Маргарет Мэллори - Страж моего сердца

— Я думаю, что Хью рассчитывал на печальное известие о смерти Коннора.

— Уговорить мужчин выступить против Хью, пока он занимает Данскейт, будет нелегко, — задумался Йен. — Нам нужно придумать какой-то ход, чтобы убедить их в том, что Коннор более приемлемый вождь.

— Что-то есть хочется. — Алекс кинул в него грязным полотенцем. — Наверное, время подошло.

— Кое-что из того, что отец рассказал про то сражение, показалось мне очень странным, — начал Йен, когда они пошли назад к дому.

— Что именно? — заинтересовался Алекс.

— По его словам, англичане неожиданно напали на него с тыла, — сказал Йен. — Ты ведь сражался рядом с ним и знаешь, что он замечает все, словно у него глаза на затылке. Как тогда англичанам удалось незаметно пробраться к нему в тыл?

Алекс сжал плечо Йена.

— В свое время твой отец был великим воином. Но он постарел.

— Да, это верно, — согласился Йен. Настроение упало, стоило ему вспомнить землистое лицо и седые волосы отца. — Теперь я здесь для того, чтобы защищать его тылы.

— Как ты себя чувствуешь сегодня, Пейтон?

Шилес поставила поднос на небольшой столик возле кровати.

— У меня нет ноги, как, по-твоему, я должен себя чувствовать? — ответил тот.

Она решила не помогать ему сесть на кровати, зная, что это наверняка разозлит его. Несмотря на то что у нее был полон рот хлопот, поставила стул рядом и сцепила руки на коленях.

— Почему ты такая молчаливая?

Пейтон искоса посмотрел на нее, отправляя в рот овсяную лепешку.

Шилес плотно сжала губы.

— Да, ладно, скажи. Ты сейчас такая злая, что у тебя волосы дыбом стоят.

— Твой сын просто идиот, — выпалила она.

И тут же пожалела об этом.

— О каком из моих сыновей-идиотов ты говоришь? — поинтересовался Пейтон.

— Я никогда не скажу ничего дурного про Нилла, ты это прекрасно знаешь, — сказала Шилес. — И перестань винить его за то, что он поступил с тобой так, как был должен.

— Значит, ты про Йена, да? — уточнил Пейтон.

— Отказываюсь понимать, почему тебя это так развеселило, — отрезала она.

Несмотря на собственную злость, Шилес с удовольствием отметила прежний блеск в его глазах.

— Что такого он успел натворить?

Она не стала говорить, что Йен не считает нужным признать ее или их брак — у нее была своя гордость! — поэтому завела речь о его последних проступках.

— Йен не хочет заниматься ни хлебом, ни домашним скотом. — Она скрестила руки на груди. — Сейчас за все должен отвечать Йен, и ему пора научиться этому.

— Йена растили воином, а не крестьянином. У него есть более важные задачи. — Пейтон сурово посмотрел на нее. — Я рассказал ему, как этот дьявол завладел замком Нок.

Шилес промолчала, понимая, что потеря ее замка — это незаживающая рана на гордости Пейтона, да и всего клана. В течение пяти лет ее отчим ждал удобного момента и дождался, когда после Флоддена Макдональды ослабели.

Поставив тарелку на поднос, Пейтон откинулся на подушки. По лицу разлилась бледность.

— Если тебе от этого станет легче, могу сказать, что теперь за моим отчимом будет охотиться привидение замка Нок. — Шилес подмигнула Пейтону. — Сомневаюсь, что Зеленая леди даст ему спокойно выспаться хоть одной ночью.

— Как жаль, что твое привидение не носит кинжала, — устало произнес он.

— Хочешь, я расскажу тебе, как оно предупредило меня, чтобы я бежала из замка в тот день?

— Да, девочка, расскажи.

Пейтон закрыл глаза и заснул, не успела она дойти до середины той старой истории. Ей было больно видеть, что великий человек может быть таким слабым.

Его руки, покоившиеся поверх одеяла, были отмечены шрамами, и у каждого из них имелась своя история. Шилес помнила, как ласково поддерживали ее эти руки в то утро, когда их с Йеном нашли спящими в лесу. Стараясь не разбудить старого вояку, Шилес взяла его за руку и подержала в своих руках.

Пейтону становилось лучше день ото дня. Скоро ей можно будет уйти из этого дома. Так будет лучше для Йена. И для всех.

Но она боялась, что, уйдя от них, ей постоянно, как Пейтону ноги, будет не хватать оставленной здесь части самой себя.

Стоя в дверях, Йен наблюдал за Шилес. Это опять была новая Шилес — чистая, опрятная, тщательно причесанная, в темно-зеленом платье — и такая красивая, что захватывало дух. Должно быть, она вымылась в лохани на кухне, потому что щеки ее еще розовели, а заколотые по бокам лица кудри были слегка влажными.

Ему показалось странным, что отец позволил ей держать себя за руку, как ребенка. Потом понял, что старик спит. Хотя Йен был осторожен, и старался не шуметь, Шилес почувствовала его присутствие и обернулась. Сегодня ее глаза казались такими же темно-зелеными, как платье, и блестели, словно от сдерживаемых слез.

— Мать просила передать, что обед на столе, — понизив голос, сказал он. — У тебя все в порядке?

Шилес кивнула, забрала поднос и поднялась. Когда Йен отступил в сторону, пропуская ее, она предупредила:

— Он еще слаб. Пусть спит, ему нужно ложиться пораньше.

Шилес была явно добра ко всей его семье, кроме него.

— Отец хотел поговорить, — возразил Йен. — Мне кажется, ему от этого станет только лучше.

— Может, ты и прав, — вздохнула она. — Просто будь повнимательнее с ним.

Йен следил взглядом за этими провокационными покачиваниями бедер, пока Шилес не скрылась на кухне.

Он продолжал следить за ней и во время обеда. С этими пухлыми губками ее рот был просто создан для поцелуев. Каждый раз, когда она складывала губы, чтобы подуть на ложку, его сердце как-то странно замирало в груди. Но не только сердце откликалось на нее. В полной мере заявляя о себе, его мужское естество становилось во фрунт, что твой английский солдат.

К счастью, Шилес не догадывалась, что было у него на уме. А Йен не мог объяснить себе, чего ждет, наблюдая, как она подносит ложку ко рту, улыбается, наслаждаясь едой, проводит кончиком розового языка по верхней губе.

Может, ему просто нужно сейчас уложить ее в постель и сделать то, что требуется. Если в результате у него появится жена, пусть так и будет, значит, пришла пора.

Алекс — этот дьявол! — сидя рядом с Шилес, развлекал ее, пустив в ход весь свой шарм. Запрокинув голову, она расхохоталась над какой-то шуткой. У нее был прелестный смех — открытый и чувственный.

— Не верю ни единому твоему слову, Алекс Бан Макдональд. — Шилес прижала руку к груди, словно не могла отдышаться. — Ты говоришь, пять человек? Как тогда тебе удалось уйти?

— Ты имеешь в виду, как им удалось уйти? — уточнил Алекс. — Очень просто. Я сказал им, что, если они не исчезнут с глаз долой, я их убью.

Йена вдруг стало страшно раздражать, что Шилес наклоняется к Алексу, не спускает с него глаз, слушает эти побасенки, как будто полностью верит в них.