Джейн Арчер - Луна для влюбленных

Когда гости разошлись и ранчо опустело, Синтия и Мэверик наконец нашли время друг для друга. Они сидели на одеяле возле едва покрытых рябью вод Гус-Крика. Свет почти полной луны окрашивал все в серебристые тона. Перекликались ночные птицы, квакали лягушки, и где-то в отдалении выл койот. Но они, молчали. На вечере было сказано так много слов, что теперь им хотелось просто насладиться миром и покоем ночи.

Они держались за руки, почти робея после столь шумного и многолюдного собрания, на котором приходилось решать серьезные вопросы и не было возможности уделить внимание друг другу. Долгое путешествие помогло Синтии и Мэверику обрести доверие и уважение друг к другу и к Розалинде. Оно также подарило им способность ценить минуты покоя и счастья.

Мэверик откашлялся, прочищая горло.

– И что ты думаешь о моих друзьях?

– Они мне понравились.

– Вы с Розалиндой тоже пришлись им по душе.

– Я рада.

– Думаешь, вы приживетесь на этой земле в окружении этих людей?

– Надеюсь, что да, но мне надо больше времени, чтобы вес решить. Я хочу поговорить с Хейзл. Смогу ли я поехать в город завтра? Я доберусь сама, не заблужусь.

Он сжал ее руку:

– Ты же слышала, о чем говорили на вечере. Все обстоит значительно хуже, чем я думал. Люди теряют скот. Эти разбойники поджигают строения, ломают изгороди, похищают людей.

– Скверно.

– И все началось, как только я уехал.

– Но они не могут винить тебя в этом.

– Нет, не могут, однако винят друг друга. Скотоводы ненавидят фермеров за то, что они вспахивают луга, а те жалуются на пастухов, потому что считают, что овцы съедают траву слишком близко к земле. У фермеров и пастухов, в свою очередь, есть серьезные претензии к скотоводам.

– И все ненавидят индейцев, – заключила Синтия.

– Это так.

– Но прежде этого не было?

– Раньше мы как-то уживались друг с другом. Эта ненависть, возможно, подспудно бурлила, но сейчас ее подогрели и направили не на тех людей.

– Сегодня ты заставил их это осознать.

– Не знаю, хватит ли им выдержки и здравого смысла, если Далтон и дальше будет мутить воду с помощью своих наемников.

– Этого и я не знаю.

– Далтона надо остановить. Его следует вытеснить из северного Вайоминга, – продолжал Мэверик.

– Но как? Разве у пего нет здесь земельных владений?

– Неизвестно, насколько они обширны. Он пользуется общественным выгоном и оттесняет с него остальных.

– Надо побольше разузнать о нем. Мэверик поднял глаза на луну:

– Когда я покидал дом, здесь все было тихо и мирно.

– Неужели?

Он перевел взгляд на Синтию:

– Может быть, ты права. Должно быть, проблемы возникли после того, как Далтон приехал в город, но я не обращал на них внимания, потому что у меня были более неотложные дела. Теперь я жалею об этом.

– Ты не можешь упрекать себя за то, что совершает кто-то другой.

– Но если бы я принял меры раньше, все не обернулось бы такими проблемами. – Поколебавшись, Мэверик продолжил: – У меня есть способ покончить с этим.

– Что ты можешь сделать сейчас?

– Я еще не решил, но у меня есть кое-какие варианты, Сегодня я сделал только первый шаг.

– И это сработало. Я готова помогать тебе.

– Спасибо. – Он снова сжал ее руку. – Думаю, завтра я поеду с тобой в город. Хочу разузнать все о Далтоне, даже если ради этого мне придется отправиться в Шеридан.

– Думаешь, у Далтона там могут быть связи?

– Готов поспорить, что у него есть поверенный, работающий над его земельными правами и всем, на что он положил глаз.

– Но никто ведь не станет посвящать тебя в его дела.

– Я в этих местах уже достаточно давно. У меня есть друзья. Мы защищаем свои права.

– А как насчет закона? Он пожал плечами:

– Здесь мы сами закон.

– Власть равноценна праву?

– Право равноценно праву. Она улыбнулась:

– Жаль, что тебя не было со мной в Нью-Йорке.

– Я и сам об этом жалею, но твоему обидчику еще достанется.

– Сейчас это уже не имеет значения. Если бы не так, я не была бы здесь.

– В таком случае я должен выдать ему награду.

Они рассмеялись, держа друг друга за руки, и поцеловались, стараясь продлить минуты близости и нежности. Наконец Мэверик поднял голову:

– Прошло много времени, слишком много. Синтия потянулась к нему и погладила по щеке.

– Мне не хватает тебя.

– Ты знаешь, я надеюсь на длительные отношения. Она улыбнулась:

– Мне понравилось все, что я здесь видела.

– Включая меня?

– И все же мне требуется больше времени. Я ведь в Вайоминге всего неделю.

– Наверное, мне следовало бы заклеймить тебя прежде, чем ты передумаешь.

– Заклеймить?

Он провел сильной рукой по ее спине, привлек к себе и погладил.

– Сейчас самое время это сделать. Она оттолкнула его.

– А я думала, что здесь равенство.

– Так и есть.

– В гаком случае и ты должен носить мое тавро.

– Я уже ношу его с той самой минуты, как ты села напротив меня в поезде. Ты набросила лассо, связала и заклеймила, как только сказала, что хочешь написать и издать мою историю.

– Это случилось так быстро? Он ухмыльнулся:

– Хорошее всегда случается быстро. Она потянулась к нему и запустила длинные пальцы в его волосы.

– Да ты и сам не терял времени даром.

– Если бы все произошло по-моему, мы бы оказались в постели еще в Лордсбсрге и пребывали бы там до тех пор, пока на тебе не осталось бы мое клеймо.

Синтия нежно поцеловала его в губы.

– Я хотела остаться там, Это ты заставил меня взгромоздиться на мустанга.

Он застонал:

– И ты потом неделю не могла ходить.

– Мне и сидеть-то было больно. Они оба рассмеялись.

Синтия посмотрела на Гус-Крик.

– Когда я покидала Нью-Йорк, я и представить не могла, что окажусь здесь с тобой.

– И с Розалиндой.

– Да. – Она тебе нравится? Я хочу сказать...

– Я ужасно к ней привязалась. Она замечательная, умная, живая и задорная.

– Я горжусь ею.

– Роза и Мария тоже гордились бы ею и тобой. Шутка ли – проделать столь длительное и опасное путешествие для ребенка!

Мэверик прочистил горло.

– Дорога была тяжелой, но мы выжили. А сейчас только это и важно. Остальное не в счет.

– Но ты ведь не собираешься снова на Юг?

– Нет, – усмехнулся он. – Розалинда, возможно, поедет туда, когда станет постарше.

– Я рада, что ей здесь нравится.

– Я тоже.

Синтия и Мэверик замолчали. Они смотрели, как лунный свет превращает реку в серебристую ленту.

– Значит, мысль о Марии больше не смущает тебя? Мэверик обнял ее за плечи и привлек ближе к себе.

– Не смущает.

Синтия прижалась к нему, угнездилась рядом, наслаждаясь его теплом.

– Я всегда буду помнить, что она была с тобой раньше меня, и всегда буду жалеть, что не встретила тебя прежде. У меня такое чувство, что мы потеряли много лет.