Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

Потом она лежала в его объятиях, чувствуя глубокое умиротворение и покой. Вилл пропустил сквозь пальцы прядь ее блестящих черных волос и негромко сказал:

– Марти, выходи за меня замуж.

Поразившись тому, что услышала, Мартина приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза.

– Почему вдруг? – только и спросила она.

Он улыбнулся, провел ладонью по ее щеке и ответил:

– Ты молодая и красивая женщина. Все равно когда-нибудь снова выйдешь замуж. Зачем тебе кого-то ждать, если у нас с тобой так случилось?

Она продолжала молча смотреть на него, и Вилл, угадав значение ее взгляда, тихо рассмеялся и, закинув руки за голову, посмотрел в ее широко раскрытые глаза:

– Марти, кажется, ты оставила его в покое. Если бы ты продолжала любить его, то меня не было бы сейчас здесь!

Она больно прикусила губу, низко склонила голову, и он невольно вздрогнул от жара слез, упавших ему на грудь.

– Я обидел тебя? – тихо спросил он, заставив ее поднять голову и посмотреть ему в глаза.

Не в силах отвести взгляд от его пронизанных светом янтарных глаз, Мартина отрицательно покачала головой.

– Нет! – она заставила себя улыбнуться. – Наконец-то ты перестал меня обижать!

Вилл рассмеялся, обнял Мартину и прижал к груди.

– Тогда соглашайся, – шепнул он ей на ухо.

Мартина крепко зажмурила глаза, чтобы больше ни одна слеза не упала ему на грудь, резко вскинула голову и посмотрела Виллу в лицо.

– Нет! – выдохнула она, гордясь тем, что ее глаза остались сухими и яркими.

– Почему? – спросил Вилл, сжав ее руку.

– Потому что тебе все равно на ком жениться, – ответила Мартина, обретая уверенность. – Ты никогда не забудешь Элизабет, но она умерла. Ты всем сердцем любишь Марианну, но не станешь ее добиваться. В сущности, тебя устраивает такое положение дел – любить живую, не изменяя при этом умершей. Все, чего ты хочешь, – сохранить покой Марианны, дружбу Робина и собственную уверенность в том, что ты не нарушишь одно и не поступишься другим. Но при этом тебе никто не нужен, кроме Марианны. Ведь Элизабет все равно не вернуть! Я права?

Она ожидала, что он будет все отрицать, но Вилл смотрел на Мартину с прежним спокойствием и, когда она замолчала, улыбнулся и сказал:

– В чем-то права, в чем-то нет. Да, я не забуду Элизабет и не хочу ее забывать. Будь Марианна свободна, я добился бы ее, не раздумывая ни минуты. Но она не свободна и никогда не будет свободна. Поэтому я не вижу смысла сокрушаться о том, что для меня невозможно.

– И ты считаешь, что, услышав то, что ты сейчас сказал, я приму твое предложение? – Мартина даже рассмеялась.

– А тебя настолько смущает то, что ты обо мне узнала, чтобы ты его не приняла? – усмехнулся Вилл.

Мартина, не выдержав, жарко ответила:

– Да! Вступая в брак, двое должны любить друг друга. Или, по крайней мере, не любить других. Ты говоришь, я оставила Робина в покое. Хочешь проверить? А если окажется, что ты ошибся, долго сможешь терпеть? А я, зная о том, что никогда не смогу стать единственной в твоем сердце, как быстро я возненавижу тебя? Тоже хочешь узнать? Мы с тобой случайно оказались вместе, нам сейчас хорошо, и этого достаточно, Вилл. Давай не будем портить друг другу жизнь.

Вместо ответа Вилл привлек Мартину к себе и ловким движением перекатил ее на спину, подминая под себя.

– Как ты сама решишь, Марти! – прошептал он, обнимая ее, мгновенно ставшую покорной его рукам. – Но если передумаешь, скажи мне об этом.

Вновь принимая его и еще не успев раствориться в нем, она знала, что не передумает. И даже отвечая ему поцелуями, а потом, потеряв себя в нем, снова шепча его имя, она все равно помнила о своем решении и понимала, что он тоже знает об этом: она не передумает.

– Ты спишь, моя радость? Проснись!

Ласковый голос Робина проникал в спящее сознание Марианны. Не открывая глаз, она улыбнулась во сне, но голос продолжал настойчиво звать ее:

– Открой глаза, посмотри на меня!

Ей бы уже встревожиться: эта вкрадчивая интонация совершенно несвойственна Робину. Но Марианна была не в силах устоять перед самим его голосом и открыла глаза. Вместо того чтобы привычно утонуть в темно-синих глазах Робина, она увидела подземелье Ноттингемского замка. Вскрикнув от испуга, Марианна невольно поднесла ладонь к глазам, когда силуэт стоявшего перед ней мужчины стал отчетливым и принял очертания Гая. Он со злым торжеством рассмеялся над ее усилием заслониться от него и с той же вкрадчивостью произнес:

– Ты так доверчива, принцесса! Тебя легко обмануть. Надо всего лишь принять облик Шервудского Волка, чтобы заполучить твою душу. Разве ты не знаешь, что я оборотень? Для меня не составит труда принять любое обличье!

Марианна отпрянула, но незримые оковы надежно держали ее, не давая сделать ни шага. Задыхаясь от ужаса, который ледяными волнами захлестывал сердце, она смотрела в глаза Гая, горевшие темным огнем. Гай улыбнулся и оказался совсем рядом с Марианной.

– Как ты бледна! – прошептал он и провел ладонью по ее щеке. – Почему? Неужели настолько не рада нашей встрече?

Она попыталась увернуться от его руки, но не смогла даже пошевелиться. Гай продолжал гладить ее по лицу и лишь тихо смеялся, наблюдая за тщетными попытками Марианны высвободиться из невидимых пут.

– У тебя ничего не получится, – сказал он, когда она обессилела, но так и не смогла обрести свободу. – Ты – моя, Марианна. Всегда была моей и всегда останешься.

Осознав свою беспомощность, Марианна страстно воззвала в душе к Робину и почувствовала в ответ мощный приток силы и тепла. Она сумела отбросить руку Гая, но, едва ей удался первый шаг к освобождению, как лицо Гая исказилось от предельного усилия воли и Марианна вновь оказалась связанной по рукам и ногам.

– Он далеко, принцесса! – рассмеялся Гай, когда понял, что снова властен над Марианной. – Не зови его. Рано или поздно я убью Шервудского Волка, и тогда никто не будет стоять между мной и тобой. Ах да! – вдруг вспомнил он и поморщился. – Его брат – еще один из волчьего рода Рочестеров! Он, конечно, попытается завладеть тобой, но я убью и его. Ты вернешься ко мне и станешь моей, только моей. Мне больше не придется делить тебя ни с кем!

Он обнял ее и припал губами к ее плечу, лаская жесткими грубыми пальцами ее волосы.

– Оставь меня! – простонала Марианна, откидывая голову, чтобы хоть так отдалиться от Гая. – Ты мне противен!

Ее слова подействовали на Гая как пощечина. Отпустив Марианну, он отошел от нее и встал поодаль, не спуская с нее мрачных насмешливых глаз.

– Вот как! Противен! – повторил он, и в его голосе забурлила с трудом сдерживаемая ненависть. Но Гай сделал над собой усилие, и в его голос вернулась затягивающая и вязкая, как трясина, вкрадчивость: – Ты напрасно так неласкова со мной, принцесса. Я приготовил для тебя подарок. Смотри!