Кэндис Герн - Скандальная связь

Да, он гордился ею и надеялся предложить ей свою руку, свое имя, свою жизнь и… свою любовь.

Старая графиня права — он теперь по-настоящему одурманен. Вернувшись в Лондон, он сделает все, чтобы Изабелла не приняла предложение Кеттеринга или какого-нибудь другого богатого лорда. Если она хочет денег, она их получит. Он собирался рассказать ей правду. И если он ей нужен из-за денег, пусть так оно и будет, но он постарается изо всех сил сделать так, чтобы она полюбила его.

Ричард нашел служанку в гардеробной хозяйки за починкой разошедшегося шва на одежде. Прежде чем отправить ее в гостиную, находившуюся всего на расстоянии нескольких дверей, он задал ей несколько вопросов о состоянии здоровья графини.

— О, она очень легко утомляется и время от времени плохо себя чувствует. — Женщина печально вздохнула. — Иногда ей трудно подняться с кресла и нужно опираться на кого-то во время ходьбы. Честно говоря, я не верю, что она позволит себе заболеть, в то время как граф нездоров. Ваша бабушка черпает откуда-то силы на то, чтобы заботиться о нем, и пока он в ней нуждается, она останется с ним.

Ричард ни на минуту не усомнился в словах служанки. И все же графиня не относится к тем женщинам, которые ненадолго переживают мужей просто потому, что больше не испытывают желания жить без них. Зато теперь Ричард знал, что она относится именно к тем женщинам, которые мирно скончаются, зная, что своей местью сделали последние дни мужа мучительными для него.

Ему следовало поговорить с дедом, пока не поздно, но до этого его ждало еще одно дело.

Как только служанка ушла, Ричард осмотрел гардеробную в поисках бабкиной шкатулки с драгоценностями. Он нашел ее на полке и попытался открыть, но шкатулка оказалась запертой. Служанка почему-то оставила связку ключей хозяйки на туалетном столике, и Ричард, быстро найдя нужный ключ, открыл шкатулку.

Он поднял верхний ящик, полный колец, серег и украшений для волос, и увидел «Сердце Мэллори», лежащее на тонкой серебряной ткани. Сунув руку в карман жилета, он достал страз. В первый раз Ричард видел две эти веши вместе. Копия была чрезвычайно похожа на подлинник. Графиня никогда не заметит разницы.

Ричард аккуратно положил страз на ткань, сунул настоящую драгоценность в карман и закрыл шкатулку.

— Ричард, мальчик мой… Неужели это ты?

— Да, дед. Я приехал домой. Как ты себя чувствуешь? Старик был взволнован до крайности; его руки тряслись, а тело подергивалось под одеялом.

— Боюсь, что не так уж хорошо. — Граф говорил хриплым шепотом, от каждою вздоха в его груди что-то клокотало.

Ричард тысячу раз слышал этот звук в полевых госпиталях и хорошо знал, что это означает. Господи, он едва не опоздал!

— Дед, я хочу тебе кое-что показать. Видишь? Помнишь, что это такое?

Граф негромко вскрикнул, и его крик тут же перешел в приступ кашля.

Сиделка, бросившись вперед, оттолкнула виконта, но, когда кашель сошел на нет, он отослал ее обратно в кресло. Ричарду нужно было поговорить с графом наедине прежде, чем наступит конец.

— Она мне сказала. — Голос графа был так слаб, что Ричард едва мог расслышать его. — Она мне сказала… что вернула… «Сердце Мэллори». — Каждое предложение выговаривалось графом с трудом, каждый вздох становился для него испытанием. — Она показала мне его… приколотым к своему платью… и очень злорадствовала. Да, злорадствовала.

— Я знаю. Не волнуйся, дед, теперь все в порядке.

— Нет… не в порядке. Она не должна… им владеть. — Дыхание старика становилось все напряженнее. Сиделка подошла снова, но Ричард отослал ее назад. Теперь она уже ничего не могла сделать для его деда.

— Оно принадлежит… кое-кому другому.

— Я знаю, я с ней встречался.

Глаза графа стали огромными на худом лице.

— С Эммелиной? — прошептал он, как молитву.

— Да. Она все еще очень красива.

Старик с трудом улыбнулся:

— Вот как? Как бы мне хотелось… увидеть ее. Хотя бы еще… один… раз. — Внезапно граф схватил внука за рукав. — Как Генриетта… заполучила… драгоценность?

Ричард наклонился к деду и понизил голос так, чтобы сиделка ничего не смогла расслышать:

— У нее больше нет драгоценности, дед. Она думает, что есть, но это страз. Та, что у меня, — настоящая.

— Слава Богу! Ты должен… вернуть ее… Эммелине.

— Я и собираюсь это сделать.

— Обещай… мне.

— Обещаю. Рассказать тебе кое-что удивительное? Я влюбился во внучку Эммелины.

Взгляд старика засверкал, и он улыбнулся:

— Такая же красивая, как… Эм?

— Вылитая Эм.

— И ты… женишься на ней?

— Надеюсь, что да. Я еще не сделал ей предложения, но собираюсь.

Глаза старика вдруг наполнились слезами; его рот сморщился, а подбородок задрожал.

— Эммелина должна была стать моей… графиней. Теперь ее кровь… объединится с моей. Это… хорошо. Скажи Эм… насколько… я доволен… Скажи ей… скажи ей… что я буду ждать… когда она присоединится ко мне… в вечности.

Голова графа упала набок — по-видимому, он слишком утомился от разговора. Его глаза закрылись, дыхание стало спокойнее.

Ричард сжал руку деда и поцеловал его в щеку.

— Позовите меня, если ему станет хуже, — строго сказал он сиделке.

Граф больше не открыл глаза. Несколько часов спустя в присутствии жены и внука он сделал последний вдох и мирно скончался.

— Разве не мило!

Изабелла шагала под руку с лордом Кеттерингом по Бердкейджуок. Китайский мост и пагода были почти готовы для большого торжества, ожидавшегося на следующей неделе. Это торжество долго откладывалось. Изначально оно планировалось как празднество по случаю заключения мира, в то время как в Лондоне гостили руководители союзников, но к этому моменту иностранные гости давно уехали.

В конце концов праздник решили посвятить столетнему юбилею правления Ганноверской династии, а также юбилею битвы при Ниле, которую собирались воспроизвести на каналах Сент-Джеймсского парка. Весь Лондон сгорал от нетерпения. Вот почему Изабелла и лорд Кеттеринг были отнюдь не единственными, кто смотрел на приготовления.

— Как я понимаю, фейерверк запустят с моста. Это наверняка станет эффектным зрелищем. Вы уверены, что я не смогу уговорить вас присоединиться ко мне?

— С вашей стороны и так очень любезно сопровождать меня на торжествах весь вечер. Вот только я обещала бабке и кузине, что вывезу их вечером посмотреть на фейерверк: они так редко куда-нибудь выходят. Для меня будет удовольствием пойти с ними.

— Вы так внимательны к вашим родственницам! Это похвально. Хотя, признаюсь, я надеялся, что во время фейерверка мы будем одни. Это столь романтично…

Изабелла понимала, что дело идет к объяснению, но не знала, как ей поступить. С тех пор как Ричард покинул Лондон две недели назад, вестей от него не было. Она ожидала его возвращения к празднику регента в Карлтон-Хаусе, который устраивался в честь герцога Веллингтона. Принимая во внимание титул и чин виконта Мэллори, он вполне мог рассчитывать на то, что его пригласят.