Наталья Новгородская - Ольга и Алексей. Продолжение

Алексей Рубцов думал, что Петербург его излечит, вернёт радость жизни, а новые заботы придадут смысла его существованию. Но выходило иначе. Сразу по приезду он навестил Полуниных, ожидая найти их в мрачной обстановке и трауре. К счастью, имея много детей, у них была возможность отвлечься от своего горя и не впасть в отчаяние и вечную скорбь после потери младшей дочери.

Дарья Васильевна только вздыхала за обедом:

– Я так и знала, что это рано или поздно случится… Я говорила ей… Бедная моя девочка!

Следом вздыхал её супруг, и они принимались расспрашивать его о последних днях Ниночки, о её недомоганиях, при чём матушка желала знать все подробности, вероятно, на будущее, чем поставила зятя в тупик. Они даже пригласили Алексея погостить у них недельку, чтобы, так сказать, дать время ему привыкнуть к городской суете, и он согласился. Чем дольше он находился у них в гостях, тем более тяготился своим визитом. Их попеременно навещали сыновья и дочери со своими детьми, коих было шестеро, а у старшего сына недавно родился третий ребёнок, и Полунина с удовольствием нянчилась с ним, находя в нём отраду и отдушину.

Алексей чувствовал себя лишним, ведь вскоре разговоры о Ниночке почти прекратились, Полунины были полны иных забот, а на другие темы Алексей не имел ни желания, ни намерения общаться. Петербургские новости и сплетни его мало интересовали, кипящая жизнь вокруг была ему скучна и казалась не стоящей внимания, он много читал или гулял в одиночестве.

Однажды Аркадий Петрович как-то спросил зятя, думает ли он перевезти сына в Петербург, и как он намерен распорядиться его жизнью.

– Вероятно, в конце лета матушка привезёт его сюда, и он поселится у нас. О его будущем я пока не думал…

– Ох, и тяжело придётся Марье Ефимовне! Ведь она уже немолода, и здоровье её слабое! – посочувствовала сватье Полунина.

– Надобно сделать его военным, – задумчиво произнёс её супруг. – Представляю, как ладно будет смотреться на нём армейская форма. Должно быть, он будет похож на вас, Алексей Павлович, такой же стройный и подтянутый!

Алексей улыбнулся и сказал:

– Полагаю, он прекрасно сойдётся со своими кузенами, когда подрастёт.

На этом беседа прервалась, потому что в комнату влетели два бутуза и забрались к деду на колени. Началась милая возня, Дарья Васильевна пыталась без успеха восстановить былой порядок, но маленькие проказники не желали успокаиваться, и просили дедушку покачать их на коленях. После этого разговоры о Павлуше уже не велись, Полуниным требовалось решить, в какое училище надобно отдать старшего внука.

Алексей вернулся к себе домой. Пустой дом встретил хозяина враждебно и холодно. Слуги, вышколенные матерью, ходили, как тени, ни с кем нельзя было и словом перемолвиться. В этом доме никогда не жила Ниночка Рубцова, но от этого факта её супругу не становилось легче. Он вошёл в детскую, которую только и успели оклеить новыми обоями, и вздохнул. Надобно заказать необходимые вещи для проживания ребёнка, а у него нет никакого желания. Он не чувствовал себя хозяином в этом добротном петербургском особняке, а воспоминания о Ручьях стали неотъемлемой частью его жизни теперь.

Он приступил к своим рабочим обязанностям, но перемены, которые произошли за год, не порадовали его. Хоть ему и восстановили прежнюю должность, и работа была по-прежнему ему знакома, он больше не ощущал себя частью огромного механизма под именем Министерства внутренних дел. Главной проблемой стала отставка прежнего министра и приход ему на смену властолюбивого и высокомерного человека, который, сразу же вступив в должность, сменил почти весь состав своих помощников. Алексей, посетив впервые после отъезда, министерство, был очень удивлён, встретив новые лица, он чувствовал, что ему потребуется время, чтобы сойтись с ними. Выяснилось, что очень многие из них знакомые или родственники самого министра или его приближённых, некоторые вообще не представляли, что им следует делать на своей работе, а другие и вовсе предпочитали не являться на неё без объяснения причин.

Министр был недоволен приходом Рубцова, он уже почитал его должность для другого человека, но за Алексея было кому заступиться, и таким образом он сохранил своё место. Недовольство министра бросалось в глаза, и Алексею советовали делать то, что он не мог по природе своей – лебезить и умасливать. Он надеялся, что своей работой и ответственностью сможет расположить его к себе, но происходило обратное – министр больше выделял своих протеже, которые работать умели меньше, а лицедействовать больше. Кроме того, министру вздумалось искать изъяны в его работе, и, вероятно, у него были небольшие недочёты после возвращения на службу, но не такие чудовищные и не столько, сколько можно было обнаружить у других новых работников в министерстве. Свёкор Алексея, Полунин, недавно вышел в отставку, признавшись зятю, что не смог вынести притеснений министра, и советовал Алексею также уйти со своего поста.

В конце лета 1830 года Марья Ефимовна Рубцова вернулась в Петербург с дочкой и внуком, нужно было многое подготовить к свадьбе Елены, и она со всем рвением и настойчивостью взялась за это дело. На капризы дочери не обращала внимания и всё делала только по своему вкусу и умению. Алексей в подготовке к торжеству не принимал ровно никакого участия, он всё своё внимание и помыслы направил на Павлушу, который изрядно вырос, уже умело сам стоял на ножках и смотрел на мир любопытными голубыми глазками. Рубцову впервые за долгое время хотелось возвращаться домой со службы, потому что его там ждал самый дорогой для него человек – сын. В его душе по-прежнему сидело чувство вины за кончину своей жены, он часто вспоминал её, но в его доме, увы, о бедной Ниночке разговоры уже не велись. Елена, при упоминании её имени, фыркала и поднимала глаза к потолку, её больше интересовал пошив свадебного платья, а мать, кажется, так ни разу и не вспомнила о почившей невестке, хотя во внуке она души не чаяла.

Полунины, приехав в гости, познакомились со своим внуком и нашли его очень похожим на свою покойную дочь.

Дарья Васильевна расплакалась, прижимая ребёнка к груди:

– И глаза, и нос, и даже светлые волосики – всё, как у моей бедной Ниночки!

– Полноте! – прервала её причитания Рубцова. – У моего сына в детстве было всё тоже самое, так что с полной уверенностью можно сказать, что Павел похож на своего отца! Просто вылитый он!

Полунина стала настаивать, что внук похож на свою мать, но её сватья утверждала обратное, они дошли до того, что сильно поссорились, Полунина передала ребёнка няньке и всерьёз взялась спорить с Рубцовой. В итоге родители Ниночки даже не остались на обед, а оскорблённые до глубины души и раскрасневшиеся отбыли к себе раньше времени.