Джейн Эшфорд - Брак на пари

— Ты меня любишь? — не веря своим ушам, спросила Эмма.

Колин заставил себя четко сказать:

— Да, я тебя люблю.

— Ты никогда меня не потеряешь! — пообещала она голосом, в котором звучали слезы.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Знаю! — страстно заверила его Эмма.

Колин схватил ее в объятия и прижал к себе, чувствуя, как бьется ее сердце. Она обвила руками его шею. Время словно остановилось. Он с такой силой прижимал ее к себе, будто хотел слиться с ней в одно неразделимое целое.

— Я же тебе говорила, что мой призрак будет являться к тебе, если ты посмеешь от меня избавиться, — прошептала она ему на ухо.

Не то со стоном, не то со смехом он прильнул к ее губам.

— Только не волнуйся по поводу этого нового скандала, — сказал Колин Эмме по прошествии довольно длительного времени. — Я позабочусь о том, чтобы твое положение в обществе осталось прочным.

— Мне совершенно безразлично мое положение в обществе, — ответила Эмма. — Я вообще предпочла бы жить в Корнуолле и совсем забыть про Лондон. Но я знаю, что тебе будет не хватать твоих друзей, так что ты не волнуйся…

— Да я только потому и уехал из Корнуолла, что хотел обеспечить тебе приличествующее моей жене положение в обществе, — возразил Колик. — Мне казалось, что после стольких лет, проведенных за границей, тебе хочется этого больше всего.

Эмма изумленно смотрела на него.

— Ты хотел остаться в Корнуолле?

Да, если бы это было возможно.

— И ты уехал из-за меня?

Колин кивнул.

— А я уехала из-за тебя.

Он вопросительно поднял брови.

— Я считала, что ты хочешь жить в Лондоне, вращаться в обществе. Ты так давно не приезжал в Корнуолл. Я думала, что тебе не хочется там жить, что ты хочешь занять положение в свете, достойное барона Сент-Моура.

— Мне на это наплевать.

— Но почему ты мне этого не сказал? — жалобно спросила Эмма.

Калин засмеялся:

— А ты почему не сказала?

— Таскались на все эти дурацкие балы и вечера, когда могли бы жить там, на скалистом берегу моря.

— Ну, это легко поправить, — сказал Колин.

— Ты хочешь сказать…

Он пожал плечами:

— Запрем этот дом и уедем в Треваллан.

— Но все скажут, что мы сбежали от скандала.

— Ну и пусть говорят!

— О, Колин! — И Эмма бросилась в его объятия.

На подготовку к переезду в Корнуолл у них ушло три недели. Нужно было дать время матери Колина примириться с этой мыслью, попрощаться с друзьями, купить все, что требовалось Эмме для отделки Треваллана. В общем, времени для того, чтобы скандал разразился в полную силу, было предостаточно, и Эмма каждый день ожидала, что их захлестнет волна сплетен. Но этого не произошло. Когда она выразила свое недоумение Колину, он улыбнулся:

— Я сообщил главным сплетникам, что Орсино и Ферек добивались благожелательности одной и той же особы, и что я едва сумел помешать им убить друг друга.

Эмма так и разинула рот.

— Еще я сообщил им, что эта особа — шляпница и что она уехала в Америку. Ловко придумано, как ты считаешь? Я становлюсь изощренным лжецом.

— Колин! — негодующе запротестовала Эмма.

— В общем, сплетникам не у кого узнать подробности, кроме как у меня. А я, увы, больше ничего не знаю.

— Колин, — едва сдерживая смех, сказала Эмма, — как ты такое придумал?

Он пожал плечами:

— А что, разве плохо? Фереку эта басня не повредит, а репутация Орсино меня не заботит. Да и после всех тех дел, что за ним числятся, запятнать его репутацию уже невозможно. К тому же весьма влиятельные люди были заинтересованы в том, чтобы замять эту историю.

— Твоя мать? — спросила Эмма. Он улыбнулся:

— Да. И еще больше Морленды. Родители леди Мэри не хотят, чтобы в свете стало известно про ее поездку на маскарад, да еще в обществе человека, которого выдворили из страны.

— Значит, никаких сплетен не будет? — с удивлением сказала Эмма.

— Скорее всего, нет. — Колин улыбнулся ей. — Так что можно и не ехать в Корнуолл.

У Эммы сделался несчастный вид.

— Но ты же сказал, что сам хочешь… — Увидев лукавое выражение у него на лице, она стукнула его кулачком по плечу. — Не надо меня дразнить, Колин!

— Никак не могу устоять перед искушением, — со смехом отозвался он.

В ночь перед отъездом в Корнуолл Эмма лежала в объятиях мужа, переполненная счастьем и чувством покоя.

— У меня есть для тебя важная новость, — сказала она.

— Ты потратила остатки моего состояния на обивочные материалы? — предположил он.

— Нет.

— Тогда, значит, на ковры и фарфор?

— Колин!

— Что, моя радость?

— Я говорю серьезно.

— Тогда прости меня. В чем же заключается эта важная новость?

— Я хотела тебе сказать, что выполнила одно из условий нашей сделки, — объявила она.

— Нашей сделки?

— Нашего брачного уговора.

— На мой взгляд, все его условия выполнены и перевыполнены. Я получил гораздо больше того, на что рассчитывал.

— Но тебе особенно хотелось одного.

— Тебя, — сказал он, притягивая ее к себе и целуя в плечо.

— Нет.

— Не знаю, больше вроде…

Колин оборвал себя, приподнялся на локте и посмотрел ей в лицо.

— Я беременна, — счастливым голосом сказала Эмма.

Колин молчал.

— До последних дней я не была полностью уверена. Но теперь сомнений не осталось. Ребенок родится весной.

Колин нежно положил руку ей на живот.

— Почему ты ничего не говоришь? Разве ты забыл, что хотел наследника?

Колин мигал, стараясь удержать слезы. Наконец он выговорил:

— Какую же удачную сделку я заключил!

— Ты? Это я поставила все на карту.

— И?

— И выиграла, — сказала Эмма, с любовью глядя на мужа.

Сто дней — время вторичного правления Наполеона I во Франции (20 марта — 22 июня 1815 года) после его бегства с о. Эльба. — Здесь и далее примеч. пер.

обворожительны (фр.).

Будущий Вильгельм Завоеватель.

Поссет — горячий напиток из молока, сахара и пряностей на вине.

Сокращенное название Вифлеемской психиатрической больницы, основанной в 1247 году.