Анна Делайл - Гордая пленница

Молча кивнув, она собрала грязные куски полотна, взяла таз с окровавленной водой и оставила раненого на попечение братьев.

Позже, зайдя к ней в комнату, Патрик обнаружил ее сидящей на полу возле камина.

— Могу я поговорить с тобой, девушка?

Она кивнула. Старик закрыл дверь и сел рядом с Изабо на скамеечку.

— Все кончилось. Я просто думал, кто-то должен тебе сказать об этом. Сегодня у Друммосси-Мьюр великая победа, все кончено.

Она продолжала молча глядеть на огонь. Кончено. Нет оснований сомневаться в его словах, зачем ему лгать ей.

— Это Камберленд? — спросила она.

— Да, победа за ним.

— А принц?

— Он бежал, но его ищут.

Она закрыла глаза. Господи, спаси его и сохрани.

Патрик думал, что девушка сейчас заплачет, но она снова смотрела на огонь, будто зачарованная пляшущими языками пламени.

— Изабо… У него жар, он зовет тебя. Пойдешь к нему?

Да понимает ли старик, каково ей сейчас? Все их надежды и мечты разбиты несколькими простыми словами. «Все кончилось, ты должна знать», — звучали в ее ушах слова Патрика. Робби умер напрасно. Это почти невозможно пережить, и теперь Алистер Кемпбелл, орудие ее скорби, просил зайти к нему.

Однако Изабо не могла не ответить на боль и мольбу во взгляде Патрика.

— Что, так плохо?

— Да, он весь горит.

Когда Изабо подошла к кровати и увидела пылающее лицо Алистера, то, не задавая себе лишних вопросов, инстинктивно положила руку ему на лоб и почувствовала жар, который буквально ожег ей ладонь, — Ты прав, у него лихорадка, — сказала она Патрику.

Услышав ее голос, Алистер приоткрыл глаза.

— Изабо, ..

— Лежи спокойно, тебе нужен сон. Дай отдохнуть уму и телу, это поможет тебе.

— Послушай, Изабо, я пока еще в своем уме и помню день… завтра кончается твоя неделя… твое честное слово…

Обещай мне, что не уйдешь. Они тебя поймают… обещай…

— Не беспокойся обо мне, Алистер Кемпбелл.

— Обещай, — повторил тот. — Они собираются переловить… всех до единого. — Речь у него становилась бессвязной, но взгляд был осмысленным и тревожным. — Не сейчас, пока я лежу больным… когда мне станет лучше…Я помогу тебе. Обещай, что не уйдешь.

Его искреннее беспокойство за нее почти сразило Изабо. Она стояла у постели, глядя на пылающее от жара лицо человека, который причинил ей столько душевной боли.

— Хорошо. Если ты сейчас заснешь, то обещаю, — тихо сказала она.

Алистер откинулся на подушки. Только убедившись, что он действительно спит, Изабо вернулась в свою комнату.

Час был поздний, она совершенно обессилела, однако сон не принес ей желанного отдохновения. Всю ночь ей снились крики раненых и умирающих, которые звали ее, но, к кому бы она ни подошла, все ускользали от нее, хотя она протягивала им руку, молилась за них. Она чувствовала свою слабость и беспомощность перед этой великой силой по имени Смерть.

Утром она встала с тяжелой головой и еще не успела до конца одеться, когда в ее комнату без стука ворвалась Сьюзен.

— Они собираются отрезать ему руку! — закричала она. — Патрик и Айен… они говорят, что должны… — Сьюзен закрыла лицо руками. — Я не могу этого вынести.

Торопливо натянув платье, Изабо кинулась в спальню Алистера. Шторы на окнах были задернуты, поэтому ей понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте. Но когда она подошла к кровати, то увидела, что Алистер не спит. Хотя свет горящей свечи падал на такое же, как и прошлой ночью, красное от жара лицо, но глаза у него были совершенно ясные, и он переводил гневный взгляд с Патрика, который был у кровати, на братьев, стоящих в изножье.

Старик повернулся к ней.

— Тебе здесь не место. Уходи.

— Это ты, Изабо? — слабым голосом спросил Алистер. — Подойди ко мне.

Выполнив его просьбу, Изабо с ужасом обнаружила, что рука у него вздулась от плеча до кисти.

— Они хотят ее отнять, но я не позволю. Слышите?

— Но тогда, парень, ты умрешь, — мрачно ответил Патрик.

— Если ты отрежешь мне руку и я выживу, старый негодяй, я отрежу руку тебе и посмотрю, как тебе это понравится.

Речь явно утомила его, и Алистер закрыл глаза. Но через секунду он снова взглянул на Изабо.

— Сядь ко мне. — Он похлопал по кровати рядом с собой, и она робко присела. — Теперь слушай меня, Изабо. Как ты поняла, я не желаю быть расчлененным и очень рассчитываю на тебя… не позволяй им это сделать.

Она молча смотрела на раненого. Ее глаза наполнились слезами, одна скатилась по щеке до подбородка, и Алистер, подняв здоровую руку, смахнул ее пальцами.

— Ты плачешь? — тихо спросил он. — А я думал, ты обрадуешься, видя меня в таком жалком состоянии.

Она покачала головой.

— Ты выполнишь мою просьбу?

— Да, — с трудом выговорила Изабо.

— Спасибо. — Он улыбнулся и закрыл глаза.

Она тут же обратилась к стоявшим мужчинам:

— Вы слышали, что он сказал? Да? Не будет никакой резни, уходите отсюда со своими орудиями пыток.

— Изабо, — умоляюще произнес старик. — Он умрет, разве ты не понимаешь?

Она посмотрела на ужасающего вида руку.

— Возможно, но будет так, как он хочет.

Айен двинулся к ней, его глаза казались еще темнее на фоне бледного лица.

— Я не уйду, не оставлю брата умирать, что бы ни говорила мне эта маленькая нахальная мятежница.

Изабо вскочила с кровати.

— Но ведь он может поправиться, об этом ты не подумал? И если вы сделаете по-своему, — яростно добавила она, — клянусь, я помогу ему отрезать руки вам, как он сказал, вам обоим.

— Именно этого она и хочет, — сурово изрек Айен. — Видеть его мертвым.

— Ты что, глухой? — шагнула к нему Изабо. — Это сказал он, твой брат, твой глава, и ты не подчинишься ему?

— Он бредит, не знает, что говорит.

Она подняла брови.

— Ты слышишь, Дональд? Твой брат считает, что Алистер не в своем уме. Я так не думаю, а ты?

После недолгого молчания тот медленно произнес:

— Нет, я не думаю. — Побледнев, он в отчаянии переводил взгляд с Патрика на Айена. — Она права, мы не должны этого делать.

— Тогда убирайтесь и оставьте его в покое, — быстро сказала Изабо.

К ее удивлению, они подчинились. Айен с большой неохотой, Патрик и Дональд спокойнее, но с отчаянием в глазах. Потом она села на кровать возле своего пациента. Алистер спал, но метался в жару, белье и подушки были влажными от пота. Изабо принесла таз с водой, протерла ему губкой лицо, затем всю руку и края раны, куда попала инфекция, убрала влажную простыню, накрыла его сухой.

В комнате было душно, и, раздвинув портьеры, она распахнула окно, чтобы впустить свежий воздух. Большего она пока сделать не могла, поэтому села и просто смотрела на него. Позже, когда вернувшийся Патрик настоятельно советовал ей отдохнуть, Изабо отказалась покинуть спальню из опасения, что без нее они сделают то, чего так усиленно добивались.