Джо Беверли - Самый неподходящий мужчина

— Он швырял предметы роскоши и моей матери, но она пыталась кусаться.

Они обменялись взглядами полного взаимопонимания. Фитц схватил ее за руку. Это вернуло ее брата к существу дела.

— Мама всегда выполняла его приказы, даже когда он был далеко. За нами наблюдали.

Интересно, подумала Дамарис, велось ли наблюдение и за Берч-Хаусом, и решила, что, вероятно, да. Как забавлялся он, должно быть, читая отчеты!

— Итак, Уилл делил с нами кров и еду, но одежду донашивал мою. Я получал прекрасные подарки ко дню рождения, а Уилл только то, что, как мама считала, она могла позволить. Когда я пошел в Вестминстер-Скул, его отправили в гораздо худшее место. Я стал джентльменом, а его отдали в обучение в аптеку.

Аптека. Это может объяснить отравленное питье — если этот Уильям вообще существует. Дамарис так и спросила:

— Как нам убедиться, что такой человек существует?

Ее брат выглядел озадаченно, но Родгар ответил вместо него:

— Он существует. Некий Уильям Батлер жил со своим братом и его матерью на Розмари-Террас, хотя люди считали его бедным кузеном. Однако в последние годы он живет на широкую ногу. Миддлтон?

Щеки ее брата снова вспыхнули, и Дамарис задалась вопросом: не унаследовал ли он отцовский крутой нрав? Однако он ответил:

— Когда отец умер, в мое распоряжение поступил трастовый фонд, поэтому я помог Уиллу. Фактически, — добавил он, — я поделился всем. Сумма была изрядной, а Уилл — мой брат и друг. У нас бывали замечательные времена. Но увы, ему все было мало. Я понял это, когда умерла мама.

Он повернулся к Дамарис.

— Я всегда считал себя незаконным, а то, что мама носила имя миссис Миддлтон, — претензией. Но когда отец умер, я спросил маму, куда пошли его деньги. Она сказала — его родне, Миддлтонам. Я согласился с этим. Как я уже сказал, мы были вполне обеспечены.

Однако на смертном одре она рассказала мне правду, что состояние отошло вам. Она плакала из-за такой несправедливости и пыталась заставить меня пообещать шантажировать вас позором двоеженства, чтобы вы отдали мне половину. И что эта половина должна пойти Уиллу. Я отказался. История шокировала меня, но я не мог опуститься до шантажа.

В конце концов, подумала Дамарис, он не такой, как их отец.

— Я проверил отцовское завещание на случай, если моя законнорожденность имела значение, но деньги были по закону ваши, стало быть, и говорить не о чем. Но у Уилла было иное мнение. Вы и деньги стали у него навязчивой идеей. Деньги он считал по праву своими. Он бесконечно говорил о том, что мы сделаем, когда получим их.

Я уже не мог это слушать. Я продал дом, и отчасти по той причине, что не хотел жить с ним. Я отдал ему половину вырученных денег, и он стал жить самостоятельно. Я не исключал возможности, что он попытается привести в исполнение мамин план, но не хотел ничего знать. Но он не пошел бы дальше шантажа.

Несмотря на свои слова, он был близок к слезам. Очевидно, он предполагал, что алчность могла толкнуть брата на убийство. — Есть ли у него арбалет? — мягко спросила Дамарис. Он буквально рухнул на стул, вся краска сошла с его лица.

— О нет, нет.

— Итак? — потребовал ответа Фитцроджер. Марк повернулся к нему:

— Его всегда интересовало оружие. Он любит фехтование, но и необычное оружие тоже. Рогатки, луки... говорит, оно такое же смертельное, как и пистолет, — он ненавидит пистолеты, — зато с ним проще обращаться и легче носить. Но он бы не сделал этого!

— Кто-то же сделал, — бросил Фитц. — Где он сейчас? Марк провел дрожащей рукой по лицу:

— Не знаю! Я давно не видел его. Он сказал, что проведет Святки с друзьями в деревне. — Молодой человек переводил взгляд с одного на другого. — Я понятия не имею. Что мне делать?

Фитц повернулся к Родгару:

— И вы привезли сюда Дамарис.

— Ошибка, признаю. Я и представить не мог, что история настолько запутанная. Весьма необычно. — Он повернулся к Марку: — Ваша сестра составила новое завещание. Вы больше не являетесь ее наследником.

— Я прочел об этом вчера в «Городском глашатае». Мне кажется, я испытал облегчение.

— Значит, ваш брат тоже мог услышать об этом, — заметил Фитц. — Он все равно попытается причинить ей вред?

Марк покачал головой:

— Я бы сказал «нет», сэр, но теперь уже не уверен. Он привык считать эти деньги нашими. Если он услышал, что так много было выброшено на благотворительность — именно так он это воспримет, — это могло привести его в ярость.

— Он ваш наследник? — поинтересовался Родгар. — Если да, я бы на вашем месте был очень осторожен.

Марк побелел.

— Мы же братья, сэр!

— Поверьте мне, это не гарантия любви.

Марк рывком поднялся со стула и подошел к столу у окна, чтобы налить себе вина нетвердой рукой. — Мы должны отвезти Дамарис в безопасное место, — сказал Фитц, но потом резко повернулся и, быстро прошагав к окну, выхватил стакан из руки Марка. — Какого дьявола! — Фитц взял графин и понюхал, затем попробовал капельку.

Дамарис смотрела на них во все глаза, но что-то за окном привлекло ее внимание. Какое-то движение. Приглядевшись повнимательнее, она увидела человека с кривыми зубами, сверлящего их злобным взглядом.

— Вон он! — закричала она. — Это, должно быть, Уилл Батлер!

Фитц уже выбежал из двери. Вид мужчины — вот что, видимо, насторожило его. А Уилл Батлер проталкивался сквозь толпу вниз по оживленному переулку. Дамарис хотела было бежать за Фитцем, но остановила себя, прежде чем это сделал Родгар. Он отправил своих людей в погоню, а Дамарис поспешила к окну, но с осторожностью. Слишком хорошо она помнила арбалет.

Выглянув из-за портьеры, она увидела, что Уилл Батлер с трудом прокладывает себе путь по запруженной людьми улочке в направлении церкви. Никто не желал уступать дорогу, а впереди груженая ручная телега почти полностью перегородила ее.

Фитц выскочил в переулок и закричал:

— Держите вора! Десять гиней тому, кто поймает парня с кривыми зубами!

Все остановились и стали оглядываться в поисках вора. Хозяин тележки схватил Батлера за рукав. Батлер выхватил кинжал, и мужчина отскочил назад. Все, кто был поблизости, шарахнулись в сторону, но узкий переулок был слишком многолюден, чтобы путь расчистился.

Дамарис зажала рот рукой. Помимо кинжала, у Батлера была шпага и, вполне вероятно, где-то припрятан и арбалет. А там были женщины и дети.

— Кто-нибудь может пострадать, — пробормотала она. Марк распахнул одну из оконных створок и высунулся наружу:

— Уилл, Уилл! Не глупи, брат. Прекрати. Батлер злобно зыркнул в его сторону, показав свои кривые зубы, и не успел никто даже пошевелиться, как в руке у него оказался арбалет и он выстрелил. Марк вскрикнул, отшатнулся и рухнул в кресло, зажимая место высоко на плече, где из его сюртука торчала стрела.