Лоретта Чейз - Пленники ночи

— Думаю, что не менее полудюжины сердец упали на пол и разбились вдребезги, когда вы ушли, — пошутил Исмал.

— Они быстро оправятся, — небрежно бросила Фиона. — Как только мои кавалеры заметили, что Лейла недоступна, они переключились на меня. А через несколько минут прицепятся еще к кому-нибудь, вот увидите.

— Но не лорд Селлоуби, — заметил Исмал. — Он похож на человека, который определился.

— Вы очень наблюдательны, Эсмонд, — проследила за его взглядом Лейла.

— Не будьте таким занудой, — заявила Фиона. — Селлоуби неисправимый болтун и к тому же убежденный холостяк. Я знаю его с незапамятных времен, чуть ли не с пеленок. Он мог бы быть еще одним из моих братьев.

Исмал бросил на Лейлу заговорщический взгляд:

— Мадам, вы уже очень давно никого не сватали. Вы же не хотите, чтобы ваши умения покрылись ржавчиной из-за недостатка практики?

— Нет, разумеется.

— Лейла, ты не станешь… — запротестовала Фиона.

— Стану. Я должна что-то для тебя сделать.

Лейле достаточно было поймать взгляд Селлоуби, и она тут же подняла веер и поманила лорда к себе.

Исмал невольно вспомнил вечер в Париже, когда его поманила леди Кэррол, и не удивился, что Селлоуби так же быстро отреагировал на жест Лейлы. Судя по напряженному взгляду ее темных глаз, этот человек знал, чего хочет. Похоже, дни свободы леди Кэррол тоже были сочтены.

— Простите, что беспокою вас, — сказала Лейла, — но я рассказывала Эсмонду о том, с какой скоростью вы пересекли Средиземное море. Ваш подвиг мне описал Лаклифф, и я припоминаю, что скорость была просто фантастической, но я не помню точно, за сколько дней вам удалось это сделать?

— Господи, этой истории уже сто лет, — буркнула Фиона.

— На самом деле… десять лет, — сказал Селлоуби. — Одно из безрассудств моей юности. Мы плыли месяц… или недель шесть. Честно говоря, все, что я помню, так это, что я обогнал Лаклиффа всего на какие-то доли секунды и что в Лондоне тогда стоял жуткий холод.

— Полагаю, вы все время были пьяны, — съязвила леди Кэррол, — и все было в приятном тумане.

— Нужно было как-то убить время, — оправдывался Селлоуби. — Но не стоит упрекать меня за мои слабости, Фиона. Ты тогда тоже не была образцом примерного поведения. Когда тебе было столько же лет, сколько сейчас Летти…

— Это крайне невежливо намекать на возраст леди, — парировала Фиона, обмахиваясь веером.

— Ну, ты не такая уж и старая. Во всяком случае, пока еще не дряхлая.

Фиона обернулась к Эсмонду.

— Видите, Эсмонд, времена рыцарства в Англии давно прошли. Клянусь, как только Летти выйдет замуж, я с первым же пароходом уеду во Францию.

— Это будет так на тебя похоже, — улыбнулся Селлоуби. — Сбежать в эту страну как раз в тот момент, когда там назревает революция.

— Вам не удастся запугать Фиону угрозой мятежа, — сказала Лейла. — Наоборот, это только подтолкнет ее.

— Что еще за мятеж! — Леди Кэррол презрительно фыркнула. — И не надо становиться на его сторону, Лейла. Мы обе знаем, что никакой угрозы нет. Эриар ни за что не уехал бы из Парижа, оставив там своих клиентов.

— При чем здесь Эриар? Или я пропустил тот факт, что его сделали послом? — удивился Селлоуби.

— Он действительно пользуется доверием некоторых членов дипломатического корпуса, — сказала Фиона. — Если бы существовала непосредственная угроза и Эриар знал бы об этом, он заставил бы свою английскую клиентуру вернуться домой — даже силой, если бы это понадобилось. Что скажешь, Лейла? Кто лучше тебя знает Эриара?

— Что правда, то правда. Он не уехал бы, не выполнив свой долг — до тех пор, пока все его подопечные — все до единого — не покинули бы страну.

— А все их дела завершены, и все в полном порядке, — поддержала подругу Фиона.

— Точность и аккуратность, — пробормотал Исмал. — Исключительный образчик законника.

— Все знают, какая у Эриара репутация. Даже ты, Селлоуби. Будь мужчиной и признайся в своей ошибке.

— Я поступлю лучше. Я не позволю тебе ехать на вонючем пароходе, а отвезу тебя во Францию на своей яхте.

— Неужели? — Фиона начала с невероятной скоростью обмахиваться веером. — Пьяным или трезвым?

— Мне понадобится светлая голова. Поэтому, конечно, я буду трезвым. Но ты можешь напиться, если захочешь, моя дорогая.

Спустя несколько минут Селлоуби уже кружил раскрасневшуюся Фиону в вальсе. Но Лейла смотрела не на них, а на Исмала. Она узнала этот хищный блеск в синих глазах Исмала и сразу поняла, о чем он думает.

— Все дела завершены и все в полном порядке, — повторил он, подтверждая ее догадку.

— Это не то же самое.

— Ты рассказывала мне, что твой дом был в идеальном порядке, когда ты вернулась. Я сам осматривал спальню. Даже предметы на туалетном столике бьыи расставлены словно по ранжиру. Эйвори тоже так делает, но только если он расстроен и ему надо разобраться в своих мыслях.

— У нас нет мотива, — задыхаясь, сказала Лейла, хотя сердце подсказывало ей, что они до него докопаются.

— Зато мы знаем характер. Педантизм. Хладнокровие ; умение сразу подметить детали и обернуть их в свою пользу. Осмотрительность — это тоже признак настоящего юриста. К тому же он хранитель многих семейных тайн.

— Он не мог быть сразу в двух местах. В тот момент он уже уехал в Дувр и первым же пароходом прибыл в Кале. Иначе он получил бы мое послание.

— Если бы ты действительно в это верила, ты не была бы сейчас так возбуждена. Но нам одновременно пришла в голову эта мысль, и по-другому быть не могло. Мы не занимались проблемами других людей, но мы каким-то образом почувствовали, что их трудности как-то связаны. Возможно, если мы разрешим эту загадку, у нас появится зацепка. Но сначала нам надо проверить алиби Эриара.

— Нет, Исмал. Я не могу тебя остановить, но помогать тебе не буду. В этом деле нет нас.

— Лейла, ты доверила мне разбираться с твоими друзьями. Доверься мне и теперь.

Она покачала головой:

— Нет. Друзьям я никогда не была обязана. А ему я обязана. Я не буду… — У нее перехватило горло, и в глазах заблестели слезы.

— Лейла, посмотри на меня. Послушай меня.

Нет, она не станет его слушать. Она не смела. Еще мгновение — и она разрыдается прямо здесь. Лейла уже двигалась по направлению к двери, стараясь не привлекать внимания. Ей необходимо побыть одной, хотя бы минуту, чтобы прийти в себя.

Слезы застилали Лейле глаза. Она вышла в первую попавшуюся дверь и пошла по какому-то коридору. Она не знала, куда он ведет, но ей было все равно. Ей надо побыть одной.

— Лейла!

За ее спиной раздался встревоженный голос. «Нет, пожалуйста. Оставь меня одну хотя бы на минуту». Впереди была лестница, и Лейла взбежала наверх по ступеням.

— Лейла, прошу тебя.