Дженнифер Доннелли - Зимняя роза

– Хорошо, что высота Мавензи не превышает семнадцати тысяч футов. Это ободряет. Если Телеки до высоты семнадцать тысяч не страдал от кровотечения, мы тоже можем не опасаться. У нас должно получиться.

– Но Телеки находился на Кибо. Кибо, конечно, не подарок, однако Мавензи куда коварнее. Мейер и Пуртшеллер упоминают, что им повсюду встречались участки с практически отвесными стенами. Ты читала, как Мейер поднимался на ледник? Двадцать ударов ледорубом – вот чего ему стоила каждая ступенька. Добавь к этому склон в тридцать пять градусов и борьбу с горной болезнью. Наши склоны будут еще круче.

– Но у нас есть шипы. У Мейера их не было, – заметила Уилла.

Шейми подумал об альпинистских кошках, которые они захватили с собой. Эти кошки крепились к горным ботинкам и имели прочные металлические шипы. Появились они совсем недавно и еще не успели пройти проверку на пригодность.

– Еще не известно, будет ли от них польза, – сказал Шейми.

– Будет. И потом, мы располагаем более точной картой, чем Мейер и Пуртшеллер. В нашем арсенале квадрант, телескоп, астролябия. Мы будем вести наблюдения, добавлять сведения к уже имеющимся. Так к началу восхождения у нас появится еще более подробная карта.

Как всякий хороший альпинист, Уилла знала: сначала ты совершаешь восхождение глазами. Во время долгого плавания они набросали примерную карту Мавензи, основываясь на фотографиях, описаниях и абрисах своих предшественников. Но оба прекрасно понимали: можно досконально прочитать все книги, взятые в путешествие, добавить к этому свои заметки и наблюдения, и тем не менее все это им ничем не поможет, когда начнется их собственное восхождение. Вот тогда они столкнутся со множеством неожиданностей. Маршрут им придется прокладывать самим. Узнавать, где таятся ледопады и трещины, смертельно опасные ущелья и карнизы. Если повезет, они окажутся первыми людьми, достигшими вершины Мавензи. Если нет – восхождение вполне может закончиться их гибелью.

Уилла вновь оторвалась от книги и теперь смотрела на огонь.

– В сто двадцать первом году Адриан поднялся на Этну, чтобы полюбоваться восходом солнца. В тысяча триста тридцать шестом году Петрарка взошел на гору Ванту. Бальма и Паккар покорили Монблан в тысяча семьсот восемьдесят шестом, а в тысяча восемьсот шестьдесят пятом Уимпер достиг вершины Маттерхорна. Шейми, ты можешь представить их чувства? Ощущение, что ты – первый? Сознание, что твои ноги первыми ступили на вершину, а глаза первыми увидели окрестности с такой высоты?

– Уиллс, я намерен не только это представлять.

– Я тоже, – во весь рот улыбнулась Уилла.

Их глаза встретились. Шейми подумалось, будто в ее глазах он увидел нечто, похожее на страстное желание и надежду. Он был готов подойти к ней, но потом испугался. А вдруг он ошибся? Шейми смущенно отвернулся, сказав, что его разморило и он намерен лечь.

– Я тоже скоро лягу. Бери фонарь. Мне хватит света костра.

Момент был упущен. Шейми встал и пожелал ей спокойной ночи, злясь на себя за бездействие. Он попытался вновь набраться смелости и хотя бы что-то сказать, но еще раньше оба услышали дьявольский смех, донесшийся из темноты. У Шейми похолодела кровь.

– Ты только послушай! – шепнула Уилла. – Это гиены. Должно быть, из-за твоего пальца. Они чуют кровь за многие мили. Даже капельку.

Странные звуки становились все ближе и громче. И вдруг из темноты выскочило крупное, сгорбленное существо и зарычало на Шейми. Он увидел блеснувшие зубы. Гиена схватила его шляпу, лежавшую рядом с палаткой, и исчезла.

– Ах ты, мерзавка! – заорал Шейми, бросившись вслед за гиеной. – Это моя шляпа!

Он догонял воровку, а смех становился все пронзительнее. Тогда Шейми остановился. На него со всех сторон смотрели и подмигивали призрачно-зеленые глаза гиен. Шейми сообразил, что удалился от костра на приличное расстояние. Он быстро вернулся обратно, сопровождаемый новыми взвизгиваниями и тявканьем.

– Они смеются не с тобой, а над тобой, – сказала Уилла, сама с трудом удерживаясь от смеха.

– Говоришь, смеются? Сейчас посмотрим, как они будут смеяться после этого.

Схватив винтовку, Шейми несколько раз выстрелил в воздух. Тявканье стало испуганным. В кустах что-то зашуршало. Донесся звук когтей, царапающих землю. Потом снова стало тихо.

– Как думаешь, Тепили позволит нам спать вместе с ними? – спросил Шейми.

Тепили и остальные носильщики обходились без палаток. Они делали маньятту , со всех сторон огораживая клочок земли ветвями колючих кустарников. Такое сооружение было способно отпугнуть даже самую смелую и наглую гиену.

– Сомневаюсь, – сказала Уилла. – Он считает, что мы дурно пахнем.

– Откуда ты знаешь?

– Он мне сказал.

– Не мог он такого сказать.

– Мог. И оказался прав. От нас просто воняет.

Шейми понюхал собственные подмышки и поморщился:

– Надеюсь, завтра нам попадется какой-нибудь ручей. Хоть помоемся.

Уилла перечитывала свои заметки.

– Уиллс, мне будет гораздо спокойнее, если ты уйдешь в палатку. Эти твари могут вернуться.

– Ладно. Все равно чувствую себя выжатой как лимон.

Забросав костер заранее припасенными ветками, оба пошли в палатку. Было решено взять только одну. Меньше тащить. В палатке свободно помещались две раскладушки. Уединенность создавала холщовая перегородка.

– Бери фонарь, – предложил Шейми. – До кровати я доберусь и ощупью. Я возьму винтовку на случай, если гиены вернутся. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Шейми.

Он быстро разулся, снял носки и шорты и нырнул под противомоскитную сетку, натянутую над раскладушкой. С минуту он разглядывал сетку, затем повернулся на бок и увидел силуэт раздевающейся Уиллы. Ее длинные ноги, а потом, когда она сняла рубашку, – изгиб грудей. Шейми знал, что она спит в камисоли и мужских трусах, надеваемых под штаны. Шейми тихо застонал. Это было выше его сил. Дальше выдерживать такое невозможно. Он должен рассказать ей о своих чувствах, даже если его признание все изменит между ними. Но на прежние отношения у него уже не хватало сил. Шейми видел, как Уилла, сидя на раскладушке, что-то писала. Он собрался ее окликнуть, когда она заговорила первой:

– Шейми!

– Что?

Фонарь погас. Шейми слышал, как Уилла ворочается, ища позу поудобнее.

– Ты еще не спишь? – (Он промычал что-то невразумительное.) – Что делает человека хорошим альпинистом? Я пытаюсь рассказать об этом в своей книге. Джордж считает, что навыки, но я бы поставила на первое место бесстрашие. Я не отрицаю навыки. Нужно все трезво взвешивать, тщательно готовиться, проверять и перепроверять снаряжение, планировать маршрут и все такое… но в какой-то момент это нужно отпустить. Нельзя подниматься в гору, если постоянно думаешь о падении.