Арина Теплова - Витязь

В последующие несколько лет, до начала войны с Наполеоном, Павел часто посещал Петербург. Александр Яковлевич, наслышанный о военных подвигах и успехах сына, был весьма горд за своего отпрыска и часто прилюдно хвалил его. В 1811 году, на двадцатипятилетие Павла, на именины, генерал Корнилов подарил ему небольшой особняк в центре Петербурга, две тысячи душ крепостных и восемьсот тысяч рублей деньгами. Из простого байстрюка Павел превратился в завидного жениха, хорошую партию для девиц из благородных семейств столицы. Однако, женитьба не интересовала Павла, ибо он еще не нашел ту женщину, которая смогла бы покорить его сердце. Да и вообще, свобода ему была более по душе. Старший Брат Корнилова, Александр Александрович довольно хорошо относился к младшему брату и часто приглашал его на приемы и балы, которые устраивал в своем дворце в Петербурге.

Было раннее прохладное утро, рассвет едва занимался. Частые капли сильного дождя барабанили по ткани палатки. Прошло уже два дня после того страшного нападения французов на лагерь. Лиза проснулась от тупой боли в плече. Рана сильно болела. Застонав, она повернулась на другой бок. Но, боль стала еще сильнее. Снова застонав, она поняла, что не сможет больше заснуть. Она невольно открыла глаза и, тут же, вздрогнула. Над нею, возвышалась широкоплечая фигура Павла. Он был в одних лосинах, босой и стоял у ее походной койки и мрачно смотрел на нее. «И давно он стоит? Отчего его глаза так странно блестят» — подумала Лиза. Увидев, что девушка проснулась, Корнилов участливо спросил:

— Рана болит?

— Да. Ноет, сил нет. Доброе утро, — хрипло произнесла Лиза. В горле у нее пересохло.

— Необходимо осмотреть рану, кровотечение могло открыться. Возможно, повязка сползла, — сказал Павел важно и настойчиво посмотрел ей в глаза. — Садитесь и снимайте рубашку…

Он отошел от нее и приблизился к сундуку, где лежали корпии и бинты.

Лиза, поморщившись от боли, села на койку. Она спустила ноги и, нащупав кончиками пальцев ботиночки, ловко сунула туда свои ноги и встала. Павел обернулся на шум. Девушка стояла рядом с койкой в своей длинной холщовой рубашке до пола. Павел прекрасно видел очертания ее юного соблазнительного тела. Отчетливо вспомнив картину ее прелестной высокой полной груди, он судорожно сглотнул, понимая, что безумно хочет снова увидеть ее полуобнаженной. От этой мысли молодой человек начал нервничать. Последние два дня, он перевязывал Лизу сам и каждая перевязка стоила Павлу неимоверных усилий и железной выдержки. Теперь же, руки его задрожали от предвкушения. Пытаясь скрыть свои желания, он возмущенно выдохнул:

— Зачем вы встали?

— Я хочу пить, — прошептала Лиза, пересохшими губами. — Я могу сама взять…

— Как же, — перебил ее Павел резко, быстро подходя к девушке и усаживая ее на койку, властно надавив на ее здоровое плечо. — Еще вчера у вас кружилась голова. Когда я рядом, неужели вам трудно просто попросить меня?

— Мне уже лучше, — заметила Лиза тихо, смотря снизу вверх на его мужественное лицо.

— Да уж, конечно. Что-то я никак не вижу этого.

Корнилов важно подошел к столу и взял крынку с водой. Приблизившись к Лизе, он сел рядом с ней на койку и поднес сосуд к ее губам. Лиза попыталась взять крынку здоровой рукой, но Павел не отпустил крынку, не дав ей взять и намереваясь поить ее сам. Он наклонился над нею. Лиза опустила руку и приняла его помощь, понимая, что у нее нет сил вновь спорить с ним. Она начала пить, а Павел, засмотревшись на ее пушистые темные ресницы, в какой-то момент не рассчитав, чересчур сильно наклонил сосуд и часть содержимого вылилась на рубашку Лизы. Он, немедля, убрал крынку от ее губ и смущенно заметил:

— Простите…

Павел завороженно смотрел, как влажное пятно расползается по правой груди девушки. Тонкая ткань ее рубашки вмиг намокла и облепила ее правую грудь. Корнилову показалось, что через ткань он видит ее розовую плоть.

— Благодарю, мне достаточно, — произнесла Лиза, отстраняя его руку с крынкой. Павел же уставился на ее губы, на которых блестели капельки воды, чувствуя, что его накрывает неистовая волна желания. Как же он хотел оказаться на месте этих капель. Он неистово хотел прикоснуться своими губами к ее губам, очень осторожно, ласково. Так, чтобы не испугать ее. От напряжения и усталости все мысли смешались в голове молодого человека: о ее прелестях, нескончаемой войне, о диком желании и постоянной опасности.

— Что-то не так, Павел Александрович? — спросила Лиза, нахмурившись, поймав его взгляд на своих губах.

Павел, как будто опомнился и, резко отстранившись от нее, вскочил на ноги. Проворно убрав крынку, он, спустя минуту, вернулся к Лизе с корпией и бинтами и, усевшись на ее койку, начал все это раскладывать на одеяле.

— Снимайте рубашку, — велел он. Лиза, морщась от боли, начала развязывать тесьму, которая удерживала горловину рубашки. Она видела перед глазами его обнаженный торс — мощный, сильный и рельефный, ибо Корнилов расхаживал по палатке босой и в одних темных лосинах. Едва она спустила рубашку с плеч, опустив ее на талию, прикрывая все, что было ниже, Павел придвинулся к ней и начал осторожно развязывать повязку. — Оттого, что вы постоянно двигаетесь, да ходите тайком в лес, вместо того, чтобы лежать, ваша рана и не заживает, Елизавета Андреевна. Вот, как я и говорил, рана намокла, — наставительно попенял ей Павел, снимая последние бинты. Он не спускал темного взора с ее прелестей, открывшихся его взору, невольно сопоставляя размер своих ладоней и полноту ее груди.

Лиза чувствовала себя до невозможности нервозно. Как бы она хотела, чтобы брат Петруша поскорее забрал ее отсюда. Если бы ее покойный отец видел ее, нынче, то ужаснулся бы. Она обнаженная, находилась в походной палатке посреди лесов и множества военных, наедине с мужчиной, который не являлся ее мужем. Однако, Лиза понимала, что Павел не виноват во всей этой трагичной ситуации, в которой она по наивности и самонадеянности оказалась и он, лишь помогал ей теперь. И она очень нуждалась в его помощи. Молодой человек уже обработал заживляющей мазью ее рану и начал накладывать чистые бинты.

— Мне так неловко перед вами, Павел Александрович, — робко начала Лиза заискивающим голосом.

— Да будет вам, — отмахнулся Павел, задержав взгляд на ее сосках, которые подрагивали от его действий с бинтами. Судорожно сглотнув, он быстро отвел взгляд от ее груди и сосредоточился на ее ране. — Я уже Вам говорил, что не смотрю на Вас. Вам не нужно смущаться.

— Я не про это, — сказала Лиза, видя, как его сильные ловкие руки колдуют над ее раной, проворно забинтовывая ее плечо и грудь.

Его пальцы дрожали, задевая ее нежную кожу и он хмурился, пытаясь держать себя в руках. Но, неуемное вожделение в его теле возрастало с каждой минутой. Это ужасно раздражало Павла. Он не понимал, отчего близость девушки, так действует на него. Еще никогда он так сильно не желал ни одну женщину, как жаждал Лизу в этот момент. В его горле пересохло, а взор затуманился. Он боялся того, что она заметит его напряженное состояние. Но, вглядываясь в невинное лицо девушки, он понял, что она даже не подозревает о его муках и впрямь верит в его слова, о том, что он не смотрит на нее.