Дебби Маццука - Воин Островов

— У меня накопилось много вопросов к лорду Маклауду. Мне бы хотелось задать их ему, прежде чем он вновь познакомится с моей… дочерью, — произнес Роуэн.

Но прежде чем король успел сказать что-то еще, Лахлан сделал жест рукой, и стражник внес официальное письмо.

— Кажется, у меня появились дела, — проворчал Роуэн. — Надеюсь, Сирена, ты знаешь, что делаешь.

— Да, — улыбнулась Сирена. — Я люблю его, отец… как ты любил мою мать. Пожалуйста, попробуй понять меня.

— Я попробую, — пообещал король. — Но хочу, чтобы вы, Маклауд, меня тоже поняли. Я буду проводить с дочерью все свободное от дел время.

Он поцеловал Сирену в лоб и вышел из зала.

— Ну почему вы не предупредили меня, Иский? — простонал Эйдан.

— Иногда и мне хочется повеселиться, — ответил маг.

— А ты весело проводишь время, брат, — сказал Лахлан. — Макдональд — просто невинный ягненок по сравнению с тобой.

Лахлан немного постоял в дверях, посмотрел на брата и добавил:

— Нет, все-таки стоило стереть тебе память о той ночи. Я тогда наговорил тебе кучу глупостей.

— Считай, что я уже забыл об этом.

Лахлан обернулся, но Эйдан наконец решился сказать главное:

— Ты будешь приходить к нам?

— Конечно, мы даже можем у тебя поселиться, не так ли, волшебник? — ответил Лахлан, кладя руку на плечо Искию.

— Если ты король, это не дает тебе права на панибратство, — сказал Иский, и они исчезли в дверях.

— Мой брат — король, — удивленно покачал головой Эйдан. — А я женат на самой красивой королеве.

Сирена поднялась на цыпочки и поцеловала мужа — мужчину, которого любила всем сердцем.

— Я больше не королева Островов, Эйдан. Я по-прежнему принцесса и люблю тебя.

— Нет, ты королева моего Острова и всегда ею будешь, — ответил Эйдан, целуя ее. — Я тоже люблю тебя.

Остров Льюис, 25 декабря 1605 года

Сирена подошла к спящему мужу и потянула его за руку.

— Эйдан, вставай. Элинна не разрешает Алексу и Джимми открывать подарки, пока все не спустятся.

Эйдан простонал и перекатился на спину.

— О чем ты говоришь, Сирена?

— Они хотят открыть свои подарки, которые мы собирались положить под…

Сирена закусила губу.

— Под елку, — закончил он. — Ты же сожгла ее дотла, когда хотела что-то наколдовать.

Эйдан скатился с постели и шутливо повалил Сирену на пол.

— Не что-то, а елку, — ответила Сирена, толкая его в грудь. — Я хотела украсить елку, как Элинна, но не нашла свечей.

— И тогда ты применила магию, и елка превратилась в одну большую горящую свечу.

— Но я же все погасила!

— Вызвала воду и устроила в зале потоп.

— Но подарки тогда еще не лежали под елкой и не пострадали, — решительно оттолкнула Эйдана Сирена. — А теперь вставай, нам надо спускаться!

— Нет, — ответил Эйдан. — Я думаю, что свой подарок разверну прямо сейчас.

Накрыв ее запястья одной рукой, он принялся второй разворачивать полы халата Сирены. Показалась грудь, и Эйдан нежно обнял губами набухший сосок. Вопреки первому желанию Сирена выгнула спину и застонала. Эйдан отпустил ее руки и опустился, чувствуя жар сосков, трущихся о его грудь, и шутливо прикусил мочку уха.

— Ты ведь еще не кормила Аву? — спросил он, наблюдая, как из соска сочится молоко.

Он наклонился и слизал его горячим шершавым языком.

Сирена скорчилась.

— Ей не понравится, что ты пьешь ее молоко, — сказала она.

— Еще чуть-чуть, — ответил Эйдан и слизнул каплю молока с другого соска.

Приподнявшись, он слегка развел ее колени и закинул их себе на плечи.

— Эйдан! — простонала Сирена, чувствуя движение между бедер.

— Не подумал бы, что роды сделают тебя красивее, — сказал Эйдан.

Тихое хныканье из детской, обустроенной в соседней комнате, превратилось в громкий голодный плач.

Эйдан отпустил ноги Сирены и, опустившись, спрятал лицо между ее грудей.

— Наша дочь вся в тебя, такая же требовательная.

Под настойчивые крики Авы Сирена едва выбралась из-под Эйдана.

— И столь же шумная, как ты, — быстро проговорила она, надевая халат.

Напоследок Эйдан поймал ее и поцеловал в шею.

— После обеда, когда она заснет, мы продолжим.

— Ты что, забыл, что Рори и Элинна просили нас присмотреть за Алексом и Джимми? — рассмеялась она.

— Забыл, — с готовностью признал Эйдан. — Зато я помню, что они делали с Авой. Они таскали ее, словно куклу. Надо было запретить этим демонам играть с ней.

— Ты все видел и, конечно, ничего не предпринял, — проговорила Сирена, уходя в детскую. — О, бедный ребенок, — донеслось до Эйдана.

Сирена взяла дочь на руки и начала качать ее, словно в колыбели. Мягкие белокурые завитки волос приятно щекотали груди.

— Папа злой, он не хочет, чтобы мама проводила время с маленьким ангелом.

Эйдан поднялся с постели и тоже пошел в детскую.

— А твоей маме лучше не говорить так о папе, — проговорил он, демонстрируя свою мускулистую фигуру.

Услышав голос отца, Ава подняла головку с груди Сирены и потянулась к нему обеими ручками.

— Я не думаю, что нас похвалят, если мы не спустимся к гостям, — признал наконец Эйдан.

Он завязал килт на поясе, взял Аву и пощекотал ей животик. Девочка захихикала, не удержался от улыбки и Эйдан.

— Мы ждем кого-нибудь, кроме брата и Иския? — спросил он, пытливо глядя на Сирену.

— Моего отца.

Услышав это, Эйдан вздохнул, но Сирена, не обращая внимания на горестные стоны, на едином дыхании продолжала:

— Аласдэр, Фиона, Йен, Каллум, Коннор, Эванджелина, Фэллин, Шейла, Риана, Сэмюел и Бесс.

— Ты, надеюсь, предупредила Лахлана? У него с четырьмя из приглашенных женщин сложные отношения, особенно с Эванджелиной.

На Волшебных островах женщины вовсе не жаждали общаться с Лахланом, как, впрочем, и с Эйданом. У женщин-воительниц были свои взгляды на жизнь, так что Сирена прекрасно понимала, почему Фэллин, Шейла и Риана не ладили с Лахланом. Но почему у Эванджелины были такие отношения с Лахланом, Сирена понять не могла.

— Нет, не предупредила, — ответила Сирена. — Но я думаю, что нам удастся держать их подальше друг от друга.

— Тогда ему потребуется удача! — фыркнул Эйдан, подбросив Аву в воздух. Девочка восхищенно захихикала, и Эйдан тоже рассмеялся. — Сирена, а ты не знаешь, Давина придет? Ведь будут и Сэмюел, и Бесс.

Сирена не ответила. Она стояла молча, скрестив на груди руки и пристально глядя на Эйдана.

Он наконец поднял глаза и посмотрел на Сирену.

— А почему нет? — спросил он. — Она так и не обзавелась семьей. К тому же она была женой моего кузена.

— Но ей же стерли память, — осторожно напомнила Сирена.

— А ты знаешь, что Эванджелина память никому не стирала?

Сирена удивленно застыла в кресле-качалке у кровати, а затем протянула руки, чтобы взять Аву.