Кира Касс - Обманутая [litres]

– В какой-то мере, – уступил Этан. – Но ты не доверяешь мне по-настоящему, а я не доверяю тебе. Откуда мне знать, что ты сдержишь свое слово, что не станешь постоянно спорить со мной и унижать меня? – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Я надеялся, что ты уже поняла: я никогда не говорю того, чего не думаю.

Стук копыт наших лошадей эхом разносился в ночи.

– Ладно, не стану этого отрицать. Отлично. Я буду держаться на расстоянии и избегать в твоем присутствии разговоров, которые могли бы заставить тебя превратиться в полного придурка.

– Желаю удачи.

Я чуть заметно усмехнулась, но тут же снова стала серьезной.

– И прошу тебя, не говори им, что я уезжала.

– Не скажу.

Мы замолчали, и я ехала рядом с ним всю обратную дорогу до Пирфилда. Небо уже начало едва заметно розоветь, и это было прекрасно, но с появлением каждого нового луча я все сильнее тревожилась, что все вот-вот проснутся и обнаружат, что я пыталась сбежать от них.

– Поспешим, – сказал Этан, прочитав мои мысли. – Если мы свернем вот здесь, то сможем объехать дом сзади.

Он направил коня с дороги, и я последовала за ним, теперь уже галопом. Этан был прекрасным наездником, почти таким же, как Джеймсон, что уже кое о чем говорит. И после бессонной ночи было очень приятно двигаться стремительно, почти лететь через луг. Мы проскочили сквозь короткий ряд деревьев на поля, где уже трудились люди.

Когда мы проносились мимо, мужчины снимали шапки, а женщины приседали в реверансе, узнавая одного из землевладельцев. Этан многих из них приветствовал по именам.

– Ты вынуждаешь меня стыдиться, – сказала я, и он вопросительно посмотрел на меня. – Я не знаю ни одного из тех, кто работает на нашей земле. Хотелось бы мне быть лучше.

Он пожал плечами:

– Ты можешь все делать лучше. Когда вернешься. Потому что однажды, Холлис, ты вернешься. Со временем ты вернешь себе свою жизнь.

– Это еще как сказать.

Я не была уверена, что проживу еще хотя бы месяц, так что мне трудно было строить планы на более долгий срок. Этан повел меня к знакомому ряду деревьев. Мы проскочили сквозь небольшой разрыв между ними и очутились на дорожке, ведущей к кухне.

– Как ты думаешь, кто-нибудь уже встал?

– Нет, – ответил Этан, зевая. – Но на всякий случай поднимемся по лестнице для слуг.

Он постучал в окно кухни, помахав рукой кому-то внутри. И кто-то открыл нам дверь. Нас встретили изумленные взгляды кухонных работников.

– Не выдумывайте лишнего, – сказал им Этан, весело грозя пальцем. – Это была операция по спасению, и я рассчитываю, что вы будете об этом помалкивать. У нас и без того много хлопот.

Этан говорил ленивым сонным голосом, и его слова не походили на приказ, но я знала, что все в этом помещении повинуются ему.

– Ох, слава богу! – прозвучал чей-то голос.

Я обернулась и увидела ту девушку, которая застукала меня в момент бегства.

– Прости, что взвалила на тебя свой секрет, – сказала я. – Больше такого не повторится.

Этан наблюдал за нашим коротким обменом словами, и вид у него был такой, словно он наносил на некую картину последний мазок.

– Идем, Холлис. – Он направился к лестнице, но поднялся лишь на одну ступеньку и повернулся к кухне. – И кстати, – сказал он, снова помахивая пальцем, – насчет этого утра: когда леди Холлис возьмет свой кубок, он должен быть полон. Если она позвонит, ей ответят. К лучшему или к худшему, но… она теперь член семьи, и с ней будут обращаться как положено.

Он обежал взглядом кухню, крайне серьезно посмотрев в глаза каждому.

В это мгновение я поняла, что он намерен сдержать свое слово. И даже если он ненавидел меня, то больше не станет дурно обо мне отзываться.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответила ему Энид, тяжело шагая через кухню с грудой каких-то непонятных фруктов в руках. – Мы все уже вчера это поняли. – Она посмотрела на меня. – Думаю, вы были правы, устроив праздник в честь дня рождения хозяина. Он хороший человек.

– Так и есть, – согласилась я. – Один из лучших.

– Ах, Энид, любовь моя! – воскликнул Этан, посылая ей воздушный поцелуй. – Я знал, что ты никогда меня не подведешь.

– Идите уже! – со смехом крикнула она.

И мы поспешили вверх по лестнице, стараясь ступать так, чтобы ступеньки не скрипели.

Когда мы поднялись на второй этаж, нам пришлось повернуть за несколько углов, прежде чем мы добрались до того крыла, где находились наши комнаты. Но похоже, нас никто не заметил.

– Знаю, задача будет для тебя трудной, даже когда ты отдохнешь, – с легкой язвительностью сказал Этан. – Но все же иди и постарайся собраться с силами. День будет длинным.

Я скрестила руки на груди:

– Очень смешно. И, бога ради, не хочешь ли ты побриться?

Я обошла его и скрылась в своей комнате, изумляясь тому, что мы проделали. Мы вернулись домой, и никто не знал о моей попытке сбежать. И теперь мы могли просто двигаться дальше. Я разорвала письмо, оставленное накануне ночью на кровати, и бросила обрывки в камин, на растопку. Может, я и расскажу всем о мгновении своей слабости когда-нибудь, когда все останется далеко позади и мы выиграем нашу битву. А пока мне нужно было плеснуть водой в лицо и переодеться во все чистое. День и в самом деле предстоял утомительный.

К завтраку я спустилась с затуманенными глазами, решительно настроенная на выполнение новой сделки с Этаном. Вот только его в столовой не оказалось.

– Ты в порядке? – спросила матушка, окидывая меня взглядом.

– Да. А почему вы спрашиваете? Что не так? – произнесла я слишком быстро.

– Ничего. Просто ты кажешься усталой.

– Плохо спала, – призналась я.

– Ну, сегодня мы займемся легкими делами, – решила тетя Джована. – Мне нужно написать несколько писем, и я просто нуждаюсь в помощи, твоей и Скарлет. Если Этан прав, мы должны сообщить нескольким близким друзьям о… о недавних событиях.

Она изо всех сил старалась избегать некоторых слов. Я последовала ее примеру.

– У меня прекрасный почерк, – сообщила я ей. – Это одна из немногих сторон моего образования, за которые Делия Грейс меня хвалила.

– О! Ты мне напомнила… – Тетя Джована встала и быстро подошла к столику у стены. – Это пришло вчера вечером. Я не хотела тебя будить. Надеюсь, в нем нет ничего слишком срочного.

Она как бы спрашивала меня, верно ли поступила, а я лишь мысленно благодарила ее за то, что она решила именно так.

На сложенном листе бумаги было написано «Варингер-Холл», а ниже – «Норткотты, Изолт». Это добавил кто-то из оставшихся в доме. Почерк я не узнала.

Я сломала незнакомую печать и сразу посмотрела в конец письма, выясняя, от кого оно.

– Нора!

– В самом деле? – спросила Скарлет. – И что она пишет? То есть извини, я не хотела совать нос…