Дороти Гарлок - Ветер надежды

Когда она вышла из спальни, то поняла, что дверь на кухню приоткрыта: до нее донеслись голоса Элли и Кейна. Ванесса быстро начала спускаться, но непроизвольно замедлила шаги и остановилась, замерев у входа. Кейн сидел за столом, склонив темноволосую голову над листком бумаги, на котором что-то писал. Секунду или две он не замечал ее присутствия, и она смогла рассмотреть его. Он побрился и причесал волосы влажной расческой, надел блекло-голубую рубашку, а поверх нее – безрукавку из дубленой кожи с меховой опушкой.

– Доброе утро, дорогая. – Элли открыла духовку и вытащила противень с горячими бисквитами. – Все уже поели.

– Так почему же вы не разбудили меня? – Она обращалась к Элли, но смотрела на Кейна, а он не отводил глаз от нее. Он улыбался, а во взгляде его читалось обожание.

– Кейн сказал, что ты слишком устала. Садись. Бисквиты горячие, а кашу я сейчас подогрею.

Ванесса едва слышала, что говорила ей Элли. Кейн протянул ей руку, и она подошла к нему.

– Здравствуй, – сказал он.

– Здравствуй.

Он усадил ее на скамью рядом с собой. Потянулся к ней губами и нежно поцеловал. Поднял голову и снова улыбнулся. Ванесса мгновенно скосила глаза на тетю. А Кейн меж тем прижал ее к себе и прошептал на ухо:

– Придется тебе привыкать, блаженство мое. Я собираюсь использовать каждое мгновение.

Открылась дверь черного хода, и вошла Мэри Бэн, нагруженная вещами из фургона. За ней следом появился Генри, тоже с поклажей.

– Поосторожней с кувшином, Генри, – немедленно предупредила Ванесса. – Из этого кувшина умывалась еще твоя бабушка. Если ты его уронишь, тетя точно отдерет тебя за уши.

– Я очень осторожен. А куда его поставить, ма?

– Отнеси в комнату Мэри Бэн. Кажется, там нет кувшина для умывания.

– О нет, миссис Хилл! Я ведь… могу разбить его.

– Глупости! С таким же успехом его могу разбить и я! А ты вовсе не кажешься мне неуклюжей. Ну как подвигаются дела с разгрузкой фургонов, Генри? Они уже пусты?

– Осталась пара ходок, и все будет в порядке, ма. – Генри взглянул на кузину. – А почему ты сидишь так близко к Кейну, Ван? Он начал наконец ухаживать за тобой? Да? Теперь он твой парень? Я давно ему советовал…

– Генри Хилл! Ну-ка ступай и займись делом! – Элли забрала у Мэри Бэн вещи и попросила: – Уведи его отсюда, детка, пока он не натворил бед своим длинным языком!

– Да, мэм. Пошли, Генри. Генри послушно попятился.

– А знаешь, что сказал Кейн, а, Ванесса? Он сказал, что этому месту не хватает парочки хороших псов! Поняла? Целых двух собак! И еще он сказал, что когда они обвыкнутся на новом месте, то устроят настоящий переполох, если появится какой-нибудь незваный гость. Он собирается добыть нам собак, правда же, Кейн?

– Правда-правда, но сначала надо купить для твоей мамы парочку хороших дойных коров. Джон уже готов выехать в город? Я написал пару писем, их надо передать мистеру Макклауду, хозяину магазина.

– Да, но сначала Джон хотел снова завести фургоны в сарай.

– Ему это ни за что не удастся, если ты не поторопишься помочь, Генри, – решительно потянула его за рукав Мэри Бэн.

– А-а, хорошо, уже бегу. Ну разве она не красавица в этом платье, а, Ван? И волосы просто роскошные! Прелесть и такая командирша! Правда же?

Счастливая парочка вышла.

– Я что-то сказал невпопад, да, Мэри Бэн? – поинтересовался Генри за дверью.

– Надеюсь, что нет. Но с чего тебе вдруг вздумалось столько болтать?

– О чем ты? О том, какая ты хорошенькая? Разве это неправда! Ты самая милая девушка на целом свете, Мэри Бэн, и так чудесно командуешь! Ты такая же славная, как маленький щенок.

– Ну тебя, Генри.

– О Господи. – Элли покачала головой и поставила перед Ванессой блюдце с вареньем. – Эта парочка скоро сведет меня с ума. Генри так и вертится под ногами, лишь бы не удаляться от нее ни на шаг, но, надо сказать, он у нее работает как заведенный. Я никогда не сумела бы добиться от него такого.

– Красивая женщина может вертеть влюбленным в нее мужчиной, как пожелает. – Кейн взглянул на Ванессу, и она заметила лукавые искорки в его глазах.

– То же самое можно сказать и об одном нашем знакомом, – отпарировала Ванесса. – Когда он этого хочет, то тако-о-ой душка становится.

– Любовь высвечивает в нас все самое худшее и самое лучшее. – Кейн улыбнулся Ванессе.

– Ваша правда, – поддакнула Элли. – Ну и слава Богу.

Следующие несколько дней пролетели незаметно. После легкого завтрака женщины тотчас принимались за уборку. Они отдраили все шкафы и полки и натерли их скипидаром с воском. Проветрили и высушили на солнце постельное белье и матрасы. Полы во всех комнатах отчищали и оттирали до блеска. Ковры поручили выбить мужчинам. Постепенно затхлый запах плесени покинул дом, и в нем поселился уютный аромат слегка влажных от мытья полов, душистого мыла и свежей выпечки.

Братья Хукеры решили отложить возвращение в Техас до весны. Им пришлось основательно потрудиться, чтобы привести в божеский вид помещение одного из сараев: взыскательная Элли сочла его настоящим свинарником и возражала против такого места обитания, когда в доме хватало места абсолютно всем.

С добродушной ухмылкой Джеб сообщил Кейну:

– Ух, и устроила же она нам головомойку! Но за ее обеды можно простить и не такое!

Генри работал наравне с братьями Хукерами. Они скатили по склону холма рухнувший сухостой и срубленные в роще деревья и на лужайке за домом усердно распиливали их на подходящие для печей поленья, а Генри колол их на дрова. Джон взял на себя уборку коровника и уход за животными. К удивлению Элли, он так ловко доил коров, что она полностью доверила это дело ему. Клей любил поохотиться и уже угостил всех мясом антилопы, которую сам освежевал и разделал.

Элли при каждом удобном случае подсовывала Кейну стакан свеженадоенного молока, настаивая, что ему необходимо набраться сил. Раны уже не болели, если он, конечно, не напрягался и не делал резких движений. Кейн, однако, жил в постоянном страхе нового приступа и все придумывал, что станет делать, если это случится на виду у всех. В конце концов он решил, что немедленно удалится к себе в комнату, забаррикадируется и будет надеяться, что Элли удастся не пустить к нему Ванессу.

Если Ванесса и удивлялась тому, что семейство Хиллов устраивалось в доме Кейна, как если бы собиралось прожить тут всю жизнь, то виду не подавала и ничего не говорила. Она проводила каждую свободную минуту рядом с Кейном и ругала его, если считала, что он слишком напрягался. Он же не сводил с нее глаз. Руки их так и тянулись друг к другу, стоило им оказаться рядом; глаза влюбленных встречались и вели молчаливый разговор. Но ни на секунду Ванесса не могла забыть, что скоро Кейн исчезнет и она его больше никогда не увидит.