Наталья Новгородская - Кольцо

“– Ох, нет, и для нас это большое огорчение, – ответил губернатор. – Она пробудет в городе всего три дня, а потом поедет в Столицу. Очень жаль…

– А как же бал во дворце?

– Не будет никакого бала, Императрица очень устала. Да и с чего вы это взяли? Ах, да! Возможно, вы спутали, ведь бал планируется в моём доме. Хм…Что ж, раз я лично с вами увиделся, то позвольте пригласить вас и вашу внучку к нам на бал. Он состоится через неделю…”

– Вот так-то, Шурочка! Так что нечего тебе переживать о том, что ты не попадёшь на бал во дворец, потому как его и вовсе не будет! А уж Дунину я так проучу, она это вовек запомнит!

– Значит, вы поедете на губернаторский бал? – с воодушевлением спросила Стешка, находившаяся тут же, и лукаво подмигнула своей барышне.

– Бог с тобой, глупая! Какие балы в нашем положении? Да и что, Шурочка там разве будет танцевать? Она со стыда сгорит, ведь никогда не танцевала. Уж лучше и вовсе не показываться там, чем стать предметом насмешек.

– Тьфу! – фыркнула Стешка и с грохотом поставила на стол поднос с фарфоровыми чашками, а затем круто развернулась и пошла прочь.

– Ах, ты негодница! В прихожей подмети, да половики вытряси!

– Да будет вам! Я на рынок пошла! – закричала служанка из прихожей, а затем послышался громкий хлопок дверью.

Шурочка не думала о губернаторском бале, голова её была полностью занята одной мыслью – что делать с кольцом? Рассказать бабушке? Упрёков и причитаний не оберёшься, да и что пожилая женщина сможет сделать? Сама пойдёт во дворец? Нет, Авдотья Семёновна больше всего дорожит своей репутацией и скорей прикажет Шурочку выпороть, а кольцо отберёт и спрячет в самом тёмном и скрытном месте. Даже, вероятно, закопает в саду, туда всё равно никто не суётся уже давно. Шурочка перевела тоскливый взгляд в сад. Беседка угрожающе наклонилась, словно упрекая Шурочку в малодушии и нерешительности, а ветки деревьев скребли по оконному стеклу. “Неужели я тоже стану такой? Никому не нужной старой развалиной?”

Перед обедом Стешка также была не в настроении, злобно косилась на барыню и отказалась накрывать на стол. Шурочке пришлось самой расставлять тарелки – чашки, выносить суповницу и запечённую куру на блюде.

– Нет, я точно урежу ей плату, – проворчала бабушка. – Вот был бы жив Степан Василич, он бы такого не допустил. При нём вся прислуга по струнке ходила!

Шурочка сомневалась в этом, помня добрый нрав дедушки, но спорить не стала. После обеда бабушка по своему распорядку поднялась к себе, намереваясь улечься спать, и так как Стешка игнорировала её наглым образом, то Шурочке пришлось расстилать бабушке постель. Когда она убедилась, что старушка спит, то вышла из комнаты и стала задумчиво спускаться по лестнице. “Бабушка будет спать до четырёх часов, а значит, я свободна на это время. Я свободна…”

В доме стояла тишина, не было слышно хихиканья Стешки и кухарки, а только часы громко пробили час дня. Шурочка стала рассеянно озираться по сторонам, и заметила на столике несколько неразобранных писем, которые принесли с утренней почтой. Обычно Стешка перебирала их и относила бабушке, но сегодня некому было сделать её работу. Шурочка подошла к столику и стала небрежно перекладывать их из руки в руку. Ей было ясно, что все они адресованы бабушке, даже на получателя можно не смотреть, ведь ей самой почти никогда никто не писал, если не считать традиционных поздравлений с именинами от дальних родственников. Но именины у Шурочки состоялись в январе, и она была уже готова отложить письма, как вдруг замерла, держа в руке письмо, адресованное ей. И даже не письмо, а пригласительную записку, судя по цветочным гирляндам, распустившимся по краям дорогой бумаги. Она быстро развернула записку, и тут же её воодушевление сменилось разочарованием. Старшая губернаторская дочка приглашает её на сегодняшний вечер. И, видимо, впопыхах.

“Ах, дорогая Шурочка, нам сегодня без вас никак нельзя! Катенька Скворцова приболела, слава Богу, слегка только простужена, но мы лишены четвёртого игрока за карточным столом. Прошу прощения за то, что пишу так срочно, но мы уже ждём не дождёмся вашего появления в гостиной. Ваше общество должно украсить наш сегодняшний вечер. Надеюсь, и наша публика придётся вам по вкусу, ведь у нас будут молодые люди, среди которых Жилин, Хохлов и Топчин. Мы с Еленой совершенно точно уверены, что кому-то из этой троицы вы непременно нравитесь!

Ну, всё, заканчиваю. Так и знайте, что я не приемлю отказа, поэтому буду вас ждать у себя…”

Шурочка несколько раз перечитала записку, отказываясь верить своим глазам. Но горькую правду пришлось принять – да, Шурочку пригласили в губернаторский дом впервые за несколько месяцев, но ради чего! Чтобы заменить за карточным столом любимую подругу Марии и Елены. Она знала, что эти девицы смотрят на неё свысока и даже жалеют, но терпеть такое унижение не собиралась. Не было ни слова в этой записке, за которое Шурочка могла бы поблагодарить губернаторскую дочку.

Новая мысль пришла в голову Шурочке, и она метнулась вверх по лестнице, подскочила к комоду, выудила кольцо и, не раздумывая, положила его в карман пышной юбки. Потом также, на одном дыхании, спустилась вниз и стала надевать плащ и шляпу. Она так спешила, словно боялась передумать в один момент, но, собравшись, выскочила за дверь, и, не оглядываясь, пошла прочь от дома.

Никакого плана у неё в голове не созрело, она решила, что будет действовать по обстоятельствам, главное – добраться до дворца, а там посмотрит, как следует действовать. Но, оказавшись в непосредственной близости от дворца, решимости у девушки поубавилось, а дрожи в руках прибавилось. Двухэтажный особняк возвышался над площадью, царственный герб сверкал и указывал на особенное положение хозяйки, а перед воротами у кованой ограды стояли два усатых и вооружённых гренадёра, они строго следили, чтобы народ не приближался к царственному ограждению.

В послеобеденный час прохожих у дворца было достаточно: парочки прогуливались под руку и как бы невзначай глядели за ограду, вглядывались в окна, надеясь увидеть Её Императорскую особу. Солидные мужчины, потирая бороды, косились на гренадёров и делали вид, что их совсем не интересует жизнь за имперским забором. Праздные зеваки беззаботно наслаждались прогулкой, и только у одной Шурочки тряслись коленки. Она подошла к охранникам в одинаковых мундирах, и они одновременно скрестили перед ней свои холодные клинки, блестевшие начищенной сталью, и девушка невольно сделала шаг назад.

– Не положено заходить за ограду! – произнёс левый гренадёр.

– За ог-ра-ду не по-ло-же-но! – отчеканил правый.

– А если я пришла работать во дворец? – неожиданно для самой себя выпалила Шурочка и постаралась придать себе уверенный вид.