Пола Куин - Укрощенная горцем

Коннор едва не искалечил несколько человек, пока бежал к конюшням Уайтхолла. Как она могла так поступить? Как могла поехать с Оксфордом? Коннор знал, что не должен таскаться за ней как хвостик. Это лишь докажет ей, какой он ревнивый дурак. Конечно, если Оксфорд не целует ее. А если целует, то Коннору нет дела до того, что думает Мейри. Оксфорд лишится зубов.

Он едва избежал встречи с леди Холлингсуорт, которая как раз шла из конюшен, вскочил на первую попавшуюся оседланную лошадь, пришпорил ее и вылетел через Восточные ворота.

Цели он достиг очень быстро. Королевский парк занимал пятьдесят восемь акров, и найти Мейри так, чтобы она его не заметила, будет нелегко. Коннор не собирался за ней шпионить — конечно, нет! Просто ему надо узнать, действительно ли Мейри отдала сердце английскому аристократу. Если он увидит их наедине, то все поймет. Вот только хочет ли он это знать? Коннор поклялся себе, что если увидит, как Мейри хихикает с Оксфордом на каком-нибудь милом одеяльце, то навсегда оставит ее. Да поможет ему Бог, но он надеется, что Мейри все же не будет хихикать.

Коннор нехотя взялся за поиски. Проехал по солнечным тропинкам, мимо огромных каштанов и мощных дубов. В ветвях трещали сойки, на траве были расстелены одеяла, и с них доносился заливистый смех, но, к счастью, не смех Мейри.

Коннор уже думал, что не найдет ее, и все-таки нашел. Они стояли у небольшого мостика недалеко от купы деревьев, за которыми он мог спрятаться, и смотрели вниз, на воды узенького канала. Коннор осторожно спешился и, прячась за деревьями, подобрался ближе.

Оксфорд показывал на что-то в воде. Мейри улыбалась. Будь они прокляты!

Что он здесь делает? Как он позволил ей сделать из себя хлюпающего носом болвана?! Он, черт возьми, водил в атаку солдат! Короли доверяли ему свои жизни. Доверяли его храброму сердцу, уму, физической силе и выдержке. Эти качества никогда не изменяли ему, пока в его жизнь не вернулась Мейри.

Надо уходить. Если она счастлива и Оксфорд тот, кого она выбрала, Коннору остается только пожелать ей всего хорошего. Но он не мог уйти. Он стоял и смотрел на Мейри, как будто она была сном, воплотившимся в реальность. Сколько раз он видел ее профиль на фоне лазурного неба или алеющей в закатном солнце горной долины? Изгиб ее дерзкого носика, соблазнительный абрис полных губ — все это он знал лучше, чем дорогу домой. Вот она склонилась над перилами. Коннор не отрывал голодного взгляда от ее фигуры. Ни одна из женщин, которых он встречал после отъезда из Кэмлохлина, не затронула его сердца. А Мейри возбуждала страсть одной мимолетной улыбкой, прикосновением губ… и зубов. Коннор коснулся своей нижней губы, еще слегка припухшей там, где Мейри вчера его укусила. Ему нравилась ее порывистость, ее острый, иногда беспощадный, ум. Он тосковал по ее смеху, по тому, как она на него смотрела — увидит его, и как будто взойдет солнце. Может ли он ее вернуть? Коннор улыбнулся, увидев, как Мейри убрала руку, не позволяя Оксфорду к ней прикоснуться. К дьяволу всякие глупости! Мейри того стоит.

За спиной резко хрустнула ветка. Коннор обернулся, но было уже слишком поздно. Он успел заметить какую- то тень, а потом наступила тьма, и он рухнул на землю.

— Ты уверена, что это он, Линнет? — Мужчина, стоящий над телом Коннора, посмотрел на свою сестру и отбросил камень, которым только что ударил его. — Тут полно капитанов.

Линнет спустила с головы капюшон и нагнулась, чтобы лучше рассмотреть лежащего. Черт возьми, а он настоящий красавчик! Она помнила, как он улыбался ей той ночью в «Трубадуре». Эти ямочки врезались ей в память. Жаль. Женщина вздохнула.

— Это он.

— Что будем с ним делать?

— Убей его, ведь нам за это заплатили. — Она посмотрела сквозь ветки: хотела понять, за кем наблюдал капитан, когда они на него напали. — Здесь его нельзя оставлять. Отнеси его в проулок за «Трубадуром» и брось там. Проверь карманы. Если у него что-то есть, забери. Пусть думают, что это ограбление.

— А если у него не окажется ни одной монеты?

Линнет бросила на брата раздраженный взгляд:

— Тогда забери сапоги. И, Гарри, — добавила она, перед тем как уйти, — будь осторожен.

Она не осталась посмотреть, как ее братец всадит кинжал капитану в брюхо. Задание было ей не по сердцу, несмотря на солидную сумму, которую они получили. За убийство солдата армии короля вешали. Господи, только бы их не поймали! Линнет знала, что тот, кто заплатил ей за убийство, не станет ее выручать. Не такая она дура, чтобы поверить его ласковым словам, которые он шептал ей в постели. Он просто решил воспользоваться ею для своих нужд. Но она тоже воспользовалась им. Деньги понадобились для того, чтобы Гарри успел выбраться из Лондона, пока не нашли тела двух проституток, которых он убил. Будь он проклят со своими извращенными потребностями! Она бы одна сбежала из Лондона, а он пусть сам расплачивается за свои делишки, но Линнет обещала отцу, что присмотрит за ним.

Она вздохнула, вспомнив про спрятанный под юбками кошелек, и улыбнулась веселому перезвону монет. Будь она одна, могла бы уехать во Францию. Об этом Линнет и думала, уходя из парка. В конце концов, она не мать Гарри.

Странная игра теннис, рассуждала Мейри, обмахиваясь веером. В Кэмлохлине не было ничего подобного. Похоже, она требовала много сил: игроки бегали по всей площадке, чтобы принять мячик, плотно перевязанный полосками ткани, потом отбивали его маленькими ракетками из ясеневого дерева. Пока отец был здесь, он все время жаловался, что теннис бессмысленная игра, от него только потеешь, а он предпочитает потеть, тренируясь в боевых искусствах.

Видит Бог, Мейри по нему скучает, и по матери тоже. Скучает по Робу, по тете Мэгги и даже по Тристану.

Она улыбнулась, когда Клер выиграла очко у леди Маргарет, дочери лорда Эшли.

— Вам нравится игра, дорогая? — спросила королева, усаживаясь рядом с Мейри.

— Да, но в жару это слишком большая нагрузка.

— Все из-за этих высоких стен. — Мария Моденская посмотрела вверх. — Они не пускают весенний ветер. Вы больше не упадете в обморок?

Мейри покачала головой и тут же загрустила, вспомнив, как Коннор уносил ее с площадки. Кстати, где он? Она знала, что он не с леди Элизабет, потому что эта кукла с поджатыми губами сидела на другом конце площадки.

Да, сегодня нелегкий день. Она согласилась поехать с лордом Оксфордом кататься в Сент-Джеймсский парк, потому что он целый час умолял ее об этом. Ей не хотелось ехать, но Мейри решила, что вне дворца будет легче объяснить, что у нее нет чувств, на которые он надеется. Однако ей это не удалось, потому что Генри все время рассказывал, как изменилась его жизнь после ранения. Она никогда не спрашивала его, при каких обстоятельствах пострадало его лицо: это не слишком ее заботило, поскольку на родине Мейри большинство мужчин имели такие же отметины, но бедный Генри заработал свой шрам не на поле брани. Увечье нанес ему кузен, когда они фехтовали. К счастью, в замке его отца нашлась опытная знахарка, которая зашила глубокую рану как сумела. Но ведунья ничего не могла поделать с юными леди, которые с тех пор пренебрегали им, а также с чувством неполноценности, от которого он так страдал. По словам Генри, Мейри была единственной, кто проявил к нему доброту. Разве после таких признаний она могла разбить ему сердце?