Ниль Блэк - Гукюн

Мирас превратился в закрытый город-крепость, из которого невозможно было выйти и в который невозможно было войти. Вдобавок к своим войскам, Джихен созвал в город своё племя и установил абсолютный контроль над всем. Он нещадно грабил население, удвоил налоги и требовал дань за любую услугу. Всех, кто возмущался, он жестоко наказывал. Закрытие города привело к спаду торговли, что сильно ударило по казне, тогда Джихен открыл ворота, но теперь стал впускать в крепость всех, кто был готов заплатить, установив платный вход. Таким образом в город стали стекаться не только торговцы, но и наёмники и разбойники. Несколько уважаемых в городе человек, собравшись, пошли к нему на разговор. В ту ночь Джихен кормил их последним ужином, никто из его дворца, который принадлежал раньше убитому управляющему, не вернулся и никто больше против него и слова не говорил, боясь его армии.

Сельджуку только исполнилось одиннадцать, когда в их дом впервые пришли люди Джихена и вызвали отца на разговор. Сельджук, спрятавшись за колодцем во дворе, подслушивал и из того, что ему удалось услышать, узнал, что от отца требовали покинуть город. Джихен не просто жестокий и расчетливый глава города, но и очень трусливый. Он прекрасно понимал, что полжизни воевавший за бывшего главу почитаемый в городе воин, если сам в силу возраста и не восстанет, потомству любовь к новому лидеру вряд ли привьёт. Хевон покидать родные земли, тем более дом, в котором родились два его сына, отказался. После ухода незваных гостей он позвал своих людей для указаний и впервые за долгое время выставил у ворот часового. Сам Хевон выслал гонца в соседний город, где правил противник Джихена, и попросил о содействии. Джихен действовал быстро, заранее рассчитав действия Хевона, поэтому на дом напали с закатом того же дня, не дав дождаться помощи. Сельджук, схватив одну из сабель отца, рвался во двор к бьющемуся брату, но Хевон поймал его за шкирку и прижал к стене:

– Ты слишком мал для боя, мне нужно, чтобы ты вырос, – с трудом удерживал вырывающегося мальчишку мужчина. – Если мы проиграем, кто-то должен отомстить. Не пристало нашему роду смотреть на то же небо, на которое будут смотреть наши убийцы. Поэтому ты не смеешь слезать с крыши конюшни, куда сейчас залезешь, и не смеешь умирать.

Вот так вот, лёжа на крыше, с которой мальчик восхищался звёздами и мечтал, он наблюдал за тем, как один за другим пали люди отца, как вражеский меч пронзил Хевона в самое сердце, а тот так и стоял на коленях, отказываясь падать, пока его не ударили ещё раз, уже в спину. Смертельно раненого Уна привязали к коню предводителя нападавших и вывели в город, объявляя всю семью предателями и доносчиками. Враги предали огню разграбленный дом, предварительно забрав себе лошадей, обшарили всё вокруг в поисках второго сына Хевона, но, не найдя его, решили, что, учитывая, что никто на улицу не выбегал, он сгорит в доме. Сельджук задыхался от дыма на крыше, чувствовал, как нагреваются железные прутья, удерживающие слепленные из глины кирпичи, но терпел. Даже когда на его руку чуть ниже локтя упала горящая с крыши дома головешка, он, сжав зубы, терпел эту боль и не шелохнулся, прекрасно видя стоящего внизу и внимательно смотрящего на крышу воина. Только когда он отвернулся, Сельджук отшвырнул головешку, а стоило всем оставшимся покинуть заваленный трупами двор, задыхаясь, сполз на землю.

Той ночью Сельджук получил сильный ожог на руке, который даже спустя годы останется пятном, по форме напоминающим голову с рогами. Сельджук потерял всё, ради чего ему стоило жить, но обрёл при этом новый смысл, который пока ещё тлеющим угольком только начал в нём разжигаться. Боясь быть обнаруженным, мальчишка даже не смог попрощаться с отцом. Он ушёл с того места, которое раньше называл своим домом, приложил к ране оторванный от рубахи кусок ткани и спрятался в саду одного из домов.

С наступлением темноты Сельджук вышел из укрытия и взобрался в одну из многочисленных груженных повозок, двигающихся к воротам из крепости. После нескольких часов в пути он сполз с неё, поняв, что она направляется на север, и, спрятавшись за холмиком, дождался, пока караван скроется из виду. Придерживая раненую руку, он пешим побрёл на Восток через степь. Сельджук понимал, что если в ближайшее время не набредёт на очередной караван или хотя бы поселение, или умрёт от обезвоживания, или будет съеден зверями. То ли судьба оказалась благосклонна к нему, то ли Дьявол и вправду поцеловал его в скулу, как и твердил Дэвон, но после четырёх часов пути Сельджука подобрал караван торговцев, идущий на Восток. Мальчик представился как Гуук, сказал, что сбежал из города из-за голода и хочет стать воином, а для этого ему надо добраться в Исфан к мастеру До. Хозяин каравана – узкоплечий худой мужчина Сё, посмеялся над его словами, потрепал по волосам, но пообещал оставить его в Исфане. Сельджуку обработали рану подручными средствами и наложили новую повязку. Он помогал каравану в пути, поил лошадей, убирал после ночлега и даже стоял на карауле совместно с воинами, охраняющими товар. Сё говорил, что везёт шелка и посуду, но Сельджук уверен, что одна из повозок гружена золотом, иначе зачем торговцу охрана из пятнадцати наёмников. Он словно чувствовал, и через восемь дней в пути на караван напали разбойники. Мальчишка с перевязанной и всё ещё не зажившей рукой поразил Сё умением пользоваться мечом и наравне с другими воинами помогал им отбиваться. После того, как разбойники бросились врассыпную, Сё вызвал его к себе и спросил, насколько сильно он хочет в Исфан.

– Я вижу в тебе задатки воина и верю в твоё имя и прошлое ровно настолько же, насколько моё окружение в то, что я не крашу усы, – усмехнулся мужчина. – Ты можешь обойти со мной эти земли, у тебя всегда будет хлеб и место прилечь.

– Мне не нужен хлеб и место прилечь, – твёрдо заявил мальчик, перевязывая руку. – Мне нужен весь мир.

Сё огорчился, но виду не подал. Как он и обещал, через полтора месяца в пути Гуук покинул их караван и вошёл в город. Исфан был городом намного больше Мираса. Говорили, что правитель Исфана набрал в город лучших мастеров, и поэтому он славился своими красивыми постройками и интересной архитектурой. Первый день Сельджук провёл на лестницах открытого, находящегося в углублении на площади базара, наблюдая за тем, как ловко очищали карманы гуляющих по площади людей мелкие воришки. Сельджук с утра выяснит, где проживает великий мастер До, и обязательно попросит его выковать ему меч, а пока ему надо поспать. Он просыпается на рассвете не столько от боли в костях, покоящихся на камнях, сколько из-за шума вокруг, и видит, как крупный мужчина волочит к середине площади хиленького мальчугана. Вокруг понемногу собирается народ, готовящийся стать свидетелем очередного зрелища, а мужчина, размахивая топором, кричит на всю площадь о воровстве. Мальчуган упирается, плачет, собирает пыль коленями, но вырваться не может. Мужчина перекидывает его через деревянный прилавок, на котором ещё вчера были рассыпаны сочные персики и, вытянув его руку, замахивается топором.

Читать дальше