Жюльетт Сапфо - Египтянин. Путь воина [litres самиздат]

Спустя какое-то время из города вернулись моряки, и кормчий, представив им беглецов как своих друзей, нуждавшихся в защите от ниневийских властей, дал команду сниматься с якоря. Моряки не имели ничего против тех, кого преследовали местные власти: финикийцы давно враждовали с ассирийцами, хотя и продолжали вести с ними торговые дела. Однако в планы команды не входило путешествие в Аккад – моряки торопились вернуться домой, уже предвкушая долгожданную встречу с семьями. Узнав, что им предстоит плыть до аккадского города Нерибтум, места, где Тигр ближе всего подходил к своему собрату Евфрату, моряки начали роптать. Предчувствуя мятеж, Ренси тайком пробрался в каюту кормчего и завладел всем оружием, которое смог там найти, попутно прихватив из шкатулки серебряные монеты. Так, вооружившись острым, как игла, финикийским мечом и коротким кинжалом, Ренси стоял в угрожающей позе у двери каюты; Изигатар, проявив удивительное для женщины бесстрашие, крепко сжимала в руке второй кинжал из запасов капитана. Оба готовились к худшему.

К вечеру попутный ветер стих, и судно могло идти только на вёслах. Большая часть команды, состоявшая из невольников-гребцов (этим не было никакого дела до беглецов и, в отличие от моряков-финикийцев, они не спешили вернуться в Сидон), села за вёсла; остальные, разогревшись за ужином вином, стали требовать у кормчего выдать им чужеземцев, угрожая кинуть их в реку. И так как кормчий ответил молчанием, которое моряки приняли за одобрение, трое из них, наиболее захмелевшие, рванулись к каюте, где Ренси и Изигатар уже ждали нападения.

Раздался громкий стук в дверь, затем в неё принялись бить чем-то тяжёлым до тех пор, пока створки её, сорванные с петель, не рухнули на пол. В пролом бросился, держа в поднятой руке топор (вероятно, им пользовались для рубки канатов), один моряк, за ним показался другой. Ренси пронзил первого мечом в живот, а другую руку молниеносным движением выбросил в сторону второго нападавшего и кинжалом проткнул ему горло. Третий же успел выхватить свой нож – то ли, чтобы защититься от Ренси, то ли чтобы заколоть его. Однако когда увидел, что стало с другими, смелость оставила его, и, завизжав от страха, он выронил нож и пустился наутёк. Ренси поднял нож с пола и швырнул его вслед беглецу. Короткий вскрик подтвердил, что клинок достиг цели, хотя в сгустившейся темноте уже было трудно разглядеть самого беглеца.

Остальные моряки, став очевидцами гибели своих товарищей, замерли в нерешительности перед каютой – лицом к лицу со своим противником. Ренси знал, что финикийцы давно заслужили славу ловких торговцев и бесстрашных мореходов, но воинами они были всё же никудышними. И сейчас, глядя на их растерянные лица, он подумал, что либо они отступят от него, либо, если рискнут напасть снова, он сумеет справиться с ними даже в одиночку.

– Послушай, как тебя там, – наконец, после короткого раздумия, приступил к переговорам моряк с обманчиво добродушным лицом, – мы перевезём вас туда, куда вы желаете попасть… только за услугу неплохо бы заплатить, а? Позволь нам немного развлечься с твоей подружкой – и дело будет улажено самым лучшим образом… От неё ведь не убудет, да и ты ничего не потеряешь…

– Эта девушка – не товар, – жёстко ответил Ренси и предупредительным жестом выставил меч, по которому стекала кровь.

И, поскольку моряки, набычившись, не двигались с места, он прибавил:

– Советую вам разойтись, иначе мой меч пронзит сердце каждого, кто сунется в эту каюту.

Финикийцы, что-то бормоча на своём языке, начали нехотя разбредаться по палубе.

– У нас впереди долгая ночь, – заговорила Изигатар, подойдя к Ренси, – и они могут вернуться. Будем спать по очереди: ты – первым, потому что сражался и устал, а я пока покараулю…

– Я не устал, – возразил Ренси, с благодарностью взглянув на девушку: её забота о нём была столь трогательна, что он подумал, какой хорошей она могла бы стать женой. Увы, не для него…

Он переложил кинжал в ладонь, сжимавшую меч, и другой, свободной теперь рукой погладил Изигатар по спутанным волосам. Девушка тут же закрыла глаза, подалась к нему всем телом, как кошка, обрадованная ласке, которую так долго ждала.

– Ты спи: пока я здесь, с тобой, никто не причинит тебе зла, – сказал Ренси и губами нежно коснулся её лба. – Спи – ведь завтра у нас будет ещё один нелёгкий день…

Хотя Ренси провёл бессонную ночь, рассвет он встречал бодрым и готовым отразить любую возможную опасность. Как только вдали показались белые стены аккадского города Нерибтум, он разбудил Изигатар, а когда барка пристала к берегу, они сошли с её борта под хмурыми взглядами финикийцев. Спустившись с холма, беглецы очутились среди возделанных полей ячменя и пальмовых рощ, огороженных низкими каменными стенами.

– Аккадская земля! – воскликнула Изигатар так радостно, будто уже долгие годы грезила об этой встрече.

– Тебя связывают с Аккадом какие-то тёплые воспоминания? – спросил Ренси, глядя на девушку улыбающимися глазами: её радость невольно передалась и ему.

– Прости, что не сказала тебе раньше, – начав отвечать, Изигатар на миг умолкла с виноватым видом, а потом пояснила: – Моей матерью была вавилонянка, и Аккад – моя родина. Да, мой милый Ренси, я родилась в Вавилоне, и сердце моё все эти годы, проведённые в ниневийском дворце, рвалось сюда, к священным стенам города Мардука…

– Мардук – это верховный бог вавилонян, ведь так? – Ренси вспомнил, что ему рассказывал когда-то о Вавилоне Илушума.

Изигатар кивнула:

– Каждый вавилонянин живёт и умирает со священным именем Мардука на устах. И царь Вавилона, владыка Шамаш-шум-укин, хотя он ассириец по отцу, поклоняется не Ашшуру, а именно Мардуку. Этим, да ещё тем, что его мать – вавилонская княжна из древнего рода, он любезен народу Аккада. Мы рады видеть его нашим царём…

– Говоря «мы», ты предпочитаешь называться вавилонянкой, а не ассирийкой?

– А я никогда и не называла себя ассирийкой. Я выросла в Ассирии, но моей матерью, как ты теперь знаешь, была вавилонянка, что же до отца… – Изигатар помедлила, размышляя, и затем махнула рукой: – Впрочем, не всё ли равно, из какого народа-племени он происходил!..

Их разговор прервался. Внимание обоих привлёк какой-то шум за спиной, и они обернулись. Там, между рощей и пересохшим руслом реки, по дороге двигался небольшой отряд людей с вьючными мулами.

– Похоже на торговый караван, – с надеждой в голосе сказала Изигатар, внимательно всматриваясь вдаль. – Если боги и дальше будут покровительствовать нам, может оказаться, что эти люди держат путь в Вавилон.

– Мы этого не узнаем, если не подойдём к ним поближе и не спросим об этом их самих, – ответил Ренси и сделал девушке знак следовать за ним.