Виктория Дал - Это всегда был ты…

Неужели Джерард нанял этого человека, чтобы найти ее? И силы небесные, что это должно означать?

Ее руки порхали над газетами, когда она водила ими по строчкам, отыскивая новости. Больше ничего найти не удалось, но эти газеты тоже уже далеко не первой свежести. Требуется больше сведений. Больше подсказок. Возможно, Джерард отказался от поисков. Возможно, он больше не чернит ее имя, обвиняя в том, чего она не делала.

«Ты хотела его смерти…»

Это неправда, но Кейт до сих пор испытывала ужас от этих его слов, потому что, даже несмотря на то что не причинила никакого вреда мужу, она знала кое-что такое о его кончине, что не могла открыть. Дэвид так и не оправился от увечий, которые получил во время падения с лошади, и с тех пор, почти семь лет, был прикован к постели. Но не болезнь убила его.

Руки у нее затряслись, и Кейт с силой сжала их и попыталась успокоиться. Но назойливые мысли лихорадочно проносились в голове. Как она могла по доброй воле похоронить себя в таком блаженном неведении с тех пор, как ступила на английский берег? И прятаться под одеялом, как маленький ребенок? Она считала себя такой умной, приехав сюда и сменив имя. Дура. Наивная идиотка, вот она кто на самом деле.

Кейт пробежала взглядом газетные полосы в третий раз, все еще ища свое имя, потом перевернула страницы и просмотрела заново. Ничего больше не было. Газеты хранили тайну.

Ей требуются более свежие новости. Она стала искать почтовую бумагу, чтобы написать записку мистеру Кейну, но в этот момент раздался громкий стук в дверь.

Кейт вздрогнула, так подскочив на стуле, что часть газет соскользнула на пол.

— О Боже, — выдохнула она, в смятении переводя взгляд на запертую голубую дверь.

Костяшки пальцев снова застучали по дереву, и она прижала руку к горлу, словно могла унять свой бешено колотящийся пульс.

Тихо, как крадущаяся кошка, она на цыпочках прошла к переднему окну и чуть отодвинула краешек занавески. Свет упал из окна наискосок, и только она хотела отскочить назад, как какой-то мужчина шагнул в световое пятно с поднятой в приветствии рукой.

— Слава Богу, — охнула она, еще сильнее прижав пальцы к горлу, когда в легких, казалось, совсем не осталось воздуха.

Мистер Пенроуз. Не Джерард, не констебль или кто там еще мог ее выследить. Всего лишь секретарь Эйдана. Какое счастье!

Она отперла дверь и впустила его.

— Миссис Гамильтон, добрый вечер. Я прощу прошения за беспокойство…

— Ну что вы, я очень вам рада.

— Вы… у вас все хорошо?

Она спрятала дрожащие пальцы в складках юбки.

— Да, все прекрасно, благодарю вас. Чем обязана вашему визиту? Вы… — Внезапно до нее дошло, что должно означать появление мистера Пенроуза. — Мистер Йорк уже вернулся?

— Нет, боюсь, я здесь один. Но хозяин просил меня передать вам письмо лично.

Первой реакцией Кейт было облегчение. Хорошо, что Эйдан не увидит ее в таких растрепанных чувствах. Но оно длилось лишь секунду. Потом ей отчаянно захотелось, чтобы он был рядом. Чтобы она могла прильнуть к нему и почувствовать себя защищенной. Такой же, какой чувствовала себя, когда ей было семнадцать, и такой же уверенной в своем месте в этом мире.

Очнувшись от своих мыслей, она увидела, что мистер Пенроуз протягивает ей письмо. Она заставила себя взять его спокойно и непринужденно.

— Спасибо, что пришли в такой холод, чтобы отдать его.

— Не за что.

Он отвесил легкий поклон и повернулся, чтобы уходить.

— Я дам знать мисс Кейн о вашем приезде.

Он не обернулся, но она заметила легкую заминку перед его следующим шагом.

— Пожалуйста, передайте ей мое почтение. До свидания, миссис Гамильтон.

— Всего хорошего, мистер Пенроуз.

Она подождала, когда дверь за ним закрылась, потом подскочила и задвинула засов. Стоя у двери, нетерпеливо разорвала письмо и стиснула его в руках, жадно пробегая глазами по строчкам.

— В следующем месяце, — выдохнула она.

Его не будет здесь так долго! Теперь она и вправду не знала, что чувствовать, хотя сердце испытывало щемящую грусть.

Она скучает по нему, и хоть ей следовало бы вздохнуть от облегчения, что он не приехал, она чувствовала без него одиночество. Даже при всем том, чего Эйдан не ведает о ней, он все равно знает ее лучше, чем кто-либо другой. Но все эти тайны, которые она скрывает… Это камнем тянет ее вниз. А он — спасательный круг. Всегда был по крайней мере.

Конец письма содержал приглашение, и это обрадовало. Несколько дней он пробудет в Лондоне, потом вернется в родовое имение на день рождения матери.

Она обвела эти слова пальцами. Можно ненадолго закрыть магазин и сбежать в столицу. Возможно, ей удастся разыскать поверенного. И не исключено, что она даже сумеет рассказать Эйдану всю правду.

Но в чем она, эта правда?

Да, ее муж умер, но означает ли это, что она свободна? Угроза Джерарда висит над ней как дамоклов меч, угрожая разрушить все, что она возвела с таким трудом.

Ты хотела его смерти… Его рука, обхватывающая ее затылок пальцы, гладящие чувствительную кожу за ушами. «Я видел, как ты входила…»

Кейт не знала, что делать. Глаза Джерарда всюду следовали за ней. Всюду и всегда, с самой первой минуты ее появления на плантации. Поначалу она думала, что он может стать другом. Но ошиблась.

Хотя в ту ночь она умоляла его, клялась, что он ошибается, пасынок, похоже, ее не слышал. Он притянул Кейт к себе и прижался ртом к шее.

— Я помогу тебе, — выдохнул он. — И никому не скажу, что ты сделала.

Кейт в ужасе оцепенела и уперлась ему руками в грудь, но он был слишком силен.

— Я ни в чем не виновата, — всхлипнула она.

Он ей не поверил. И не отпустил.

Она ждала, что Джерард образумится, но ее надежды оказались тщетными.

Поможет ли ей Эйдан, если она расскажет ему всю правду? И вообще поверит ли ей? Даже если не поверит, он не оставит ее, но разве порядочно так с ним поступить? Как можно позволить ему рисковать честью семьи, защищая ее? Да и его репутация… Весь его годами создаваемый бизнес может развалиться, если пройдет слух, что он связался с убийцей.

У нее есть еще день-два на раздумья. А пока что надо помочь себе самой, поэтому она села написать записку мистеру Кейну с просьбой прислать еще партию цейлонских газет.

Эйдан специально спустился поздно, отнюдь не горя желанием провести целых шесть часов с ордой гостей, нагрянувшей в дом брата. Воздух гудел от возбуждения перед предстоящим объявлением о свадьбе, несмотря на то что половина гостей уже догадалась, зачем их позвали. Они повсюду толклись и вертелись, вызывая у него такое чувство, будто он вошел в неспокойное море.

Время своего прихода он рассчитал идеально. Не успел лакей вручить Эйдану стакан с виски, как оркестр заиграл туш и все затихли. Он как раз поздравлял себя с собственной гениальностью, когда увидел, кто стоит с ним рядом.