Кэтрин Харт - Поруганная честь

В эту долю секунды, когда Кирк стоял не слишком устойчиво, когда его револьвер повернулся от Меган к Блейку, Блейк вытащил свой кольт и выстрелил. Целую вечность ему казалось, что он промахнулся, хотя, как ему это удалось на таком расстоянии, просто не понимал. Кирк стоял, тупо уставившись на него. Рефлекс, и только он, заставил его взвести курок. Затем, все с тем же недоверчивым лицом, Кирк упал навзничь.

Поглядывая одним глазом на кузена, без особой уверенности, что тот умер, Блейк отыскал взглядом Меган. Она лежала, согнувшись в десяти футах от Кирка, не сводя с того серых глаз; курок винтовки в ее руках был взведен и готов к выстрелу.

— Он мертв?

— Ты цела?

Они заговорили одновременно.

Блейк слабо улыбнулся.

— Оставайся на месте, пока я не погляжу.

Он буквально подполз к тому месту, где лежал Кирк. Но враг был и вправду мертв. Больше им можно не опасаться его подлости.

Меган добралась до Блейка. Они бесконечно долго сидели, обнявшись, радуясь в который раз, что живы. После стольких испытаний и рискованных ситуаций они уже привыкли к ощущению опасности — слишком привыкли. Теперь появилась надежда, что без Кирка в их жизни наступит покой. Что касается Меган, то ни о чем она сейчас так не мечтала, как об обыкновенной скуке.

Доктор с каждой минутой становился все более необходим Блейку, и они отправились дальше. Неподалеку от входа в рудник их повстречал Джейк. Никогда еще Меган так не радовалась при виде ганфайтера. Да и на его лице расплылась широкая ухмылка.

— Как приятно вас видеть! — радостно воскликнул он. — А мы уж думали, что вы погибли.

— Едва не погибли, — отозвался Блейк.

Если мы не попадем срочно к доктору, ты еще можешь и погибнуть. Он ранен, Джейк, и потерял много крови.

— Ладно, Меган, не суетись. — С этими словами Блейк свалился в обморок.

Меган снова едва не впала в истерику, пока Джейк не заверил ее, что Блейк просто потерял сознание. Взвалив друга на широкие плечи, он нес его остаток пути с горы. У входа в рудник их встретили Мак Хштинс, отец Меган и несколько других мужчин, которых Меган не знала. Одним из них был территориальный судебный исполнитель. Рядом бешено лаял и прыгал Лобо.

Поцеловав обрадованного отца, Меган встала на колени и обняла волка за шею, слезы текли по ее грязному лицу.

— Ах, Лобо, мы думали, что ты попал под обвал.

— Он и попал. Мы рыли землю много часов, чтобы добраться до вас. Нашли шерифа, но он не выжил. Те двое тоже. Как остался в живых зверь, просто не понимаю!

— Мы так и не нашли Хардести, — нахмурившись сказал отец.

— Он на той стороне холма. — И Меган принялась объяснять, что случилось.

— Я рад, что он мертв, — ответил Эван. Мак подтвердил:

— Получил по заслугам.

Меган не стала объяснять подробно всю историю их злоключений в руднике, отложив на более поздний срок. Не сказала и о найденном золоте. Это дело Блейка — когда он сочтет нужным.

Блейка отвезли в город, где старый док Шедли обработал ему плечо, кудахча о том, что давно удалился бы на покой, если бы не Блейк его бесчисленные травмы. От него-то Меган и узнала, как Блейк заработал шрам на щеке.

— Конечно же воображал перед девочками, — проворковал старый врач, довольный возможностью рассказать эту историю жене Блейка. — Помнится, было ему лет двенадцать. Он учился жонглировать яблоками, но этого ему было мало. Не интересно! И вот, перед церковным пикником, он решил похвастаться своим новообретеным умением жонглировать ножами. — Меган бросила взгляд на Блейка и удивилась, что он покраснел. — Догадываетесь, что произошло? — продолжал док. — Один из ножей вонзился ему прямо в лицо. Хорошо еще, что не угодил в глаз. Семнадцать швов я наложил ему, а когда вернулся на пикник, там уже все было съедено. Я за это до сих пор не могу простить озорника.

Потом настал черед вспыхнуть от смущения Меган, когда Блейк со счастливой улыбкой объявил, что в конце зимы или в начале весны они ждут ребенка.

— Мы надеемся на вашу помощь, док, — сказал он.

— Буду рад, сынок, — ответил доктор, — поскольку надеюсь, что ты не заставишь меня больше пропустить пикник, ведь в это время года их не бывает.

Через несколько недель Меган успокоилась и теперь наслаждалась теплом семейного очага. Блейк тоже был доволен тем, как повернулись события. Рана полностью зажила, он вернулся на ранчо, и они с Меган стали обустраиваться в доме, пока от Опал и Кирка не осталось и следа. Блейк был рад. Ему не хотелось, чтобы жену тревожили неприятные воспоминания.

Когда док Шедли латал рану Блейка, судебный исполнитель отвез тело Кирка на ранчо. Он сообщил это известие Опал как мог тактичней, но удар смягчить не удалось, ведь она потеряла единственного сына. А через два дня состоялся суд, и Блейк наконец-то смог потребовать назад свою землю. Он был рад, что они вдвоем с судебным исполнителем поехали сообщить Опал о лишении ее прав на ферму.

Когда они прибыли на место, ранчо казалось орошенным. Никого из работников не было видно, ни повара, ни горничной. Даже все наемные стрелки уехали. И вскоре они узнали причину.

В доме стояла зловещая тишина, когда они вошли, не получив ответа на свой стук. Как всегда, везде было чисто и опрятно. Пока они ходили из комнаты в комнату, окликая Опал и получая в ответ только тишину, по спине Блейка поползли мурашки. Ее нашли в спальне: закинув веревку на балку, она повесилась.

Опал похоронили в тот же день на семейном кладбище рядом с Кирком. Позже Блейк узнал от одного из старых работников, что она рассчитала всех, не желая даже, чтобы они остались и помогли ей похоронить сына. Люди всегда подозревали, что она сумасшедшая, и, едва получив плату, все поскорей разъехались. Этим и объяснялось, почему ничего в доме не было украдено. Никто не догадывался, что Опал повесилась, пока Блейк и судебный исполнитель не нашли ее тело.

Блейк был рад, что Меган избавлена от тяжелого зрелища. Он распорядился все вытащить из этой комнаты и сжечь, прежде чем Меган прибудет на ранчо. Так же он поступил и с хозяйской спальней, которую занимал Кирк, поскольку не мог видеть вещи кузена в комнате, которая была когда-то опочивальней отца и матери.

Теперь ферма целиком принадлежала им. Меган уже кое-что в доме переменила по-своему, повсюду была видна ее рука. Блейк нанял многих из прежних работников, верных ему и его отцу. Джейк согласился немного пожить у них и помочь наладить на ферме хозяйство. Совсем недавно Блейк вновь открыл старый рудник, и богатства маленькой золотой комнаты полились рекой. Наконец-то жизнь наладилась, а будущее казалось безоблачным и ясным.

Судья был весьма любезен. Располагая убедительными документами, он без возражений вернул ранчо законному владельцу. И не успел еще закончиться день, как весь Тусон узнал про обман Хардести и про то, что Блейк был родным сыном Марка Монтгомери. Камнем преткновения стало участие Блейка в ограблении почтовой кареты