Хизер Грэм - Услада пирата

– Прошу вас!

Ястреб скрипнул зубами и отпрянул от кадки, бормоча проклятия. Скай погрузилась поглубже в воду, подтянув колени к себе. Он рывком натянул штаны и босой, без рубашки выскочил из каюты. Чуть позже она услышала, как лязгнул засов. Наверное, пришел Роберт Эрроусмит, неизменно преданный хозяину.

Понемногу девушка возвращалась к жизни. Она быстро вымылась, выскочила из кадки и вытерлась влажным полотенцем. Оно еще сохраняло его запах, запах мужского мыла, которое он потребовал от Роберта, и чего-то еще. Неуловимый запах, свойственный только Серебряному Ястребу.

Скай отбросила полотенце и торопливо стала искать в сундуке чистую рубашку. Оделась она тщательно и по всем правилам: чулки, рубашка, корсет, нижние юбки и платье – впрочем, совершенно не придавая значения тому, что она выбирает.

Ястреб не пришел и на следующий день. Роберт Эрроусмит появился веселый, как ранняя пташка, принес завтрак. Он пообещал вернуться и. вывести Скай на прогулку по кораблю. Она не спрашивала о Ястребе и не пыталась перевоспитывать молодого человека. Ведь капитан пригрозил, что убьет всякого, кто предаст его, и Скай верила, что это не пустые угрозы.

Около полудня Роберт вывел ее на палубу. Матросы держались с ней учтиво, вежливо кивали при ее приближении. Корабль шел попутным ветром.

Серебряного Ястреба нигде не было видно. Скай облокотилась о поручень по левому борту, подставив свежему ветру лицо. Роберт показывал ей на дальние очертания берегов Флориды. Она задумчиво взглянула на него:

– Что случилось с Бесс и Тарой? Молодыми ирландскими девушками? Они… живы?

Ей показалось, что помощник быстро спрятал улыбку, но ответ его прозвучал серьезно:

– Да, леди, живы. Они, несомненно, вернутся вместе с вами в Виргинию.

– Да-да! Пожалуйста, последите, чтобы так и было. Мой отец заплатит за них, обещаю.

– Я сообщу Ястребу о вашем беспокойстве.

– А где сам Ястреб? – спросила она, презирая себя за вопрос. Что ей за дело? Она благодарна за его отсутствие, какие бы причины его ни вызвали и что бы это ни означало.

– Он… э-э… занят и будет занят еще некоторое время, возможно, до нашего прибытия на Нью-Провиденс.

– Как… прекрасно, – сдержанно проговорила Скай.

Роберт, посмотрев на небо, кашлянул.

– Боюсь, вам пора возвращаться в каюту. Принести что-нибудь?

Она покачала головой, но потом передумала:

– Я хотела бы опять принять ванну, если можно. Такая дивная возможность. У нее будет ароматное мыло и чудесная горячая вода – и никакого страха перед его появлением.

– Снова ванну? – недоверчиво переспросил Роберт. – Вы открываете свои поры бог знает каким болезням!

– До сих пор, мистер Эрроусмит, мне очень везло со здоровьем, несмотря на купание. А что, это сложно?

– Нет-нет! Ваше желание – закон для меня, леди Кинсдейл.

Он не вернулся в каюту. Ни в этот день, ни ночью. Роберт с матросами приходил убрать кадку и поднос с завтраком, потом он опять пришел – с ужином. Она уснула за бюро. Позже Скай проснулась в кровати и удивилась, как она туда попала. Сама легла? На ней было платье и нижние юбки, единственное, что снято, – это мягкие домашние туфли.

Так он возвращался?!

В каюте его не было. Лампы ярко горели – к счастью, в темноте ее не оставили.

Скай опять улеглась, всерьез расстроенная. Она прижала к себе его подушку, боясь признать, что ей недостает рядом пирата, недостает его объятий и спасительного чувства безопасности, которое он давал ей.

«Какая ирония!» – подумала Скай с горечью. Жаль, что ее желания ничего не значат для его хозяина.

– Благодарю вас, – пробормотала она.

Она вернулась в каюту. Нетерпеливо изучила книги на полках. Их было много, самых разных. У пирата стояли сочинения Бэкона, Шекспира и сэра Кристофера Рэна [3]. На одной из полок выстроились греческие классики; там содержались не только трактаты о способах ведения войны и морских маневрах, но и труды по философии и медицине, а также по астрологии. Серебряный Ястреб был начитанным человеком.

Или он захватил судно какого-то начитанного джентльмена, что тоже не исключалось. Ведь он разбойник и мог награбить книги, как и все остальное.

Роберт и два матроса снова принесли ей кадку, и команда начала сновать туда-сюда с ведрами воды.

Она провела в заточении четыре дня, начинался пятый, терпение ее было на исходе.

Нервничая, Скай разоблачилась и погрузилась в ванну. Она ожидала, что пират появится в ту же минуту, как она снимет одежду, но он не пришел. Она откинулась в кадке, пытаясь снять напряжение с мышц и боль с души. Постепенно вода начала остывать.

Неужели она ждет его? Нет, разумеется.

Но возможно, она все-таки ждала. Возможно, ей хотелось снова ощутить взрывной эффект молнии, проникавшей в самую сердцевину ее существа, когда его пальцы скользили по ее груди.

– Никогда, – громко прошептала Скай, испытывая стыд и унижение. Она выскочила из кадки, схватила полотенце, обматывая его вокруг себя.

Тогда-то дверь и отворилась.

Полностью одетый, в сапогах и прекрасно сшитом сюртуке, Ястреб держал перед собой гроссбух и казался полностью погруженным в него. Только приблизившись к своей пленнице вплотную, он остановился в удивлении. Скай прижимала к груди конец полотенца и смотрела на него широко открытыми глазами, не говоря ни слова.

Он тоже молчал. Бросил гроссбух на бюро. Долго смотрел на нее, и Скай почувствовала, как быстро побежала по жилам кровь.

– Вы любите купаться, – вежливо констатировал он.

– Да, – удалось ей выговорить.

– Вы хорошо спали, мадемуазель?

– Да.

Мгновение он молчал.

– Роберт заходил за вами, чтобы прогуляться по палубе?

– Да, приходил.

Светская беседа была исчерпана. В два шага он очутился перед ней. Она не пыталась бежать, даже и не думала об этом. Его серебристо-синие глаза приковывали к себе ее взор, она едва могла дышать. Она будто приросла к полу.

Он остановился перед Скай, осторожно провел пальцами по ее волосам и медленно коснулся губами ее рта.

Словно молния пронзила ее, сладостная лихорадка охватила все ее тело. Борода и усы пирата щекотали лицо, губы пылко прижимались к ее губам. Его язык, стоило ей чуть раздвинуть губы, проник внутрь ее рта.

Впрочем, он не довольствовался сладостью ее уст. Его ладони опустились на ее талию, привлекли ее вплотную к напряженному сильному торсу. Он гладил ее щеки, шею.

Скай не порывалась бежать от его ласк.

Даже тогда, когда рука его приблизилась к полностью обнаженной груди и она смутно поняла, что ее полотенце упало. Казалось, способность мыслить покинула ее полностью, душой и сердцем ее владели новые ощущения. Расплавленный жар его поцелуя распространился по всему телу, чувственное поглаживание его мозолистых пальцев исторгло из ее горла невнятный всхлип.