Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Остановись, ведьма! Я согласен. При условии, что ты пообещаешь мне и моим людям жизнь и безопасное возвращение в замок!

– Ты не рыцарь! Ты купец, Гай! Начал торговаться с одной жизни, а закончил половиной сотни! – зло рассмеялась Марианна и потребовала, не отнимая ножа от шеи Беатрис: – Убери своих ратников, и тогда можешь убираться сам!

Гай бросил взгляд на Джеффри. Тот сделал безмолвный жест, и ратники, повинуясь приказу командира, отступили от лорда Шервуда и отошли прочь. Марианна отпустила Беатрис, которая медленно осела к ее ногам. Повинуясь властному жесту Марианны, стрелки немедленно выстроились в плотно сомкнутую шеренгу между Робином и ратниками.

– Милорд, вам еще не диктует милосердие наконец заняться супругой? – спросила Марианна, убирая нож, и крикнула стрелкам: – Пропустите сэра Гая к жене!

Вилл уже оказался рядом с Робином и, спрыгнув с коня, разрезал веревки, стянувшие руки младшего брата. Робин медленно растер онемевшие запястья и поморщился от боли. Марианна бросилась к нему, в половине шага разминувшись с Гаем и едва не столкнувшись с ним плечом. Они на мгновение остановились и посмотрели друг на друга. Серебристые глаза Марианны лишь мельком скользнули по лицу Гая. Он поднял на руки жену и вынес ее через заслон стрелков. Не взглянув на Беатрис, Гай передал ее на руки брату и неотрывно смотрел на Марианну.

Она остановилась возле Робина, провела кончиками пальцев по его разбитому лицу и, разом утратив решительность и неукротимость, прижалась лбом к его плечу. Робин обнял ее одной рукой и поцеловал в светловолосую макушку. Она подняла голову, посмотрела на него, и Гая жестоко уязвил свет, озаривший лица Робина и Марианны.

Джеффри плеснул себе на ладонь воды и стер кровь с шеи Беатрис, которая безвольно лежала в объятиях Бэллона. Осмотрев ее шею, он бросил взгляд на Марианну и едва заметно усмехнулся. Джеффри попытался что-то сказать Бэллону, но юноша яростно замотал головой и посмотрел в сторону Марианны с ненавистью.

Статли и Эдгар освободили от пут Джона и уложили его на сооруженные из плащей носилки. Вилл принес из сарая оружие Джона и колчаны Робина и Марианны, подхватив по пути Элбион.

– Почему я, как в детстве, должен подбирать за тобой все, что ты разбросал? – проворчал Вилл, прикрепляя ножны с мечом к поясу Робина, и, когда он выпрямился, Робин увидел, как янтарные глаза Вилла на самый краткий миг сверкнули влагой в свете факелов.

Братья стиснули друг друга в быстром объятии, и Робин, опираясь на плечо Марианны, подошел к конному строю шервудских стрелков. Взмах его руки – и стрелки заставили лошадей расступиться.

Робин негромко, по-мальчишески свистнул. Гай обернулся к нему.

– Ты покинешь Руффорд первым, – сказал Робин.

Гай, скользнув по его лицу угрюмым взглядом, забрал поводья у ратника, который подвел к нему коня. Надев перчатки, он потрепал коня по шее и, не глядя на Робина, с усмешкой сказал:

– До чего же ты живуч, Рочестер! Пришел в себя за считаные минуты. Держишься так, словно тебе не пришлось только что перенести побои моих ратников. Может быть, я напрасно остановил их?

– Ну и чем бы ты жил, утолив свою ненависть? – усмехнулся в ответ Робин. – У тебя ведь ничего нет, кроме ненависти ко мне.

Гай посмотрел мимо него на Марианну. Встретившись с ним глазами, Марианна высоко вскинула голову и ответила взглядом, полным холодного безразличия. После нежности, которая переполняла ее глаза, когда она смотрела на Робина, холод ее серебряных глаз ранил Гая сильнее ножа, приставленного к шее Беатрис.

– Это так, – подтвердил он, переводя взгляд на Робина, – но и этим я обязан тебе! Ты заслужил смерть уже только за то, что сотворил из нее даже не собственное подобие. Ты превратил ее в волчицу, которая растерзает любого, на кого ты ее натравишь.

– Не свое подобие, а твое? Ты это сегодня увидел в ней, Гай? – с усмешкой спросил Вилл, стоявший позади Робина и Марианны. – Да, она такая, наша леди! Но ты не все разглядел и снова ушел в свой лабиринт теней, где нас нет, но мы тебе там мерещимся!

– А ты продолжаешь мнить себя равным ему и мне? – отозвался Гай, соизволив удостоить его взглядом. – Тогда зачем ты сюда торопился? Ты-то что выиграл от того, что твой брат остался жив? Заявил бы сам, наконец, права на титул и владения Рочестеров. Заодно и ее получил бы в наследство! – он небрежно кивнул в сторону Марианны.

– Долго думал. Почти решился, но потом себя пожалел, – серьезно сказал Вилл с неуловимой усмешкой, плясавшей в уголках рта. – Если бы твои лучники расстреляли Робина, я бы убил всех, кроме тебя. А тебя, Гай, я хотел оскопить и посадить на цепь, где бы ты упражнялся в сладком пении. Но Марианна сказала, что у тебя нет слуха, и я пожалел свои уши. Впрочем, если она ошиблась, то все можно исправить!

– Да, я был прав, когда изменил в части тебя церемонию казни, – ответил Гай. – Жаль, что ты остался при своем языке!

Он взлетел в седло и с угрозой бросил Робину:

– Ничего! Еще увидимся!

– Несомненно, – с холодной усмешкой сказал Робин, – и получим обоюдное удовольствие от встречи, как всегда.

Ударив коня плетью, Гай помчался прочь, его свита и ратники поторопились следом за ним. Шеренга стрелков рассыпалась, и Марианну окружили жители Руффорда, наперебой приветствуя ее, вспоминая, с каким бесстрашием она помогла им справиться с мором, желая ей скорейшего восстановления в правах и возвращения ее брата. Протиснувшись к ней, Хьюго обнял Марианну и, когда она указала ему взглядом в сторону коня, которым он ссудил ее, укоризненно покачал головой. Том и Уот поспешили к матери. Элизабет обняла сыновей и с ласковой силой пригнула их головы к своей груди, потершись повлажневшей от слез щекой об их затылки.

Вилл, посмотрев на брата, подал Робину флягу. Тот, морщась от боли, прополоскал рот и выплюнул сгусток крови. Подозвав Воина, он положил ладонь на холку вороного. Но вместо того чтобы сесть в седло, Робин похлопал коня, и вороной, подломив ноги, лег на землю.

– О, как тебе, оказывается, досталось! – протянул Вилл, наблюдая за братом, и мрачно усмехнулся: – Из ратников Гисборна получились бы отменные тестомесы!

– Разве тесто месят ногами? – невинным тоном осведомился Мач.

– Ах ты, щенок! – неожиданно весело воскликнул Алан и попытался ухватить юношу за капюшон, но Мач ловко заставил своего коня отпрянуть и увернулся от руки Алана. – Опять вмешиваешься в разговоры старших?

Подождав, пока Марианна сядет на иноходца, Робин махнул рукой, и вороной Воин рванул вперед широкой рысью. Когда Шервудский лес сомкнулся вокруг стрелков, по мере того как они приближались к лагерю лорда Шервуда, стрелки небольшими отрядами отделялись, исчезали на боковых тропинках, обмениваясь на прощанье шутливыми напутствиями. Все выглядело так, словно ничего не случилось, и еще пару часов назад все они не мчались к Руффорду, сгорая от беспокойства за жизнь Робина и Джона.