце. Так же громко, как и ее собственное.

— Бога ради, отвези эту женщину в Египет, чтобы она больше меня этим не терзала! Отвезешь?

Воздух был горячим; эту жару она полюбила. Солнце палило с золотой нещадностью, которую невозможно было описать словами. Звуки чужого языка и экзотических животных уже стали привычными для ее уха. И запаха болотистого Нила она уже почти не замечала. Здесь среди песка и пирамид, которые раньше существовали для нее лишь на страницах книг, она чувствовала себя практически как дома.

— Тебе еще не наскучило?

Лорд Гарри стоял рядом с ней, сбросив сюртук и закатав рукава белой полотняной рубашки, которая прилипла к его поблескивающему телу. Боже, он это серьезно? Разве она скучала?

— Нет, — сказала Пенелопа — Даже отдаленно нет.

— Хотя уже прошла почти неделя, как мы раскопали что-то интересное? — справился он, дотрагиваясь пальцем до теплого скарабея — ее скарабея, — висевшего у нее на шее.

Их египетские друзья подарили ей амулет в знак благодарности за то, что она помогла вернуть похищенное сокровище.