Оксана Зиентек - Люнборгские истории [СИ]

— Вчера утром. Потом из-за всей этой кутерьмы нам едва удалось переброситься парой слов. — Ее Величество заметно побледнела.

— В общем так, мама, иди-ка ты к отцу и поговорите нормально. На сегодня нам с Агатой вполне достаточно этих комедий дурного тола.

И, да, мы с отцом решили, что пора мне выходить из тени. Так что можешь слегка намекнуть своим дармоедкам, где я служу. Чтобы трижды подумали, прежде чем открывать рот и сплетничать о моей жене.

— Эрик! — Королва возумтилась. — Выбирай выражения! Ты, все-таки, с матерью разговариваешь.

— Я помню. А ты представь, если бы я их еще и не выбирал. — Эрика явно не смутило материнское возмущение. — А ты вспомни, что сегодня — день моей свадьбы. А после ваших диллетантских дознаний, мне теперь вместо перво брачной ночи до утра успокаивать жену. И чем раньше я начну, тем лучше.

— Ты намекаешь, что мне тоже пора уходить?

— Мама! Ну ты же умная женщина! Я не намекаю, я тебя прямо прошу оставить нас.

Обиженная королева ушла, хлопнув дверью. Эрик, оставив меня сидеть на кровати, деловито обошел комнату, оставляя по амулету на каждой дверной и оконной ручке.

— Все! Теперь можно спокойно поговорить. — Он сел, рядом, и осторожно приподял мое лицо за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза. — Сильно напугалась, Синичка? Прости. Мне и в голову не могло прийти, что мама так зацепится за эту бредовую идею.

- Она до сих пор верит, что я тебя приворожила? — Я вздохнула. Испуг, возмущение, злость — все эти чувства схлынули, словно мутная волна, оставляя после себя только усталость и легкую обиду.

— Скажем так, она до сих пор не верит, что можно настолько крепко полюбить за такой короткий срок.

Я только пожала плечами. Раньше, еще несколько месяцев тому назад, я смертельно бы обидилась за недоверие, а то и просто решила бы, что королева просто использовала предлог. Но после того, как мне невольно пришлось немного вникнуть в дела Эриковой службы, я могла понять его мать. Но, все равно, было противно.

— Она теперь на меня обидется? — На данный момент меня волновал только этот вопрос. Эрик ведь не будет рядом круглые сутки.

— С чего бы? — Он удивился, казалось, соверенно искренне. — Скорее, она успокоится, и начнет переживать, не обидилась ли ты.

— Думаешь?

— Уверен. Я сам ей сегодня удивляюсь. Обычно мама ведет себя намного разумнее.

— Это хорошо. — Я замолчала. Не зная. Что ещесказать. Романтическое настроение было напрочь испорено. Больше всего хотелось сврнутсья калачиком и уснуть, но одна мысль не давала покоя.

— Эрик, а ведь они завтра с утра придут, чтобы проверить простыни. — Вот и высказалась.

— Умгу. Придут. Не брачные покои, а городская площадь. Только успевай отшивать всех туда-сюда-ходящих. Но мы приготовим им сюрприз. — Эрик задорно улыбнулся и встал, протягивая мне руку. — Пойдем!

— Куда?

— Увидишь.

И я вложила свою руку в его ладонь, в который раз слепо доверяясь любимому. В конце концов, Эрик меня еще не разу не подводил.

К моему удивлению, прошли мы не к парадной двери, ведущей в коридор, нет. Оказалось, что за ширмой для переодевания прячется еще одна дверь. И вела она в самый настоящий тайный ход. Глядя, как Эрик ловко зажигает лампу, припрятанную тут же в стенной нише, я восхитилась.

— Ух ты! Только, куда же я так пойду? — Я приподняла полы мужниного халата, показывая босые ноги. Вместо ответа Эрик просто поднял меня на руки и понес. Шли мы совсем недолго, несколько раз сворачивая на развилках в узкие боковые коридоры. А в конце пути такая же неприметная дверца привела нас в небольшую комнату.

Пока Эрик точно так же, как и в брачных покоях, обвешивал амулетами все входы и выходы, я огляелась вокруг. Комната была небольшой, больше похожей на гастевую, чем на чьи-то покои. На фоне скромной обстановки особенно бросались в глаза кровать, застеленная роскошным бельем, и маленький столик, на котором стоял неольшой кувшинчик и пара бокалов.

Из этого кувшинчика Эрик налил в бокалы густую, янтарного цвета жидкость. В комнате ощутимо запахло медом.

— Попробуй! — Предложил он, протягивая мне бокал.

— Что это? — Я принюхалась. К медовому аромату примешивался легкий запах алкоголя и, каежтся, каких-то трав.

— Это питьевой мед — традиционный вендский напиток. Попробуй, такого ты ни в одной винной лавке не купишь. Генриху посол из личных запасов отжалел, как будущему родственнику.

— А разве посол — тоже росдтвенник князя?….

Мы сидели, как в старые добрые времена, забравшись с ногами на постель. Пили мед, от которого слегка кружилась голова и хотелось смеяться из-за пустяков. Сплетничали о будущих роственниках кронпринца и любовных похождения вендского посла, который оказался тем еще ходоком… Постепенно волнения дня улеглись. Обиды подзабылись. Брачный вечер плавно перетекал в ночь. Нашу первую ночь, когда не надо постоянно думать о том, чтобы вовремя остановиться.

(И снова маленькая зарисовка из жизни героев книги „Мачехина дочка“)

Еще вечером мне казалось, что от усталости я в состояни проспать дня, как минимум, три. Но стоило первым солнечным лучам блеснуть за окном, как сработала многолетняя привычка. Желание увидеть Эрика перевесило желание еще немножко понежиться под роскошным пуховым одеялом, так что я почти сразу же открыла глаза. И все же, застать мужа спящим у меня не получилось.

Эрик в одном белье сидел на краю кровати, увлеченно читая какие-то документы. Он то хмурился, то качал головой, то досадливо закусывал губу…

— Нет, что они себе думают?! — Возмутился он вслух и тут же замолчал, оглядываясь на меня.

— Кто думает? — С улыбкой поинтересовалась я, не стесняясь разглядывая Эрика.

Мне и раньше доводилось видеть его полуодетым, например, когда он выздоравливал в замке папы-барона. Мне и раньше приходилось засыпать на его руках, но, конечно, сегодня ночью все было совсем иначе. Наверное, новобрачным положено смущаться, впервые просыпаясь рядом, но мы так долго этого ждали…

И потом, Эрик уже не раз доказал, что от него не стоит ожидать подвоха. Поэтому я просто потянлась насвтречу протянутым рукам.

— Доброго утра! Ты уже работаешь?

— Доброго, Синичка! Приходится. Из-за свадьбы и так несколько дел застопорилось. А это — самое важное.

— Расскажешь? Или нельзя?

— Почему же, — Эрик усмехнулся, — тебе теперь многое можно, принцесса Агата. Только при условии абсолютной секретности. И если пообещаешь, что не будешь делать поспешных выводов.

— Как вчера Ее Величество?

— Умгу. — Эрик кивнул, нахмурившись. А потом прижал меня покрепче и попросил, глядя куда-то в макушку. — Не сердись на нее, Синичка, она и правда сильно испугалась. Нам и так предстоит весьма неприятная работа, когда распутаем этот клубок.