Марина Светлая - После огня

— В Гамбурге он тебя не найдет, если станет искать. И, если честно, я не уверен в том, что и сам найду тебя в Гамбурге. Не нравится мне это все, ласточка. Совсем не нравится.

— Не говорите глупостей, — отмахнулась Грета. — Во всяком случае, лучше попробовать, чем сидеть еще неизвестно сколько лет в Констанце. Фрицу это когда-нибудь надоест, и он уедет. А я не хочу, слышите, не хочу оставаться здесь сама!

— Я тебя никогда не брошу. Тебе это известно. Мы говорили об этом. Но я с ума сойду, если с тобой что-то случится в дороге. Капитан Юбер может сделать все что угодно.

— Я же знаю, что вам тоже хочется вернуться, — Грета оставила посуду, подошла к столу и села рядом с Рихардом. — А капитан Юбер может сделать все что угодно. Потому я и обратилась к нему.

Она долго молчала, глядя перед собой.

— Со мной ничего не случится. Со мной уже ничего не может случиться.

— Ты молодая, — отмахнулся он, понимая ее слова именно так, как только и правильно было их понять. — Молодая, красивая, и плевать на все. Много лет я жил, пытаясь понять, зачем все это… Война — первая, вторая. Культя вместо руки. Сын, который совсем не тот, кого я хотел воспитать. Гербер и Хильда, у которых, может быть, даже могилы своей нет… А оказывается, все просто… В перерывах острее чувствуешь счастье, острее живешь. Сильнее любишь. Многое оказывается не тем, чем казалось, но раскаяния или сожаления нет.

Грета почувствовала, как что-то неизвестное до этой минуты шевельнулось внутри. Она подумала, что это была злость. Никогда раньше она не испытывала злости. Но сейчас была именно злость. Она повернулась к Рихарду всем телом и тихо проговорила:

— Вы правы, как обычно. Многое, да нет, почти все оказывается не тем, чем казалось. Раскаяние? Наверное, нет… Но сожаление… Я сожалею! Очень сожалею, что в тот день, в июле, пошла на чертов рынок. Хильда хотела пойти, а я ее не пустила. Сказала, что сбегаю быстрее.

— А я пошел закрывать лавку и прятать проклятый торшер! — прошипел Рихард. — Мы оба могли остаться, но не остались. А еще знаешь что? Еще можно было просто не развязывать войну, просто не верить национал-социалистам, просто жить как-то иначе. Но ничего этого не было. Ни у кого из нас не было. И если ты так и не научилась с этим жить, то я тебе не смогу помочь. И еще меньше сможет Фриц, потому что не любит тебя. Потому что просто гоняется за тем, чего не вернуть. И ради этого ты сейчас рискуешь собой?

— А я гоняюсь за Фрицем. И вовсе ничем не рискую.

Он кивнул и резко встал из-за стола.

— Тебе виднее. Кстати, не забудь захватить с собой свою шляпку. Обнову скоро купить не получится.

— Нет, — Грета опустила голову, разглядывая узоры на скатерти. — Я никогда не стану ее надевать. Зачем зря брать ненужную вещь.

— Мне жаль.

— Я думаю, она нам больше не пригодится, — Грета подняла голову, посмотрела на Рихарда и неожиданно улыбнулась. — Фриц вернулся, в тот самый день, когда я ее надела. Чего же нам желать еще?

Поднялась и поцеловала Рихарда в щеку.

— Старый ворчун, — пробормотала она и вернулась к посуде.

Он же подошел к ней со спины и прошептал на ухо:

— А ты — глупая перепуганная ласточка. Болван твой лейтенант. Надо было увозить тебя сразу. Теперь в голове уже совершенный бардак.

Со стола, из кипы документов и личных дел, на него глядела с крошечной фотографии Маргарита. Глядела хмуро и осуждающе. Юбер поморщился и сунул документы в большой картонный конверт. От ее личного дела он предусмотрительно избавился еще накануне. Будто никакого дела никогда и не было. Оставалась еще одна небольшая деталь в виде удостоверения личности, но это все позже. Когда удостоверение будет уже не нужно. Прибрав на столе все остальные бумаги, перевел дыхание. Теперь они лежали ровными стопками, как у порядочного чиновника, коим капитан Юбер так и не научился быть за этот год с лишним в Констанце.

— Господин капитан, профессор Кунц и профессор Хорнбергер ожидают вас.

— С регистрацией все в порядке?

— Да, господин капитан. Ни один из них не снимал жилья в Констанце. Кунц проживал у сестры, у Хорнбергера была квартира. Свидетельства у них в порядке. Генерал Риво посчитал, что причин отказать им в отъезде нет.

— Спасибо, капрал. Скажите, что я сейчас.

Капрал кивнул и скрылся в коридоре, прикрыв дверь. Юбер глянул в окно. День обещал быть солнечным. А значит, и жарким. Ну ее к дьяволу, такую погоду! Жара изматывала его. И он с куда большим удовольствием навестил бы питейное заведение герра Тальбаха, чем пускался бы в эту глупую авантюру.

Потом он взял со стола конверт и покинул свой кабинет. Проследовал по душному узкому коридору на улицу, куда уже подогнали служебный автомобиль. Оба почтенных господина с чемоданами стояли поблизости. Кунц обмахивался носовым платком и что-то говорил Хорнбергеру. Увидав Юбера, оба замолчали.

— Я полагаю, все готово? — спросил Юбер, приблизившись к ним.

— Да, господин капитан, — отозвался Хорнбергер.

— Дайте мне, пожалуйста, ваши документы. Когда мы будем выезжать, их попросят показать на посту.

— Да, да, конечно, — торопливо закивали ученые.

Через минуту оба удостоверения личности и письменные разрешения на выезд были в картонном конверте у Юбера.

— Как вам погода? — легко спросил капитан.

— Душновато, — отозвался Кунц. — Боюсь, в машине будет хуже.

— Давление?

— Есть немного.

— Ешьте меньше жирного, герр Кунц, — рассмеялся Юбер. — Рекомендую.

С этими словами он сел за руль и, дождавшись, пока оба профессора устроятся (Кунц впереди, Хорнбергер сзади), удовлетворенно кивнул обоим и тронулся. Несколько минут спустя они подъехали к дому Лемманов, и Юбер посигналил.

Грета вздрогнула. Резко, всем телом. И бросила быстрый взгляд на Рихарда. И если бы сейчас он ей сказал не выходить из дома, она бы не сделала и шагу. А впрочем, теперь уже поздно. Все поздно. Тряхнула головой и вскочила с кресла, в котором просидела все утро в ожидании капитана.

— Я буду ждать вас в Гамбурге, — улыбнувшись, сказала она Рихарду и подхватила небольшой чемодан, приготовленный еще вчера.

Старик кинулся за ней. Утром получил свой привычный кофе, а произнести хоть слово так и не удосужился. Теперь она уже уезжала, и все становилось по-настоящему.

— Ничего не бойся, мы скоро приедем, — сказал он ей. — Все будет хорошо. Ты ведь помнишь адрес Берты?

— Помню, — она кивнула, сжала его ладонь. — Время быстро пройдет. Мы скоро свидимся. Я буду скучать.

— Ну что вы медлите! Будто на всю жизнь расходитесь! — рассердился маячивший рядом Фриц. — Грета, дождешься, что твой капитан уедет.

Он выхватил у нее из рук чемодан и направился к двери. Грета поцеловала Рихарда на прощание и поторопилась за Фрицем.