Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Правда? – и Робин пренебрежительно улыбнулся. – А что изменилось во мне и в тебе с того дня?

Он говорил о дне, когда Гай, еще пользуясь доверием Робина, завлек его в западню, где поджидали наемные убийцы. Гай, резко дернув головой, оглянулся на Джеффри и приказал:

– Помоги Шервудскому Волку уяснить, как следует разговаривать со мной!

Мельком посмотрев на лорда Шервуда, Джеффри обратил взгляд на замерший круг ратников и выбрал троих, каждый из которых немедленно делал шаг вперед, едва на него указывал палец командира. Схватив Робина, ратники швырнули его на стену сарая. Робин с трудом удержался на ногах, пытаясь вдохнуть воздух сжавшейся грудью, как на него обрушились новые удары. К трем ратникам присоединились еще двое. Если первые три ратника били Робина так, словно делали свою работу, то присоединившиеся к ним беспощадно расправлялись с заклятым врагом своего господина, учитывая, что сейчас лорд Шервуда связан и в его руках нет сокрушающего Элбиона, смертоносная мощь которого была хорошо известна дружине Гая. Джеффри, прищурившись, очень пристально смотрел на двух добровольцев, словно запоминал их с целью, ведомой только ему.

Глядя на ратников, сомкнувшихся над упавшим лордом Шервуда, Бэллон невольно поморщился. Юноша тронул за руку Гая, который с мрачным удовлетворением наблюдал за расправой.

– Прекрати это! – сказал Бэллон. – Останови своих людей! Он ведь связан и к тому же…

– И к тому же граф, да, мой Брайан? – усмехнулся Гай. – На тебя тоже действует обаяние его титула?

– Нет, – ответил Бэллон, – к тому, что подобный поступок унижает тебя самого!

– Ты действительно так думаешь? – рассмеялся Гай и бросил на юношу снисходительный взгляд. – Милый мой друг! Ты еще слишком молод, чтобы понимать, насколько утоление мести слаще утоления любовной жажды!

Но заметив, что Робин перестал шевелиться и обмяк, Гай поторопился отогнать от него ратников, трое из которых без промедления, а двое, опьянев от азарта и с большой неохотой, отошли от лорда Шервуда, оставив его лежать распростертым на траве. Подойдя к Робину, Гай склонился над ним и рывком приподнял, ухватив за ворот куртки. По темным ресницам Робина пробежала дрожь, и сквозь них мелькнула синяя полоска глаз.

– Теперь ты доволен? Или твою гордость еще не выбили до конца?

Разбитые губы Робина покривились в усмешке:

– Ты все-таки безнадежно глуп! Гордость – врожденное свойство. Ну как до него могли добраться твои псы?

Гай с силой оттолкнул его, и Робин снова уронил голову и потерся щекой о траву, впитывая ее исцеляющую прохладу. Собрав силы, он поднялся на ноги и выпрямился, застыв в прежней позе, исполненной властного достоинства.

– Неисправим! – покачал головой Гай и насмешливо сощурил глаза. – Рочестер! Наконец-то ваш волчий род оборвется с твоей смертью! Надо бы вздернуть тебя прямо здесь и сейчас на глазах этого сброда, который так мил твоему сердцу, – он кивнул в сторону жителей Руффорда, застывших в молчании.

– Ты не насытишься, просто повесив меня! – усмехнулся Робин, и Гай против воли почувствовал непреодолимое влияние небрежно скользнувшего по нему взгляду Робина.

– Нет, – неожиданно для себя самого признался он. – Я отвезу тебя в Ноттингем и устрою из твоей казни настоящее зрелище!

– Представляю! – с пониманием прикрыв глаза, ответил Робин.

– Едва ли! – покачал головой Гай.

– Ну почему же! Мой брат рассказал мне, что ты для меня придумал и хотел опробовать на нем.

Гай рассмеялся и посмотрел на Робина с подобием уважения:

– К слову, я поражен, как ты за ней пришел! Словно к себе домой, будто тебя не поджидала смерть за каждым поворотом! Да еще прикрывшись моим гербом! Ты совсем не боялся, что попадешься сам?

Робин посмотрел на него из-под ресниц и едва заметно усмехнулся.

– Нет. Ты не оставил мне выбора.

– Зато могу предоставить тебе выбор сейчас.

Их голоса от усталости неожиданно утратили звучавшую до сих пор враждебность, и Бэллону, который не сводил с ним глаз, показалось, что они стали разговаривать просто как давние знакомые: не друзья, но и не враги.

– Я могу облегчить тебе участь, и шериф приговорит тебя к простой и легкой смерти. Отсечение головы, по словам палача, – это одно мгновение и никакой боли.

– Чего же ты хочешь взамен? – спросил Робин, посмотрев на Гая спокойными глазами, в которых тот не заметил и тени страха.

Гай долго молчал, жадно глядя Робину в лицо, и ответил:

– Я хочу поговорить с тобой. Не как с врагом, – в его голосе прозвучали почти просительные нотки.

Он мягко, едва ли не с дружеским участием положил руку Робину на плечо, и в глазах лорда Шервуда полыхнули языки пламени. Он сделал неуловимое движение ногой, и Гай оказался повержен на землю, распростершись навзничь.

– Ты забылся, – с холодным презрением сказал Робин, наблюдая, как Гай медленно поднимается на ноги. – Я предупреждал тебя и о том, чтобы ты держался от меня как можно дальше.

Гай выпрямился и, скривив губы в мрачной усмешке, продолжил говорить, словно ничего только что не произошло:

– Когда мне рассказали, как ты пришел за ней, я много думал: смог бы я вот так, как ты, очертя голову, не думая ни о чем, кроме нее, прийти. Так же, как ты! И я решил: нет. Зачем мне ходить твоими путями? Ведь я могу то же самое сделать иначе. И сегодня за ней пришел я. Так, как умею, как мне по силам. Это не я глуп, Робин, а ты, если считаешь, что я забыл, кто остался в сарае, из которого ты так гордо вышел навстречу мне, что даже мой друг взирает на тебя, как на божество! А ты – при всей своей тайной власти! – все-таки не наделен божественной силой. Ты ничего не сможешь сделать, когда ее сейчас приведут сюда. Странно, что она сама до сих пор еще не выбежала из сарая! Пришлось связать ее, прежде чем выйти самому?

– Да, – ответил Робин, почувствовав огромное облегчение, когда понял, что Марианна благополучно добралась до Шервуда, и Гай даже не может представить себе, что ее нет в сарае. – Обещанием подчиняться моему слову.

– Надо же! – хмыкнул Гай. – Она всегда напоминала мне породистую и норовистую лошадь. Я удивлен, что ты сумел подчинить ее! Но что мы о пустяках? Вы с ней все время стремились к тому, чтобы сложить головы на одной плахе. И на этот раз я, как добрый чародей, исполню ваше обоюдное желание.

Он бросил взгляд на Джеффри и приказал:

– Пусть сюда приведут леди Марианну и Маленького Джона!

Джеффри махнул рукой, и шестеро ратников вошли в амбар. Они выволокли наружу связанного Джона и по знаку Гая бросили его к ногам Робина. Джон попытался подняться, но с бессильным стоном снова упал.

– Удивительно, какую же крепкую приязнь ты питаешь к простолюдинам! – сказал Гай, мгновенно уловив острое сожаление во взгляде Робина, когда тот опустил глаза на распростертого перед ним друга. – Ведь мог бы спастись сам, предоставив Джона своей судьбе, и спасти ее! Нет! Решили умереть все вместе. Редкий пример самоотверженности! Пожалуй, я оставлю себе на память что-нибудь о тебе, благородный Рочестер! Например, меч и лошадь.