Джейн Эшфорд - Брак на пари

— Вы слышали меня? Я предлагаю пари.

Колин внимательно разглядывал ее. Маска ему не мешала — он отлично помнил ее прекрасное лицо и загадочную игру чувств, которую он на нем увидел. Ни одна женщина никогда с ним не разговаривала так дерзко и уж тем паче не делала ему подобного предложения.

— Не понимаю, какое вам дело до молодого Беллингема? — Он окинул взором белокурые волосы, чувственный рот, мягкие округлости груди и бедер, которые почему-то возбуждали его больше, чем сладострастно-пышные формы. — Он ваш любовник?

Да нет, куда этому юнцу! — тут же подумал барон.

— Это вас совершенно не касается, — ледяным тоном ответила дама. — Я не позволю вам погубить его.

Странным образом, Колин был задет тем, что она не отрицала связи с Беллингемом. Может быть, юнец не так-то прост?

Внезапно, переведя взгляд на сопровождающего незнакомку слугу, он заметил, что тот смотрит на свою госпожу, открыв рот от изумления. Странно! Как все странно!

У Колина было чувство, словно в нем проснулось и зашевелилось что-то давно им утерянное и забытое. Уже много месяцев ничто его не забавляло, ничто не вызывало в нем любопытства. И вдруг на его пути совершенно неожиданно возникает нечто весьма интересное.

— Что ж, — сказал он, — давайте сыграем. Вы предоставляете мне выбор, во что мы будем играть?

Дама кивнула.

— Вы так уверены в своем мастерстве?

Она не ответила, но Колин увидел презрение в посадке ее головы, в нетерпеливом жесте. Это его раззадорило.

— Почему бы и нет? — тихо промолвил он как бы сам себе.

Злая улыбка искривила ее губы.

У нее такой вид, словно ничего другого она и не ожидала, — подумал Колин. — Она вроде уверена, что обыграет меня вчистую. Это его еще более раззадорило. Он взял подсвечник с горящей свечой, который дожидался его в прихожей, и открыл дверь, ведущую в библиотеку. Там он засветил от своей свечи еще несколько и позвонил лакею.

— А ваш жуткий приятель будет во время игры стоять надо мной? — спросил он, вернувшись в прихожую.

— Ферек останется здесь, — ответила незнакомка. — Но он услышит, если я позову на помощь.

При этих словах гигант опустился на пол и уселся по-турецки, скрестив ноги и опершись спиной о стену.

— Почему бы ему не сесть в кресло? — спросил Колин.

Молчаливый и загадочный Ферек покачал головой. Он похож на статую из темного камня, охраняющую древнюю сокровищницу, подумал Колин. Удивившись возникшему образу, он засмеялся… Сколько же времени он не смеялся?

В холле появился сонный лакей и с изумлением уставился на Ферека и на стоявшую рядом с ним даму в маске.

— Что вам угодно, милорд? — спросил он.

— Принеси нам бутылку бренди, Джон, и несколько колод карт для игры в пикет. — Взглянув на каменное лицо своей гостьи, он добавил, невольно улыбаясь: — Нераспечатанных колод, Джон.

— Слушаю, милорд, — ответил молодой лакей, захлопнув наконец разинутый от удивления рот.

Эмма прошла в библиотеку и села за карточный столик. Она была весьма удивлена, обнаружив, что ей нравится эта комната. На фоне темно-зеленых стен стояли шкафы с книгами в кожаных переплетах. Толстый ковер и тяжелые портьеры поглощали любой шум. В свободном углу комнаты стояло удобное кресло с подставкой для ног, а на столике рядом лежала открытая книга. Может быть, его жена сидела здесь одна и читала, пока он прожигал жизнь в игорном доме? Эмма еще ни разу в жизни не встречала игрока, который бы интересовался книгами.

Лакей принес поднос, на котором лежали колоды карт, графин с бренди и два бокала. Он неторопливо положил на столик карты, поставил графин и налил в бокалы бренди, украдкой поглядывая на даму в маске, которая, напряженно выпрямившись, сидела на позолоченном стуле.

Со времени возвращения из Франции барон ни разу не приглашал гостей. Слуги шептались между собой: они-то ожидали сборищ веселых джентльменов, от которых можно было бы ожидать богатых чаевых. Повариха даже осмелилась спросить Реддингса, почему барон так нелюдим, за что получила от камердинера резкую отповедь. Наконец-то у хозяина намечается что-то вроде интрижки. Джон предвкушал, как он утром будет рассказывать на кухне о вечернем приключении.

— Что-нибудь еще нужно, милорд? — спросил он, тщательно сохраняя безразличное выражение лица.

— Спасибо, Джон, можешь идти спать.

Окинув напоследок библиотеку жадным взглядом, лакей удалился. Вот Нэнси удивится, когда он расскажет ей о темнокожем гиганте! Теперь все будут смотреть ему, Джону, в рот.

Эмма взглянула на хозяина дома, сидевшего по другую сторону инкрустированного карточного столика и тасовавшего карты. Она ни минуты не сомневалась, что выиграет, и с удовольствием предвкушала растерянное выражение лица своего противника. Выиграть у одной из этих презренных тварей, которые живут за счет молодых неискушенных юношей, было одним из немногих оставшихся ей удовольствий.

Игра началась. Лакей разжег камин, хотя вечер и так был теплый, и в библиотеке стало жарко. Эмма решала, какие карты ей сбросить. В комнате пахло кожей и лаком.

Хозяин протянул ей бокал:

— Хотите бренди, мисс… Как вас зовут? Я так и не узнал этого на корабле.

Эмма не отвечала, продолжая разглядывать свои карты.

— Меня зовут Уэрхем. Колин Уэрхем. — Он отхлебнул из своего бокала, разглядывая гостью, лотом перевел взгляд на карту, которой она пошла. — Неплохо, — с удивлением сказал он. — Вы хорошо играете. Но вот что удивительно: ваше поведение не похоже на поведение тех женщин, которые проводят жизнь за карточным столом.

— Я вообще на них не похожа, — ответила Эмма голосом, исполненным отвращения. — И на вас тоже не похожа. Я не заманиваю зеленых юнцов и не обираю их до нитки.

— Я тоже этого не делаю.

— Я не люблю разговоров во время игры, — отрезала Эмма.

Не хватало еще препираться с подобной личностью!

За полчаса она поняла, что ее противник — необыкновенно искусный игрок. Он точно рассчитывал ходы и умело использовал свои карты. И даже, казалось, каким-то чудом угадывал, какие карты у нее на руках. Ей стало ясно, что этими красивыми руками с длинными тонкими пальцами руководил незаурядный ум. Скоро Эмма с удивлением осознала, что и руки эти совсем не похожи на те изнеженные белые руки, которые она обычно видела за карточными столами. Они были мозолистые, загорелые, в мелких шрамах. Очевидно, этот человек занимался не только тем, что обирал беспомощных юнцов. Да и вел он себя не как прожженный игрок. Однако она собственными глазами видела, как он обчистил юного Беллингема, и поэтому упорно не обращала внимания на все то, что противоречило ее представлению об этом человеке.

Первую партию Эмма проиграла, но с небольшим счетом. Ей просто явно не повезло. Проигрыш ее нисколько не обеспокоил, и она сдала снова, разобрала свои карты по мастям и стала обдумывать стратегию игры.