Барбара Картленд - Тайна горной долины

— Осталась всего одна горная долина, в которой живут упрямые болваны, не желающие делать то, что им сказано, — ответил герцог.

— Но их фермы… их поджигали!

— Вы не имели никакого права останавливаться! — воскликнул герцог.

— Не в этом дело, — покачала головой Леона. — Это происходило на моих глазах… и… один ребенок… он чуть не сгорел заживо!

Герцог сделал беспокойное движение, и девушка поняла, что он взбешен.

— Думаю, что после дороги вам захочется помыться, прежде чем вы отведаете еды, приготовленной специально для вас, — холодно произнес он. — Вас проводят в вашу спальню.

Его рука опустилась на колокольчик, и хотя Леона собиралась сказать ему еще очень много, слова почему-то застряли у нее в горле.

Девушка поняла, что он отмахивается от нее, как от назойливой мухи, и все, что она сказала, не произвело на него ровно никакого впечатления.

Никогда она еще не чувствовала такого бессилия и беспомощности.

Но прежде чем она снова обрела голос, прежде чем успела собраться с мыслями, ее уже вели по коридору. Леона оказалась в огромной спальне, где уже ожидала экономка.

Кроме нее, там находились еще две служанки. Все они присели в реверансе.

— Я миссис Маккензи, — сказала экономка, — это Мэгги, а это Джанет. Мы здесь, мисс, чтобы прислуживать вам.

— Спасибо, — сказала Леона.48

— Его светлость приказали нам исполнять все ваши просьбы и пожелания. Все, что вам понадобится, мисс, вам тут же принесут.

— Спасибо, — повторила Леона.

Ей стало интересно, что будет, если она попросит, чтобы выселенным людям послали пищу и одежду.

Именно это она хотела больше всего, но она знала, что у нее ни за что не хватит смелости даже обмолвиться об этом.

«Неудивительно, что лорд Стрэткарн рассорился с герцогом», — подумала она.

Как ей хотелось снова вернуться в замок лорда Стрэткарна…

А может, ей больше хотелось увидеть… его хозяина?

Леона направилась к умывальнику, и одна из служанок поспешила налить туда теплой воды.

— Не желаете ли переодеться, мисс? — поинтересовалась миссис Маккензи.

— Да, — кивнула Леона. — Платье, в котором я ехала, довольно плотное, а сегодня на улице тепло.

— Солнце ужасно печет в полдень, — согласилась миссис Маккензи. — Возможно, мисс, вам захочется надеть одно из своих новых платьев?

— Моих новых платьев? — удивленно воскликнула Леона. Ведь она только что приехала, и служанки еще не успели распаковать ее сундук.

Вместо ответа миссис Маккензи пересекла спальню и открыла дверь шифоньера. Там висело не менее полдюжины платьев.

Леона изумленно смотрела на них.

— Чьи они? — спросила она удивленно.

— Они для вас, мисс, — ответила миссис Маккензи. — Его светлость заказал их в Эдинбурге, а скоро привезут еще.

— Для меня?! — воскликнула Леона. — Н-но зачем… и как его светлость… узнал мой размер?

Миссис Маккензи улыбнулась:

— Его светлость рассказывал мне, что прекрасно помнит вашу матушку, а она писала в письме герцогине, что вы очень похожи на нее в девичестве.

Леона вспомнила, что мама действительно писала об этом в письме, предназначенном для герцогини.

— Почему же его светлость… пожелали подарить мне несколько… новых платьев? — спросила она. — Это исключительно мило с его стороны.

— Его светлость хочет, чтобы вы были счастливы, мисс, ибо замок Арднесс теперь ваш дом.

Леона подумала, что это ужасно, когда твое будущее уже решено за тебя, и нехотя подошла к шкафу.

Платья были прекрасны — с пышными кринолинами, о которых она так мечтала, и тугими лифами, подчеркивающими тонкую талию.

Были здесь и красиво расшитые кружевные воротники искусной работы, и юбки, украшенные искусственными цветами.

— Они красивы… довольно красивы! — воскликнула Леона.

— Его светлость надеялся, что вам они понравятся, мисс, — улыбнулась миссис Маккензи. — Он посылал подробнейшие указания лучшему портному Эдинбурга. Уверена, когда его светлость увидит вас в этих платьях, он не разочаруется.

— Надеюсь, что так! — ответила Леона.

Она сняла свое старое платье, сознавая, как скромно и убого оно выглядит по сравнению с ее новой одеждой.

Девушка выбрала прелестное платьице из тяжелого зеленого шелка, отороченное по горлу кружевами. Оно застегивалось на пуговицы, точно облегая талию, а затем расширялось и тяжелыми складками ниспадало до пола.

Платье было таким красивым, что, глядя на себя в зеркало, она не могла поверить своим глазам. Неужели, у нее может быть что-нибудь настолько прекрасное и она может чувствовать себя так хорошо одетой?!

— Оно самую малость великовато вам в талии, мисс, — говорила миссис Маккензи, — но теперь я знаю, что не так, и смогу исправить остальные. Есть одно очень красивое платье, оно как раз подошло бы для сегодняшнего ужина.

Испытывая некоторую неловкость от столь необычной щедрости со стороны герцога, смущенная Леона шла назад по коридору в большую комнату, где герцог встретил ее по прибытии.

Он уже ждал ее, и Леоне показалось, что в его глазах мелькнуло одобрение.

Она сделала реверанс.

— Ваша светлость, я ошеломлена вашей щедростью. Я только надеюсь, что мой вид будет вам приятен.

— Вы выглядите очень привлекательно, — ответил герцог, — и я предполагаю, что мужчины уже неоднократно говорили вам об этом.

Леона улыбнулась:

— Я вела очень уединенную жизнь в деревне, и матушка слишком плохо чувствовала себя в последний год.

— Да-да, конечно, — кивнул герцог. — Поэтому я не сомневался, что вам понадобится много вещей, которыми, я надеюсь, я смогу вас обеспечить.

— Вы так щедры и так внимательны!

— Я хочу, чтобы вы понимали, — произнес герцог, — что отныне это ваш дом. Вы займете законное место в замке, и относиться к вам будут, как если бы вы были моей дочерью.

— Но я думала, у вас есть дочь! — воскликнула Леона, вспоминая, как мама рассказывала ей, что у герцогини были дети.

— Моя дочь мертва.

— Ох… простите меня!

— Она умерла два года назад. Она была моложе вас и всегда была очень слабой.

Голос герцога дрогнул, и Леона поняла, как сильно он страдал, когда умерла его дочь.

— Мне так жаль, — тихо сказала она. — Но есть ли у вас другие дети?

— У меня есть сын.

Леона чуть было не спросила, нельзя ли с ним познакомиться, но тут герцог сменил тему:

— Нас ждет обед, и мне кажется, что после путешествия вам хочется есть.

— Да, вы правы, ваша светлость.

Говоря это, Леона вспомнила крики детей, которых выселяли из дома, и почувствовала, что кусок встанет ей поперек горла.

Она хотела поговорить о них с герцогом, умолить его проявить милосердие, спросить, нельзя ли что-нибудь устроить, чтобы помочь им обрести другой дом.