Мэган Стентон - Когда цветут орхидеи

Спешила спрятаться и Сара Мюллер. Для своих четырнадцати лет она была довольно высокой, так что другие беспризорники, что жили в приюте на улице Вильсдруффер вместе с ней, постоянно ее дразнили. Ее худоба и длинный острый нос, тоже не прибавляли девчушке популярности. Но сегодняшний день поистине выдался тяжелым. С самого утра Ганс и Клаус делали все, чтобы ее обидеть. Сначала просто придумывали разные прозвища. Складывая их в издевательские стишки, а потом начали кидаться в нее камнями и грязью. По натуре Сара была робкой и стеснительной, поэтому никогда не могла дать мальчишкам отпор. И этот день не стал исключением. Устав от бесконечных издевок и побоев, девочка решила не возвращаться в сиротский приют. К тому же, она была близка к осуществлению своей давней мечты.

В город приехал цирк. Самый настоящий, а не тот, где выступают разные уродцы. А ведь Сара с пяти лет мечтала стать цирковой артисткой. Быть ассистенткой фокусника, или скакать стоя на спине белой лошади, или прыгать по канатам под самым потолком. С тех пор, как месье Савари раскинул свой шатер на окраине городка рядом с Эльбой, Сара не упускала возможности тайком пробраться за ограждение и в темном углу посмотреть представление. Но вчера она попалась. Ее схватила высокая женщина в цыганском платье. Сара думала, что ей попадет, но вместо этого гадалка тепло ей улыбнулась.

– Как тебя зовут? – женщина говорила с акцентом.

– Сара. Сара Мюллер.

– Меня зовут мадам Земфира. Ты любишь цирк Сара?

– Очень!

– Я в твоем возрасте тоже его любила. И сбежала из дома, чтобы присоединиться к труппе.

– У меня нет дома. Я живу в сиротском приюте.

– Тебе там хорошо?

– Не особо. Мальчишки вечно меня задирают, а фрау Либхен больно таскает за уши.

– Бедная девочка. Если тебе будет совсем плохо там, приходи ко мне. Наш цирк пробудет в городе еще пару недель.

– Вы возьмете меня выступать? – глаза ребенка восхищенно заблестели.

– Все возможно, дорогая. Приходи.

И Сара решилась. Сегодня она уйдет в цирк, а там будь что будет. Во всяком случае, хуже, чем в приюте ей быть уже не может.

Девочка забежала в шатер гадалки как раз тогда, когда с неба упали первые тяжелые капли дождя.

Земфира встретила ее теплой улыбкой. Сегодня на женщине было одето простое черное платье с глухим воротником.

– Здравствуй, Сара.

– Здравствуйте.

– Я рада, что ты пришла. Ты кому-нибудь рассказала, что уйдешь с нами?

– Нет. У меня нет подруг.

– Очень хорошо, – Земфира накинула на себя дорожный плащ. – Ты голодная? Я жутко проголодалась!

– А куда мы пойдем?

– В одно отличное место, тебе понравится.

Наемный экипаж уже поджидал их у границы цирковых владений. И они поехали в самый респектабельный район Дрездена. Здесь Сара не была ни разу в жизни. Высокие красивые особняки, широкие улицы, дорогие экипажи, девочка словно попала в сказку. Их карета остановилась у черного входа гостиницы.

Сара с трепетом смотрела на величественное здание.

– Мы что будем обедать здесь?

– Да. Понимаешь, один друг ждет меня.

– Ну, тогда…Я лучше подожду вас здесь, под крыльцом.

– Не говори глупостей, мой друг будет тебе рад.

– А как его зовут? – они уже поднимались по лестнице оббитой коричневым ковром.

– Можешь называть его мистер Линд.

В комнате на третьем этаже их встретил высокий мужчина в дорогом костюме. У него была красивая улыбка и очень добрые глаза, так что Саре он очень понравился.

– Это Сара Мюллер, она живет в сиротском приюте. Думаю, что она тебе понравится.

– О да, она довольно мила. Ты молодец, что смогла найти ее так быстро, мне как раз было нечем заняться. Этот город наскучит кому угодно!

Девочка не говорила по-английски и из их разговора уловила только свое имя. Все время пока взрослые разговаривали, она не отрывала восхищенного взгляда от лица мужчины.

И вот, наконец-то, он обратил на нее внимание.

– Добро пожаловать, Сара. Я очень рад с тобой познакомиться. Думаю, мы с тобой подружимся. На какое-то время.

***

С приходом октября в Лондоне начался беспрерывный сезон дождей и туманов. Если еще утром было солнышко, то уже к обеду начинал барабанить по крышам дождь, вечером переходя в порывистый ветер. Видимо поэтому вся знать столицы предпочитала веселиться в это время года, чтобы за бесконечными балами, раутами, ужинами, музыкальными вечерами и походами в театр, не замечать причуд природы.

Ханна до сих пор не могла привыкнуть к такому бешеному ритму жизни, когда ты не спишь ночью, а твой день начинается после полудня.

Вдовствующая герцогиня и мисс Мак-Грегор общими усилиями за полтора месяца сделали из нее настоящую светскую леди. Ей приходилось запоминать столько правил, столько имён, что часто она подумывала о том, чтобы сбежать.

И это было не единственной причиной для ее страхов. Она поцеловала герцога, в своей спальне, среди ночи! Это было катастрофой. И девушка убедилась в этом на следующий же день. Калеб попросту стал ее избегать. Он уходил из дома рано утром, а возвращался глубокой ночью, когда все уже спали.

Ханна была убеждена, герцог испытывает неловкость из-за случившегося и не знает как с ней себя вести, чтобы не обидеть. От таких мыслей она все время заливалась краской стыда. И, в конце концов, решила делать вид, что ничего не произошло, хотя в душе все ещё лелеяла этот момент, как самое потрясающее событие в своей жизни.

Девушка действительно полюбила всю эту семью. Ее восхищался то, насколько они были привязаны друг к другу, их связывала настоящая крепкая любовь и, несмотря на все, что они пережили, они не теряли чувства юмора и самоиронии.

Герцогиня была поистине умной и мудрой женщиной, хотя иногда, когда ей было это выгодно, изображала совершенную невинность.

– Мальчики были еще очень малы, когда я вышла замуж за их отца. Он тогда еще умел пустить пыль в глаза: древний титул, красивая внешность, безупречные манеры. Было сложно не влюбиться. Уже потом я заметила некоторые странности в его поведении, вспышки ярости, особенно по отношению к Калебу и Кевину. Но, я не хочу говорить об этом человеке, его больше нет, и пусть все горе уйдёт с ним.

Аманда была спокойной и немного замкнутой. Остротой ума она походила на мать, и Ханне очень нравилось проводить с ней время. Однажды, когда они остались одни, Ханна задала ей давно мучавший ее вопрос:

– Почему вы так легко меня приняли и поверили в мою историю?

– На самом деле, не так уж сложно поверить в то, что наш папа был негодяем. Знаешь, он ведь был очень странным человеком, с необычными пристрастиями.

– Ты хочешь сказать, что тебя он тоже бил?

– Нет. Не совсем. В моем возрасте не положено такое знать,– Она беспокойно посмотрела на дверь. – Оливия и Калеб не знают, мама не велела говорить. Мне тогда было одиннадцать, мы с няней и Ливи гуляли в парке, кормили уток. Няня отвлеклась, и ко мне подошел отец. Нам не разрешали с ним уходить, но он так просил, сказал, что в его карете меня ждёт подарок и я пошла посмотреть. Всю дорогу он держал меня на коленях и трогал… Так как трогать нельзя. Когда мы подъехали к его дому, нас уже ждал дядя Саймон. Он забрал меня и увез домой. Мама велела никому ничего не говорить, особенно Калебу, только Кевин знает, случайно услышал. Хотел убить отца, но мама его остановила.