Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– А если ты ошибаешься и он решит не рисковать? – настойчиво спросил Джон.

– Тогда я выпущу лошадей. Им уж точно незачем погибать!

Джон слабо пожал руку Робина.

– Ты всегда был хорошим другом, – тихо сказал он.

– Спасибо, Джон, только я еще не умер, – с усмешкой ответил Робин.

Пряный запах сена наводил дремоту. Робин устало потянулся, противясь сну и оживляя занемевшие от неподвижности мускулы. Внезапный шум – конское ржание, громкие голоса и лай собак – заставил его мгновенно стряхнуть с себя сонное оцепенение. Джон тоже приподнялся и громким шепотом спросил:

– Гисборн?!

Вопрос был излишним: в Шервуде не держали собак. Робин несильно сдавил плечо Джона и, рывком вскочив на ноги, приник к щели в стене.

Сарай был окружен ратниками с гербом Гая Гисборна на доспехах. Прикинув расстояние от сарая до кольца ратников, Робин с досадой стиснул зубы: оно было слишком велико даже для его мощного лука. Значит, Гай действительно что-то придумал, как и предупреждал Джон. Робин быстро нашел взглядом своего недруга.

Гай восседал верхом на лошади за пределами кольца ратников. Вместе с ним из гостей, принимавших участие в охоте сначала на лань, а потом на лорда Шервуда и его спутников, был только Брайан де Бэллон. Остальных Гая, очевидно, отправил в замок, откуда одновременно вызвал ратников. Командир его дружины стоял пешим возле лошади своего лорда, сложив на груди руки. Синие весенние сумерки рассеивал яркий свет многочисленных факелов, и сарай казался заключенным в огненное кольцо. Больше всего Робину не понравилось присутствие жителей Руффорда, которые плотной стеной стояли позади ратников. Среди них были мужчины и женщины всех возрастов. Некоторые из женщин прижимали к груди младенцев. Дети постарше жались к матерям, ухватившись за их платья.

Гай властно вскинул руку, и воцарилась тишина, которую нарушало лишь тявканье усталых собак.

– Ваша светлость граф Хантингтон! – раздался громкий, полный злорадства голос Гая. – Я знаю, что вы здесь и сейчас слышите меня! Уверен, что вы даже подготовились к обороне. Я мог бы поджечь этот сарай, чтобы поберечь своих людей от ваших стрел, но ведь вы не станете выходить даже под угрозой сгореть заживо. А я желаю, чтобы вы вышли и добровольно сдались. Так вот, чтобы не тратить лишних слов, я обещаю сжечь Руффорд, если вы не исполните мое требование! Сделайте хотя бы один выстрел, и я не оставлю от селения камня на камне!

Он замолчал и в ожидании ответа устремил взгляд на сарай. В толпе раздался женский плач, потом сердитый мужской окрик, после которого плач мгновенно прекратился. Робин медленно выпрямился и оглянулся на Джона, который ответил ему взглядом: дескать, что я тебе говорил! Робин глубоко вздохнул и провел ладонью по лицу.

– Ты прав! Он придумал, и не слишком затейливо!

– Рочестер, я не намерен ждать твоего ответа до утра! – снова раздался голос Гая. – Ты не можешь не понимать, что мои люди все равно тебя возьмут! Даже если ты сначала истратишь весь запас стрел! Сдайся сам и не бери грех на душу – не оставляй столько людей без крова над головой и куска хлеба! Я жду не больше пяти минут, а потом начну с крайнего дома.

Снова наступила тишина. Робин и Джон посмотрели друг на друга, и Джон отвел глаза. Рядом с ним на сено упал колчан Робина, потом лук.

– Я выхожу, Гай! – громко крикнул Робин. – Оставь Руффорд в покое!

– Я выйду с тобой! – решительно сказал Джон, увидев, что Робин шагнул в сторону двери.

– Интересно, как ты это сделаешь? – хмыкнул Робин, наблюдая за безуспешными попытками Джона всего лишь приподняться, а не то что встать на ноги. – Я тебя на себе не потащу. Лучше заройся в сено, да как можно глубже!

– Зачем? Чтобы ратники Гая, обыскивая сарай, накололи меня на копье или меч, как на вертел? Нет, Робин, с меня довольно ран, нанесенных стрелами.

Дело было не в ранах – дело было в достоинстве, которое Джон не желал приносить в жертву, и Робин это прекрасно понял, сказав напоследок:

– Тебе виднее!

Он распахнул дверь. Джон, из последних сил удерживаясь на локте, смотрел ему вслед. Яркий свет факелов ударил Робина по глазам, и он вышел из сарая.

****

Он вышел так, как вышел бы из дверей трапезной в своем лагере. Стремительной поступью он прошел в центр сомкнувшегося за его спиной кольца ратников и остановился. Отстегнув от пояса ножны, он отбросил в сторону меч и, насмешливо изогнув бровь, посмотрел на Гая. Не сводя с Робина торжествующих глаз, Гай махнул рукой, и два ратника поспешили к лорду Шервуда. Они скрутили ему веревкой руки за спиной и хотели подтолкнуть к Гаю. Но Робин едва повел взглядом в их сторону, как они тут же отпрянули от него и отступили на несколько шагов. Гай спрыгнул с коня, нарочито медленно подошел к Робину и остановился в шаге от него. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

– Ты глядишь на меня с таким вожделением, – усмехнулся Робин, – что если бы я не знал тебя много лет, то сейчас заподозрил бы в противоестественных пристрастиях!

– А ты, наверное, сегодня не раз пожалел, что не добил меня в феврале, когда приходил за своим парнем! – прищурившись, негромко сказал Гай, пропустив насмешку Робина мимо ушей.

– За твоим парнем, – так же негромко уточнил Робин и, пожав плечами, сказал с откровенной скукой в голосе: – Нет, Гай, о том, что я не убил умирающего человека, даже если им был ты, ничуть не жалею. Это тебе жизнь стала более тяжким бременем, чем смерть. Это ты жалеешь, а не я.

Гай судорожно втянул в себя воздух и уже с нескрываемой ненавистью окинул Робина взглядом. Лорд Шервуда стоял перед ним, слегка расставив ноги, расправив плечи и гордо вздернув подбородок, насмешливо сияя синью глаз. Несмотря на то, что он был обезоружен и связан, от него так и веяло неукротимой и опасной силой. Краем глаза Гай заметил, что Брайан де Бэллон неотрывно смотрит на лорда Шервуда, и в его глазах отражается немое восхищение, которого до сих пор удостаивался только он сам, Гай Гисборн. Будь он внимательнее и не так увлечен пленением врага, то заметил бы подобный взгляд и у своего молочного брата. Но Джеффри предусмотрительно смотрел на пленного лорда Шервуда сквозь опущенные ресницы, таясь от собственного господина.

– Я советую тебе поумерить дерзость! – с угрозой процедил Гай, которого задело впечатление, произведенное его врагом на Бэллона.

Робин смерил его взглядом с головы до ног и небрежно передернул плечами.

– А я советую тебе вспомнить о том, что я как-то уже предостерегал тебя давать мне советы, – с усмешкой ответил он.

Гай вздрогнул, словно слова Робина, сказанные спокойным и негромким голосом, ударили его наотмашь по лицу.

– Я помню, – сказал он, – но ты сейчас не в том положении, чтобы так смело напоминать мне об этом предостережении.