Ли Бристол - Серебристые сумерки

– Нет, далеко не всегда, – призналась Анна. – Я просто упрямая. – Она посмотрела на Джоша, лукаво сверкнув глазами. – Как и ты.

– Надо было сказать об этом прежде, чем я женился на тебе.

Анна попыталась вырваться из рук Джоша, но не тут-то было. Он схватил ее за руку, притянул к себе, наклонился и поцеловал. Это был легкий, полный нежности поцелуй – прелюдия к обуревавшей их страсти, настолько сильной, что они не смогли бы долго сдерживать ее.

Когда Джош посмотрел на Анну, глаза его были темными и задумчивыми, а глаза Анны яркими, как бриллианты. Кончиками пальцев Джош провел по приоткрытым губам Анны, по раскрасневшимся щекам.

– Анна, – охрипшим голосом произнес он, – после такого ужасного начала… есть ли у нас с тобой шанс?

– Я думаю, мы всегда знали: наш единственный шанс – это быть вместе, – тихо ответила Анна.

Джош закрыл глаза и вздохнул. Когда Анна была рядом, он как будто растворялся в ней.

– Я знаю, – медленно произнес он, – что ты – это гораздо больше, чем я заслуживаю.

Анна уткнулась лбом в плечо Джоша, ее голос тоже слегка дрожал:

– Наверное, наша любовь… больше, чем мы оба заслуживаем. Я люблю тебя, Джош.

– А я – тебя. Очень сильно.

Они сплелись в объятии и почувствовали, что еще секунда, и их уже невозможно будет оторвать друг от друга.

Потом, снова взявшись за руки, они продолжили путь. Анна ощущала, как подрагивают мускулы Джоша, слышала собственное прерывистое дыхание. Им предстояло провести вместе всю оставшуюся жизнь, и это было так замечательно, что казалось нереальным. Всю оставшуюся жизнь!

Они шли к буровой вышке, просто так, без какой-либо цели. Заметив их, Чанс вскинул руку в приветствии. Джош и Анна помахали ему в ответ.

– Отец хочет, чтобы я получил свою долю наследства, – сообщил Джош. – Земли он намерен оставить девочкам, а мне, как он считает, больше пригодятся деньги.

Анна посмотрела на него:

– Это же здорово. Джош кивнул:

– Я и не предполагал, насколько здорово, пока не взглянул на банковский чек. – Он сунул руку в карман и достал оттуда сложенный чек. – Я хочу, чтобы ты взяла его и вложила деньги в добычу нефти.

Анна отшатнулась:

– Ох, нет, я не могу…

– Послушай, – настойчиво продолжил Джош, – я просмотрел твои бухгалтерские книги. Слишком много средств затрачено на поиски нефти, отступать уже нельзя. Мы постараемся вернуть часть вложенных денег, но единственный способ для этого – нанять настоящего геологоразведчика и пробурить еще несколько скважин.

Анна покачала головой, в глазах ее вспыхнуло знакомое упрямство.

– Нет, Джош, ты не прав. Единственный способ сохранить ранчо – это начать вкладывать в него деньги. Скот – это же живые деньги, и прибыль от его продажи пойдет на дальнейшее развитие ранчо. Ты прекрасно разбираешься в скотоводстве, бери свои деньги и занимайся этим.

В глазах Джоша промелькнуло нетерпение.

– Но продажа скота не даст средств, которые нам нужны.

– Я уже и так почти все спустила на свою несбыточную мечту о нефти…

– Господи, женщина, ты до самой смерти будешь чем-нибудь недовольна! Я пытаюсь объяснить тебе…

– Можно подумать, что ты всем доволен. Как только ты появился здесь, ты стал втолковывать мне, как надо управлять ранчо. А теперь вдруг такой поворот! Ты сам говорил, что это скотоводческое ранчо! Ты намерен управлять им или нет?

Джош увидел, как Анна вскинула подбородок, глаза ее засверкали. Раздражение на его лице сменилось улыбкой.

– Наверное, сначала мне нужно научиться управлять собственной женой.

– Думаю, не мешало бы, – пробормотала Анна, отстраняясь от мужа.

– Тогда, может, половину денег на нефть, а вторую половину – на скот? – предложил Джош.

Внезапно, пораженная чем-то, Анна снова прильнула к нему.

В отдалении раздался шум, похожий на раскат грома, и вдруг земля затряслась у них под ногами. Шум все нарастал и нарастал. Чанс что-то крикнул, потом пустился бежать, размахивая руками.

Джош обхватил Анну за талию и попытался оттащить ее назад, но она словно вросла в землю. И в это мгновение земля у основания буровой вышки взметнулась, и из нее ударил фонтан. Трубы с треском полопались, их осколки разлетелись во все стороны. Джош кричал, продолжая тащить Анну, но она будто окаменела. Раздался второй взрыв, более мощный, и столб черно-зеленой жидкости взметнулся над буровой вышкой.

С неба посыпался черный дождь. Капли забрызгали платье Анны, испачкали ее волосы, лицо, залили глаза. Анна языком попробовала их на вкус и протянула им навстречу ладони. Она стояла как вкопанная, перепачканная густой жидкостью, смеялась, плакала и кричала:

– Нефть! Джош, это нефть!

Лицо и ладони Джоша тоже были обильно перемазаны нефтью. Его застывший, недоверчивый взгляд медленно переместился на буровую вышку. Лицо Джоша вспыхнуло, и он тоже закричал:

– Да! Боже мой, это нефть!

Анна услышала голос Чанса, отдававшего приказания своим людям. Из дома высыпали гости, испуганные и встревоженные, они кричали, что-то спрашивали, смотрели на небо. А Джош и Анна стояли, подставив руки нефтяному дождю, и заливались безудержным смехом.

Первыми к ним подбежали Джейк и Джессика.

– Мама! – вскричала Анна и схватила руку Джессики своей скользкой, перепачканной нефтью ладонью. – Это нефть! Нефть! Наконец-то это случилось… Это нефть!

– Черт побери, так оно и есть! – воскликнул Джейк и хлопнул сына по спине. – Никогда не видел ничего подобного… Джессика, ты только посмотри!

– А эта нефть стоит что-нибудь? – поинтересовалась Джессика.

В ответ все рассмеялись. Анна обняла Джессику, Джош обнял отца, а нефть продолжала сыпаться с неба мощным, шумным ливнем. А потом Анна снова очутилась в объятиях Джоша, и для нее как будто исчезло все: бегающие, кричащие, толкающиеся люди, нефтяной дождь. Анна смотрела Джошу в глаза, и вокруг не существовало ничего, кроме них двоих.

– С Новым годом, любимая, – тихо промолвил Джош. Анна провела ладонью по его черным от нефти волосам.

На ее испачканном лице глаза сверкали ярко, как огни маяка.

– Добро пожаловать в двадцатый век, – ответила Анна. И губы их слились в долгом, радостном поцелуе.

Туман уплыл со склона ближайшего холма, и на мгновение выглянуло яркое, настоящее летнее солнце. Подул теплый, благоухающий ветер, и голая январская земля покрылась ковром маргариток.

На склоне стояли белокурый гигант в штанах из оленьей шкуры и темноволосая женщина со смеющимися зелеными глазами, одетая по моде пятидесятилетней давности. Они держались за руки, глаза их улыбались, они смотрели попеременно на то, что творилось внизу, и друг на друга.

Все это длилось долю секунды, а потом они повернулись и медленно пошли прочь, силуэты их становились все более смутными, пока совсем не растворились в тумане.