Кэтрин Смит - В ночи

Не часто, конечно. Хорошо бы пореже.

– Не знаю. Мне хотелось бы увидеть его там, потому что он был мил со мной. Кроме того, вся его семья приглашена. Но я не могу вынести, что он сотворил с тобой, Мойра, хотя я знаю всего лишь половину того.

В действительности – меньше половины, но и этого достаточно. Начнет задавать вопросы, а Мойра так много передумала, что говорить об этом уже не хотелось.

Она надела маску безразличия.

– Хорошо бы тебе пригласить его. Уверена, он воспользуется возможностью принести свои поздравления.

Это не очень понравилось ее сестре.

– Он уже сделал это прошлой ночью, когда мы с Лукасом сообщили ему.

Мойра замолчала, перо повисло над чернильницей.

– Разумеется, но поздравить публично – совершенно другое дело. – Она обмакнула перо в чернила и вывела его имя в списке, пока нервы не сдали.

– Ты думаешь, он придет?

Господи, неужели ей никуда не деться от этого человека?

– Я не знаю, Минни! – Ее терпению пришел конец. – Хочешь, я сама лично пойду к нему и спрошу его?

Минни широко открыла глаза.

– Ты сможешь сделать это для меня?

Мойра чуть было не заявила сестре, чтобы та убиралась, и подальше, но тут обратила внимание на озорной огонек в глазах Минни. Та дразнила ее, и, надо сказать, очень умело.

– Нет, – ответила она. – Но у меня есть повар, который приготовит нам шоколад. Ты не против?

Минни захлопала в ладоши, как маленькая девочка.

– Нет, нет, не против!

Покончив с шоколадом, Мойра поднялась посмотреть, как там Натаниэль. Она просидела возле него почти всю ночь, ненадолго прикорнув в кресле около его – ее – кровати. Не кресло мешало ей заснуть, а то, что она снова и снова прокручивала в голове события прошедшей ночи, в особенности поцелуй, которым они обменялись с Уинтропом.

Неужели она не в силах владеть собой, стоит мужчине лишь проявить внимание? Он поцеловал ее, и она растаяла, забыв о его презренном поступке. Пока ее друг в забытьи лежал как раз над ними, в кровоподтеках и синяках от столкновения с трусливым бандитом, Мойра была готова на своем обюссонском ковре заняться любовью с таким же преступником.

Лицо Натаниэля было спокойным, когда она тихонько заглянула в полуоткрытую дверь. Казалось, оно распухло еще больше, чем прошлой ночью, а синяки стали ужасающе темными, лилово-зеленого цвета. Но он не выглядел страдающим от боли, и уже это было хорошо.

– Я лежу и размышляю, когда ты соизволишь появиться, – пробормотал он, открывая глаза, когда она проскользнула в комнату. – Мне нужен ночной горшок. Нестерпимо. Боюсь, тебе придется мне помочь.

Услышь Мойра такие слова от кого-нибудь еще, она была бы смущена сверх меры, но только не от Натаниэля. Когда Тони болел, они по очереди ухаживали за ним, в том числе водили в туалет, а со временем стали опорожнять подкладное судно. Так что она, конечно, поможет подняться своему другу, чтобы тот смог, отправить естественные надобности.

– Я так счастлива видеть тебя, – сообщила она. – Правда, совсем подругой причине.

Она подошла к кровати и стащила простыни. Он лежал голый, и мельком, прежде чем отвела глаза, она увидела повязки, обвитые вокруг его ребер. В ней заговорило чувство вины. Это была ее ошибка, что такое случилось с ним. Если бы только она не отдалась своему влечению к Уинтропу!

– Перестань себя винить, – грубо одернул он ее. – И дай халат. Мне холодно.

Никогда еще она не видела Натаниэля в таком отвратительном состоянии, обнаженным и избитым. Поэтому не удивилась. Она достала халат, один из тех, что ее слуги забрали из его дома и принесли сюда. Одевание было медленным и болезненным, но он стойко перенес его. Затем, положив руки Натаниэля себе на плечи, Мойра обхватила его за спину и помогла встать на ноги.

– Ты уверен, что так будет лучше, чем судно? – спросила она, с трудом переводя дыхание, когда они оба пытались сохранить равновесие. – Могу принести.

– Не надо, лучше в горшок, провались он.

И сделал так, как хотел. Потребовалось почти четверть часа, чтобы довести его до стульчака и обратно, и он не мог отдышаться и покрылся испариной, пока добрался до подушки. Но у них все получилось. Мойра пришла к заключению, что один-два лакея смогут передвинуть стульчак поближе к кровати Натаниэля. Она бы не вынесла таких трудов еще раз.

Как только он вновь устроился на подушке, по-прежнему в своем халате, Мойра наконец дала волю слезам.

– Мне так жаль, Нат.

Он сердито взглянул на нее, или, может, ей это показалось. Было трудно определить – один его глаз заплыл полностью.

– Я сказал – не вини себя.

– Я так не могу. – Неужели этот скулеж – ее голос? Чертовски противный.

Ему, несомненно, голос тоже показался неприятным, потому что он раздраженно заявил:

– К тебе это не имеет никакого отношения.

– Конечно, имеет. – Наступило время признаться и покончить со всем разом. – Это все из-за чертовой тиары.

Он посмотрел на нее одним глазом:

– Я знаю. – Она замерла:

– Ты?

– О да. – Он, должно быть, попытался горько усмехнуться. Вместо этого его губы смогли только слегка дернуться. – Они действовали наверняка, я знаю. Я должен был стать посланием для твоего мистера Райленда.

Кислота заполнила рот.

– Он не мой мистер Райленд. Больше не мой. – Она глядела в сторону. – И не знаю, был ли когда-нибудь моим.

– Побереги свою мелодраму до того, как останешься наедине со своими мечтами, дорогуша. – Он говорил веско, но не грубо. – Этот мужчина обходился с тобой как с самкой, но, помимо всего, ты была ему небезразлична.

– Нет. – Она затрясла головой.

– Да. Когда я лежал там, на ступеньках, и терял сознание, я слышал его голос. Как он просил Господа и любого, кто слышит, помочь сохранить мне жизнь и говорил, что отвезет меня к тебе, потому что спасти меня может только «наша Мойра».

Мойра стиснула зубы, чтобы побороть резь в глазах.

– Это означает всего лишь, что он знает, как я люблю тебя.

– Говори что хочешь. – Натаниэль облизнул губы, вздрогнув, когда языком задел разорванную нижнюю губу. – Пожалуй, он спас мне жизнь, привезя сюда, к тебе.

– Как ты можешь так говорить? Из-за него все это случилось с тобой. – Чем больше она думала об этом, тем сильнее в ней рос гнев. Он давал ощущение твердости духа. Ярость оказалась лучше, чем страдание, которое она несла в себе все эти последние дни.

– И это не его ошибка. – Он с жадностью посмотрел на кувшин, стоявший рядом. – Будь любезна, налей стакан воды, пожалуйста.

Она поднялась со стула, чтобы с подноса на соседнем столике подать ему питье.

– Как можно быть таким всепрощающим, если знаешь, что за нападением на тебя стоит человек, на которого он работает?

– Я допускаю, что меня выбрали, потому что я близок к тебе. Тот, кто стоит за этим, знал это. – Его лицо сморщилось от боли, когда он попытался приподняться на подушках, чтобы сесть повыше. – Они также понимали, что Уинтроп сообразит, что ты или Минерва будете следующей мишенью. Они продемонстрировали свой контроль над ним. Он большая жертва, чем я.