Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица

– Что значит «нет»? Думаешь, я этого не сделаю? Позволь тебя заверить…

– Я не сомневаюсь, что сделаешь. Но я не согласна на твои условия. Я поеду с тобой завтра и буду твоей любовницей или рабыней, или чем захочешь. Но только на один месяц, Джулиан. Не больше.

– Опять ты говоришь мне, что ты намерена делать! – капризно протянул Джулиан, подталкивая ее хлыстиком. – Учти, это в последний раз!

Внезапно его инфантильное раздражение улетучилось, сменившись лихорадочным возбуждением.

– Месяц, говоришь? Ладно, пусть будет месяц. Все равно, мне раньше надоест. Пошли, давай-ка выпьем за наш уговор. Не качай головой, Кэтти, ты будешь пить, когда я скажу. На, держи.

От тягучего сладкого шерри ее чуть не вырвало, но она все-таки сумела сделать глоток. Джулиан взял ее за руку и отвел прочь от двери.

– Тебе не страшно, а? – спросил он, сложив губы бантиком в жеманной улыбочке. – Небось думаешь, что сумеешь меня перехитрить, удрать от меня? Так знай: ничего у тебя не выйдет! Даже если возможность представится, ты ею не воспользуешься, потому что тебе отлично известно, что я предприму в этом случае.

– Как ты узнал, что я люблю его? – вдруг спросила Кэтрин. – Я сама этого не знала.

– Мы больше не будем о нем говорить, – терпеливо пояснил Джулиан, словно учитель, объясняющий задачу нерадивой ученице. – А может, ты пытаешься отвлечь мое внимание? Тянешь время? Зубы мне заговариваешь? Распростись с этой мыслью раз и навсегда. Наш единственный в своем роде договор вступает в силу с этой минуты.

Он швырнул хлыст на кушетку.

– Хорошо, что твое платье расстегивается спереди. Мне нравится видеть лицо женщины, когда я ее раздеваю. Особенно если это против ее воли.

Кэтрин осталась недвижима, когда он положил руки ей на грудь; это заставило его улыбнуться. Он расстегнул первую пуговицу.

– Нет, я передумал. Хочу, чтобы ты сделала это сама. Так будет лучше на первый раз – как знак твоей покорности. Да, Кэтти, расстегни платье, чтобы я мог посмотреть на тебя.

Дрожа всем телом, она принялась сверху вниз расстегивать платье. Дыхание вырывалось у нее из груди прерывистыми глотками, частыми и неглубокими. Лицо Джулиана маячило перед нею неясно, как в тумане.

Он остановил ее прежде, чем она дошла до последней застежки.

– Стоп! Вот так. Соски еще не совсем видны – отлично! Намек на наготу почему-то выглядит более соблазнительно и непристойно, чем сама нагота. А теперь позволь рассказать тебе о том, что мне особенно нравится делать.

Когда он закончил, Кэтрин сказала:

– Все это смехотворно. Я постараюсь не смеяться.

Злобная судорога перекосила лицо Джулиана. Он стремительно наклонился и схватил хлыст.

– О, тебе будет не до смеха, поверь мне.

С этими словами он провел ременным концом хлыста вверх и вниз по ее груди. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы не закричать. Джулиан сунул руку за вырез расстегнутого платья.

– Я уже однажды это делал, ты знаешь? Потискал тебя, пока ты спала. Схожу по тебе с ума с тех самых пор. А теперь ложись на кушетку. Лицом вниз.

Несмотря на всю свою решимость, Кэтрин начала плакать. Но в эту самую минуту, пока он все еще стоял, обхватив ладонью ее грудь, дверь распахнулась и с оглушительным грохотом ударилась о стену. Испуганный крик Кэтрин резко оборвался, когда она поняла, что на пороге стоит, раскачиваясь, Бэрк, сжимая в руке горлышко бутылки и глядя на них налитыми кровью глазами.

Ей хотелось броситься к нему, но этот убийственный взгляд удержал ее на месте. Кэтрин отступила на шаг от Джулиана, прикрываясь руками и спрашивая себя, кто же заговорит первым. На мгновение ей показалось, что все это происходит уже не впервые. Но нет, в тот раз появление Юэна помешало им с Бэрком на полу амбара. Неизменным и тогда, и сейчас осталось лишь одно: Бэрк все понял превратно. «Так что же хуже, – спросила она себя с растущим ощущением безнадежности в душе, – жить в плену у Джулиана или быть спасенной Бэрком?»

Бэрк бесконечно проигрывал в уме варианты, чем они тут занимаются, и все же не верил своему воображению до самой последней минуты. Ему тошно было смотреть, как она стоит полуголая, с широко раскрытыми глазами, словно ждет от него чего-то. Что ж, скоро она своего дождется. Он швырнул бутылку из-под бренди об стену у нее за спиной и довольно усмехнулся, увидев, как она подскочила на месте, с трудом подавив в груди новый панический возглас. Ему понравилось, как она теперь выглядит: перепуганная до полусмерти, пытающаяся что-то ему сказать молящим взглядом своих громадных синих глаз. Впрочем, ему еще больше понравилось, как выглядит Джулиан: точно крыса, угодившая в капкан. «Так тебе и надо, червяк, извивайся», – с удовлетворением подумал Бэрк, двинувшись к нему, но тотчас же вынужден был остановиться и удивленно заморгал: этот мерзкий слизняк вытащил из кармана и навел на него пистолет. Маленький серебряный дамский пистолетик. Кэт стояла, прижав обе руки ко рту, из ее груди вырывались какие-то слабые, неясные звуки. Бэрк вдруг вспомнил, что она сделала в прошлый раз, когда на него был наставлен пистолет, и в голове у него немного прояснилось.

– Не подходи ближе, Джеймс, а не то мне придется стрелять.

Испитое, потасканное лицо Джулиана вытянулось в нервном напряжении.

– Я вообще не понимаю, из-за чего весь этот переполох, дорогой мой братец? Можешь получить ее обратно, когда она мне надоест, – продолжал он. – Ну, скажем, через месяц. Я же ее не насилую, она пошла со мной по собственной воле. Не правда ли, миссис Пелл?

Он искоса бросил злобный взгляд на Кэтрин, по-прежнему держа Бэрка на мушке. Она не двинулась и не произнесла ни слова.

– Зачем? – сквозь стиснутые зубы поинтересовался Бэрк.

Кэтрин опустила руки и попыталась заговорить, но губы у нее слишком сильно дрожали. Наконец ей удалось выговорить:

– Из-за денег.

Звук ее голоса словно эхом отдался в маленькой комнате. На какой-то миг все трое оцепенели, не двигаясь и даже как будто не дыша. Потом Бэрк, сцепив пальцы, заложил руки за голову и посмотрел на потолок. Джулиан расслабился и бросил на Кэтрин взгляд, полный злорадного торжества. Именно в этот момент Бэрк выбил у него из рук пистолет и ринулся в атаку.

Схватка оказалась короткой, но кровавой.

– Ты его убьешь! – завизжала Кэтрин.

Она испугалась, что голова Джулиана расколется на части, если Бэрк еще раз ударит его затылком о стену. С большой неохотой Бэрк выпустил его, однако Джулиан оказался куда крепче, чем оба они ожидали. Вместо того чтобы шлепнуться на пол, он, кренясь на бок, кинулся к двери. Бэрк поймал его уже в коридоре. Кэтрин зажала уши ладонями, чтобы не слышать ужасных звуков драки. Через минуту они стихли. Бэрк ввалился в комнату и направился к ней. Она отпрянула, не сомневаясь, что теперь настала ее очередь, но оказалось, что его внимание привлек стоявший на письменном столе хрустальный графин с шерри. Он схватил графин и опрокинул содержимое себе в глотку, залив при этом весь перед рубашки, а потом вытер рот содранными до крови костяшками пальцев. Пустой графин постигла та же судьба, что перед тем бутылку из-под бренди: он разбился о стену. Только после этого Бэрк повернулся к Кэтрин.