Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Ты?.. – протянул он, увидев Марианну. – Зачем ты пришла?

Он встал, подошел и остановился напротив нее. Глядя в ее глаза совсем не добрым взглядом, Вилл вновь сложил руки на груди, отгораживаясь от Марианны и закрывая свою душу.

– Что с тобой, Вилл? – с тревогой спросила Марианна, положив ладонь поверх его скрещенных рук.

– Со мной? – он рассмеялся. – Со мной все в порядке, Саксонка. А что с тобой? Явилась сказать, что вновь не нашла во мне отличия от ратников шерифа или Гисборна?

Глядя в его сузившиеся в жестком прищуре глаза, Марианна все поняла. Как он и говорил, Вилл не собирался отступаться от намерения лично расправиться с Хьюбертом. Но он был вынужден сделать это на глазах Марианны, когда она отказалась остаться дома, как он ни просил ее. Только сейчас она догадалась, чем была обусловлена его настойчивая просьба. Ее присутствие ни в коей мере не остановило его, но теперь он был уверен, что, став при ней палачом, низко упал именно в ее глазах.

– Вилл! – тихо сказала Марианна, глядя в его янтарные глаза, в которых бушевало пламя гнева. – Ты отличаешься. Что бы ты ни сделал, что бы ни говорил о себе, я буду помнить только одно: как ты держал меня в объятиях, словно ребенка, в темнице шерифа. Ничто и никогда не умалит тебя в моих глазах!

Из крепко сжатых губ Вилла вылетел отрывистый смешок.

– До чего же ты бываешь глупа! Гай тоже укрывал тебя своим плащом. В чем ты видишь разницу? Ее нет! А теперь уходи!

Марианна в ответ провела ладонью по его щеке.

– Никогда не сравнивай себя с Гаем Гисборном. Никогда, слышишь, Вилл! И ни с кем себя не сравнивай! Ты мужчина, воин, не мне судить о твоих делах, но, что бы ты ни сделал, во мне ты всегда найдешь понимание, одобрение и поддержку.

Больно стиснув пальцами ее подбородок, он запрокинул ей голову и посмотрел в ее глаза. Полыхающий пламенем янтарь его глаз сменился смоляной густотой. Губы Вилла болезненно покривились, и он произнес охрипшим голосом:

– Спасибо тебе за твои слова! – Вилл вздохнул и добавил, словно имел право один-единственный раз сказать ей это: – Милая, любимая, ненаглядная моя! Прошу тебя: уходи!

Он склонился к ней, оказавшись в опасной близости от ее губ, впился взглядом в ее глаза и, встретив там спокойную серебряную гладь, повторил:

– Уходи.

Она кивнула, медленно отпустила его руки, одновременно оседая на пол. Как и предупреждал ее Робин, действие лекарства закончилось мгновенно. Она упала у ног Вилла, не находя в себе сил даже открыть глаза, не то чтобы встать.

– Мэри! – услышала она возглас Вилла и как на крыльях ветра подлетела высоко вверх. – Мэриан, что с тобой?!

Уже теряя сознание, она почувствовала, как перешла с рук Вилла на руки Робина, и очнулась в постели, когда резкая свежесть ударила ей в виски. Она сделала судорожный вздох, открыла глаза и увидела Робина. Он отнял смоченные настоем пальцы от лба Марианны и посмотрел в ее проясняющиеся глаза.

– Я ведь предупреждал тебя!

– Да, – беззвучно шевельнула она губами.

– Зачем ты пошла к нему? – спросил он, пристально вглядевшись в ее распахнувшиеся глаза.

– Ему было плохо, – с трудом ответила она, но он словно не заметил почти полного отсутствия у нее сил – даже для слов и, услышав ее ответ, спросил с той же настойчивостью:

– Ему стало лучше от того, что ты пришла?

Она внимательно посмотрела в его глаза и, найдя в них чувство, граничащее с гневом, поняла, что оно вызвано не ревностью – его уверенность в себе и в ней не допускала и тени ревности, – а тем, что кто-то, даже она, отважился нарушить душевное равновесие Вилла.

– Да, ему нужно было услышать то, что я сказала, – ответила она твердым и жестким тоном, так контрастировавшим с ее слабым голосом. – Он мне такой же брат, как и тебе.

Облачко гнева растаяло в его глазах, они потеплели, и Робин молча прижался лбом к ее лбу. В ее голове едва успела мелькнуть мысль о том, что же так связывало Робина с Виллом, что младший брат с такой непримиримостью был готов защищать старшего от всего, даже от нее, как она вновь лишилась сознания от наступившей слабости. Марианна уже не почувствовала, как Робин снял с нее одежду, переодел в просторную сорочку и укрыл покрывалом. Новое прикосновение его пальцев к вискам – и она вынырнула из забытья, выпила отвар из его рук и уснула на его плече, когда он лег рядом и осторожно обнял ее.

А Вилл, проводив их взглядом – Робина, который нес на руках Марианну, и ее саму, бессильно уронившую голову на его плечо, хотел вернуться к себе, но передумал. Почувствовав себя совершенно опустошенным, он сделал несколько шагов по коридору и, помедлив, открыл другую дверь.

За ней возле свечи над шитьем склонилась Мартина. Услышав скрип двери, она подняла глаза и вопросительно посмотрела на Вилла. Он закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной, молча глядя в зеленые глаза Мартины.

– Что случилось? – спросила она, откладывая шитье, и встревожилась под устремленным на нее взглядом Вилла.

Он вдруг беззащитно улыбнулся ей и ответил:

– Настала моя очередь, Марти, просить. Позволь мне остаться с тобой этой ночью.

Мартина, помедлив, подошла к Виллу, внимательно посмотрела на него и сказала:

– Подожди минуту, я уложу дочерей в твоей комнате и попрошу Дэниса приглядеть за ними.

Она ушла, быстро вернулась и закрыла дверь на засов. Обернувшись к Виллу, она бросила на него мгновенный взгляд и, больше ни о чем не спрашивая, молча принялась расшнуровывать его куртку. Сильные руки Вилла сдавили Мартину в порывистом объятии, он нашел губами ее губы, и она задохнулась от его поцелуя.

– Вилл! Ну что мы делаем?! – обреченно прошептала она, когда он подхватил ее на руки и отнес на постель. – Словно дети закрываем ладонями глаза и так уверяем себя в том, что мы в безопасности от всего мира.

– Не самый плохой был способ успокоить себя в детстве, – сказал Вилл и, сжав ладонями скулы Мартины, заставил ее посмотреть ему в глаза. – Сейчас и здесь, Марти, нет никого, кроме тебя и меня.

Она улыбнулась в ответ и сама прильнула губами к его губам. Он сумел найти те единственные слова, которые она хотела услышать. Утратив надежду обрести любовь Робина, она мучилась тоской при мысли о том, что и Вилл в мыслях желал бы вместо нее увидеть другую. И, благодарная за то, что он ей сказал, она что-то шепнула ему на ухо. Он внимательно посмотрел на нее, слегка приподняв бровь. Она утвердительно кивнула, и он, улыбнувшись, властно привлек ее к себе. Легкий шелест слетающих на пол одежд, обмен поцелуями и головокружительная волна ласк, нежность которых ошеломила ее еще в ночь свадьбы Робина и Марианны. Но ни одно из этих имен не вторглось сквозь стены. Забыв о том, как она всегда боялась и не любила его, как он изводил ее презрительными насмешками, они предавались друг другу. Он зарывался пальцами и лицом в ее смоляные волосы, обжигал поцелуями атласную молочную кожу. Она целовала его руки и шептала его имя, не помня уже ни о ком, кроме него.