Анастасия Туманова - Не забывай меня, любимый!

Тут Сенька не выдержал и захохотал, шлёпнув себя обеими ладонями по коленям: до того потешно выглядела Мери с высокомерно поджатой нижней губой и сощуренными глазами. Рассмеялась и княжна. Из дома показались несколько девичьих лиц, со значением переглянулись, улыбнулись и вновь исчезли.

– Не заскучаешь с ва… с тобой, – с некоторым усилием выговорил Сенька, успокоившись и вытирая глаза. – Что ж, всамделе пора мне. И так задержался, а у Дурки ночью, наверное, начнётся… Я весь день хожу, смотрю, она уже готовится. Бродит, ложится… Ночью опростается, ей-богу. Я сто раз такое видал.

– Я непременно приду! – предупредила Мери. И тут же огорчилась: – Ой, нет… Я и забыла – брат, Зурико, уезжает завтра утром! Мы с мамой должны его провожать. А ты не уедешь, пока я не вернусь с вокзала?

– Слово даю, подожду, – пообещал Сенька.

– Вот спасибо тебе! – Мери вдруг протянула руку и, прежде чем Сенька сообразил, что она намерена делать, ласково погладила его по волосам. Парень вздрогнул, дёрнулся было в сторону – и замер.

– Прости, – Мери проворно убрала руку. С лёгкой запинкой призналась: – Понимаешь, я все эти дни гадала: как они у тебя так растут… ну… в разные стороны? Наверное, думаю, очень жёсткие, вот и топорщатся… Ужасно хотелось потрогать, но я не смела. Ты не обиделся? Поверь, у меня в мыслях не было…

Сенька молчал, пристально смотря на неё – на этот раз без смущения, без страха. Молчала, не отводя глаз, и озадаченная его взглядом Мери.

– Меришка! Сенька! – вдруг послышался звонкий оклик.

Сенька и Мери, отпрянув друг от друга, обернулись одновременно. Чуть поодаль, у кустов жасмина, стояла и разглядывала их Дина.

– Бог мой, а я-то думала, вы домой ушли… – пожала она плечами. – Мери, тебя там все ждут!

– Я ухожу! – Сенька быстро сбежал с крыльца, неся за гриф гитару. – Будьте здоровы, чяялэ!

Когда он скрылся за калиткой, Мери повернулась к подруге:

– Дина, что же ты подкрадываешься, как кошка? Я чуть со страха не умерла! А Сенька и так вскорости прятаться от тебя начнёт. Как тебе не стыдно всё время над ним смеяться? А ещё называется кузина! Послушай, я на него уже неделю смотрю и только сегодня поняла, кого он мне напоминает! Вот сейчас, когда Сенька сидел на ступеньках… Он, ей-богу, похож на Демона! Помнишь Врубеля, мы же вместе с тобой ходили смотреть! Там, где Демон сидит на каком-то камне и… ужасно похож на вашего Сеньку, правда же?

– Ну и что? Эти Смоляковы все такие, на чертей похожие, видала б ты его деда… Да бог с ними совсем! Меришка! – Дина вдруг взволнованно схватила подругу за запястье. – Так что же, Зураб Георгиевич уезжает завтра? Это правда?! Я слышала, как ты говорила с Сенькой…

– Правда, разумеется… – удивлённая Мери смотрела на неё, широко раскрыв глаза. – И это никакой не секрет, все знают. Неужели он только тебе одной не сказал?!

– Нет… – Голос Дины сорвался на шёпот, по лицу скользнула короткая болезненная гримаса. – Нет… Я не думала, что уже завтра… что так скоро…

– Забыл, наверное, – успокаивающе произнесла Мери, обнимая её за плечи. – Мужчины – они таковы.

– Но как же… – договорить Дина не успела. На веранде мелькнул мужской силуэт, и обе девушки вздрогнули, услышав протяжный голос:

– Надежда Яковлевна, Мери Давидовна, вы здесь? Вас все ждут.

– Сию минуту, Алексей Романович, – сквозь зубы ответила Дина перегнувшемуся через перила Щукину. – Извините, что вам беспокоиться пришлось. Хотелось подышать…

– Чем? – усмехнулся Щукин, посмотрев на небо. – Воздух тяжёл сегодня, ночью будет гроза. Вероятно, вы здесь ждали кого-то? И, скорее всего, не меня?

Дина надменно молчала, глядя на цветы жасмина. Мери, мельком улыбнувшись Щукину, пробежала мимо него и скрылась в освещённой комнате, откуда слышались смех и шутки гостей. Молодой человек подошёл к Дине.

– Позвольте предложить вам руку?

– Не стоит, благодарю, – без улыбки сказала та, обходя юнкера и порывисто поднимаясь мимо него на крыльцо. Щукин проводил цыганку тяжёлым взглядом из-под толстых век. Снова криво улыбнулся углом рта и последовал за ней.

В фанты играли, рассевшись всей компанией за огромным круглым столом. Поручик Дадешкелиани попытался уклониться от этой забавы и сбежать ко взрослым гостям, но барышни подняли такой писк, что он, смущённо улыбнувшись и пожав широкими плечами, вынужден был остаться. Записки с именами присутствующих торжественно положили в фуражку хозяина дома, которую держала в руках Таня Щукина. Когда Дина и Щукин вошли на веранду, юнкер Солонцов под истерический смех всего собрания изображал, согласно выпавшему фанту, царицу Савскую, соблазняющую Соломона. Соломоном был покрытый пылью бюст Мольера, специально для этой цели снятый со шкафа, и княжна Мери, запрокинув голову с растрёпанными косами, хохотала так, что звенела посуда в старинной горке. Остальные уже отсмеялись и попрятали носовые платки, уже водворили обратно на шкаф Мольера, уже Дина села рядом с княжной, кинув в фуражку записку со своим именем и сердито дёрнув подругу за рукав, а Мери всё не могла совладать с собой и то и дело принималась хохотать.

– Меришка, ну сколько можно! – недовольно произнесла наконец Дина. – Посмотри, все сидят и дожидаются, когда ты уймёшься! Твоя очередь называть фанты! Если не можешь – давай я вытащу…

– Нет, нет, Диночка, я сейчас… Сию минуту… Ох, Юрий Петрович, умори-или… Вам, право, не в военном училище место, а в цирке… Извините, господа, я уже готова! – Мери наконец справилась с собой, взяла в руки фуражку с фантами. – А этот фант будет… ну, допустим… танцевать танго!

– Мери, ты с ума сошла… – вполголоса сказала ей Дина. – Это неприлично.

– Боже мой, да просто символически! Ничего особенного!

– С кем же танцевать? – улыбаясь, спросил Щукин. – Тоже с вашим Мольером? Увольте…

– Вы – можете с Мольером, коль уж он вам так по сердцу пришёлся! – отрезала Мери. – А любой другой мужчина – с… с нашей Диной!

– Мери!!! – вскочила Дина. – Господа, она ума лишилась! Я – отказываюсь! Танцуй сама, если угодно, а я…

– Позвольте, позвольте, это ведь игра, нельзя отказываться! – тут же послышались бодрые мужские голоса.

– А если выпадет дамский фант? – не унимался Щукин.

– А дама… Дама может выбрать любой танец на своё усмотрение! И любого кавалера из присутствующих!

Против этого возражений не нашлось. Обведя стол роковым взглядом пифии, Мери с нарочито торжественным видом полезла в фуражку… но в это время снова вспомнила усатую царицу Савскую в армейских сапогах, обнимающую Мольера, и прыснула самым неподобающим для пифии образом, чудом не уронив фуражку. Сразу две скрученные бумажки выпали из неё на пол.

– Ой… – растерянно сказала Мери, глядя на них. – Получается, у нас два фанта!