Ниль Блэк - Гукюн

– Ты больше никогда на чужое не позаришься, нечем будет, – шипит мужчина, но в следующую секунду отшатывается, придерживая ладонью стремительно окрашивающийся в красный затылок. Следующий камень летит ему в лицо, но он успевает нагнуться. Пока мужчина пытается прийти в себя, к мальчугану подбегает другой такого же возраста и, схватив его за руку, бежит к лестницам наверх, но им преграждают путь двое мужчин.

Сельджук встаёт со своего места и, запасшись камнями, двигаясь в их сторону, забрасывает мужчин, целясь прямо в лицо. Парням удаётся прошмыгнуть в одну из узких улочек, а Сельджук бежит в противоположную сторону и, спрятавшись за одной из многочисленных построек, пытается отдышаться. Найти мастера и сегодня не удастся. Сельджук побаивается выходить на улицу, думая, что его ищут. До вечера он, умирая с голоду, сидит в укрытии и только с наступлением темноты двигается в сторону базара, чтобы подобрать сгнившие и выброшенные в помойные ямы испорченные фрукты. Он уже почти подходит к площади, как его, резко схватив за локоть, затаскивают в проход между двумя домами.

– Ты с дуба рухнул, там часовые! – Сельджук видит перед собой того же мальчугана, который спас другого от потери руки.

– Я хочу кушать, – еле двигает пересохшими губами Сельджук. – И пить.

– Пошли, – говорит ему мальчишка и требует следовать за ним.

Парни, петляя, доходят до какой-то постройки, с виду напоминающей небольшую заброшенную конюшню. Внутри Сельджук находит ещё троих мальчиков, самому младшему из которых семь.

– Меня зовут Хосров, – говорит Сельджуку его новый знакомый и протягивает кувшин с водой, к которому тот сразу же жадно прикладывается. – Мы сироты. Ты кто?

– Я Гуук. Я тоже сирота, – утирает рукавом губы Гуук.

– Ты нам помог, – крошит в молоко лепешку Хосров, – а мы в долгу не остаёмся. Ешь, – протягивает ему миску и с улыбкой следит за тем, как тот ест незамысловатое угощение.

– Я ищу мастера До, вы можете мне помочь найти его?

– Я не знаю, кто это, но я могу узнать. Зачем он тебе? – нахмурившись, смотрит на него Хосров.

– Он изготовит мне меч, и им я отрублю головы своим врагам, – съев всё до последней крошки, возвращает пустую чашу Сельджук. – У тебя есть враги?

– Мы воры, каждый житель этого города считает нас врагами, – смеётся Хосров. – Но я боюсь, тут одним мечом не отделаешься. Ложись спать. Утром я найду этого До и расплачусь с тобой за доброту.

Больше они ни о чем не разговаривали и разбрелись по углам. Утро началось с пары ударов по бокам. Сельджук, поморщившись, с трудом разлепил веки, увидев над собой Хосрова, молча поднялся и последовал за ним в город тайными путями. До нашёлся к обеду, восседающий на ковре во дворе своего дома и общающийся с гостями. Двух оборванцев сперва к нему не пускали, но хозяин дома, услышав крики у ворот, потребовал привести к нему детей.

– Кто ты и откуда? – внимательно рассматривая хмурого паренька, спросил мужчина с белыми, как снег, волосами.

– Сейчас я никто, но вы сделаете мне меч и услышите моё имя, – твёрдо ответил ему Сельджук.

– Интересно, – улыбается старик, поглаживая свою бороду. – Ты знаешь, что я делаю оружие лучшим воинам?

– Сейчас мне нечем вам заплатить, но, клянусь своим именем, я осыплю вас с ног до головы золотом, – подаётся вперёд Сельджук, но замирает, прибитый к месту недобрыми взглядами стоящих позади старика мужчин.

– Из какого ты рода?

– Сейчас я не… – запинается мальчуган.

– Не скажешь. Я понял, – покачивает головой До. – Но меч я тебе не сделаю, и дело не в золоте, дело в твоих глазах, – вздыхает он, не отрывая взгляд от вмиг сдувшегося мальчугана. – Из твоих глаз тьма сочится, а твои ненависть и злость в воздухе витают. Пока ты не обуздаешь своих демонов, меч тебе не поможет. Ты падёшь сразу же хоть с двумя такими мечами в руках. Помни, не оружие делает воина воином.

– Я проделал такой путь, – опустив голову не столько для почтения, сколько чтобы скрыть искры ярости в глазах, выговаривает Сельджук, – мне очень нужен этот меч.

– Пошли, – тянет его к воротам Хосров, понимая, что, пока их не вышвырнули, лучше самим уйти. – Нам надо идти.

– Я вернусь за ним, – кричит уже со стороны ворот Сельджук. – Я обязательно вернусь за ним. Начинай над ним работать, старик.

– Что будешь дальше делать? – чертит на земле змей подобранной палкой Хосров, пока они идут обратно в укрытие. – Ты можешь остаться с нами. Думаю, лишние руки нам не помешают.

– И заниматься воровством? – изогнув бровь, смотрит на него Сельджук. – Зачем мне воровать то, что и так будет моим. Ты всю жизнь собираешься так прожить?

– Мой отец не был воином, я из семьи скотовода, но я не могу приобрести себе скот, пока…

– Пошли со мной, – перебивает его Сельджук.

– И что мы будем делать?

– Выйдем за ворота, присоединимся к наёмникам.

– Мы слишком малы для этого, нас осмеют. Я вырос на улицах, драться могу и люблю, но оружие в руках особо не держал.

– Вот и научишься, – хватает его за руку Сельджук, заставляя смотреть на себя. – Ты ведь ничего, кроме этого города, не видел. Ты хоть представляешь, сколько всего есть там, за пределами ворот? Неужели ты хочешь полжизни воровать и, если тебя не поймают, потом купить пару голов скота и ждать старость? Я не хочу так жить, но, более того, я не хочу так умирать. Я хочу умереть на коне и с мечом в руках, хочу отомстить врагам, хочу подчинить себе этот мир. Пошли со мной, и у тебя будет всё.

– Или ничего, – усмехается Хосров.

– Но ты хотя бы попытаешься, а не будешь жить в хлеву, поедая ворованные лепешки, – цедит сквозь зубы Сельджук.

До рассвета Хосров глаз не смыкает. Он всё думает о словах Гуука, решает, стоит ли призрачное неопределённое будущее, где можно погибнуть сразу же, выйдя за пределы города, его устоявшейся и привычной жизни. Есть в словах Гуука такая сильная уверенность, что она заражает. Хосров виду не подавал, но пока Сельджук говорил, он чувствовал, как в нём что-то двигаться начало, как огонь в глазах нового друга его кровь бурлить заставлял. Даже сейчас в тишине, где слышно только стрекочущих сверчков, он чувствует, как одна мысль о будущем, которое описывал Сельджук, его дыханье спирает.

Утром Хосров прощается с названными братьями и, перекинув через плечо котомку со скудными пожитками, отправляется с Сельджуком к городским воротам. В другую жизнь.

***

Четыре года парни проведут в купеческих караванах, сперва помогая им, потом охраняя. За это время они отлично изучат ближайшие дороги, наловчатся в управлении мечом и луком и повидают много разных городов – как больших, так и маленьких. Несмотря ни на что, огонь в глазах Гуука не гаснет, а Хосров им подпитывается, ни на что не жалуется, там, где тот не успевает, сам помогает. Они едят из одной миски, спят под открытым небом и мечтают. Каждую ночь перед сном Сельджук рассказывает о другой жизни и новых землях, каждое утро Хосров просыпается с мыслями, что уже сегодня.