Татьяна Милях - Нежный цвет чертополоха

Взглянув на Свена, девушка проворчала:

– Зачем вы позвали этого человека ехать с нами? Вы его совсем не знаете.

– У меня нет оснований не доверять ле Феррону, – невозмутимо пожал плечами рыцарь. – Если бы не он, я мог и не успеть к вам на помощь. К тому же я давно наслышан о его мастерстве и отваге. Считаю, нам повезло, что Марсель встретился нам на пути. Теперь нам никакие разбойники не страшны.

Франческа недовольно сложила губки и, немного помолчав, снова спросила:

– А откуда вы знаете Жанну де Шапеллот? И почему сир Жеральд вам так доверяет?

– С леди Жанной меня познакомил Жеральд в тот день, когда мы увезли вас из Шапеллота, – объяснил де Треймоль, смотря вперёд на дорогу.

– А откуда вы знаете Жеральда? – продолжала девушка допрос.

– Мы воевали вместе. Многих рыцарей объединяет орден, которому мы служим, – гордо ответил Свен.

– Орден? Какой орден?

– Орден Тамплиеров, – важно пояснил де Треймоль.

Франческа задумалась:

– Никогда не слышала об этом ордене.

Услышав её слова Марсель повернулся и с недоумением взглянул на девушку. Свен с не менее удивлённым видом проговорил: – Как же так? Вы росли в монастыре и ничего не слышали об ордене Господа нашего? – Я выросла в приюте при монастыре, а это не то же самое, – не очень убедительно выкрутилась Франческа и, сомкнув губы в тонкую полоску, недовольно подумала: – «Видите, тётушка, мне приходиться врать людям, которых я могла бы сделать своими союзниками против Генриха. Надеюсь, Свен ничего не заподозрит». – Ваш отец тоже состоит в этом ордене, – добавил рыцарь.

– И что же он из себя представляет?

– Его ещё называют Орденом бедных рыцарей Христа.

– Бедных? – даже скривилась девушка.

– Ну не такой уж он и бедный, – вновь повернувшись, хохотнул Марсель, но Свен пропустил его насмешку мимо ушей.

В самом деле служители ордена необыкновенным образом прирастали землями и деньгами, затмевая порой богатством и влиянием самих королей.

– А ещё, вступая в Орден, рыцари одновременно становятся монахами и принимают монашеские обеты послушания, бедности и безбрачия, – продолжал рассказывать де Треймоль.

– Так вы монах? – не сдержав разочарования, выдохнула Франческа.

– Да, – почти гордо ответил Свен, и ехавший впереди Марсель лишь покачал головой.

– Поэтому мой отец больше не женился, – догадалась девушка.

– Вполне возможно, – согласился рыцарь.

– Как это скучно! – поморщилась Франческа.

– Ну как же! А служение Господу? – пафосно воскликнул Свен.

– Какая глупость! Зачем это ему надо? – вновь фыркнула Франческа, и Свен удивлённо уставился на девушку.

– В каком монастыре вы, говорите, воспитывались? – вновь повернулся ле Феррон, с нескрываемым любопытством разглядывая юную леди.

Понимая, что взболтнула лишнего, Франческа прикусила язык.

– Я не то хотела сказать, – залепетала она, не зная каким образом оправдать своё богохульство. – А как же любовь?

Мужчины переглянулись и улыбнулись: ну как же! Понятно! Юная дева мечтает о неземной любви! – говорили их снисходительные взгляды, и Франческа решила, что ей лучше помолчать, пока она окончательно не выдала себя.

«Вот и попробуй, найди благородного рыцаря, готового отвоевать Шапеллот у Генриха, если они дают клятву безбрачия!» – мысленно злилась она, задумчиво теребя гриву коня.

Не доезжая до Треси, путники сделали остановку на постоялом дворе. К великой радости Франчески, ле Феррон, извинившись перед Свеном и вежливо кивнув ей, поскакал в сторону города, а они, немного передохнув, отправились в родовую сеньорию графа де Вандома. Замок Бревьянд находился в менее двух лье к югу от Тресси, и скитальцы надеялись ещё до вечера добраться до места.

Удалившись от придорожной таверны, оруженосец ле Феррона, взглянув на господина, спросил:

– Ну и что вы думаете насчёт этой девицы?

– Не знаю, что и сказать, – пожал плечами рыцарь. – Хотя Свен и утверждает, будто она потерянная дочь графа Вандома, мне почему-т кажется, убитому горем отцу хотят подсунуть бойкую простолюдинку, строящую из себя благородную девицу, – вспоминая Франческу, усмехнулся Марсель.

– Да, мессир, никак вам не хочется признавать, что эта юная леди-чертополох – ваша судьба, – хихикнул Леон.

– А ты сомневаешься? – надменно приподняв бровь, взглянул господин на слугу и задумчиво вздохнул. – Старуха сказала, что девушка будет подобна прекрасной розе.

– Может старуха со слепу колючку с розой перепутала? – не преставал потешаться Леон. – А что? Цвет чертополоха приняла за нежный бутон, а его колючки – за шипы розы.

– Если ты не прекратишь, я тебя поколочу! – беззлобно предупредил рыцарь.

– Простите, ваша милость, больше не буду, – сдался оруженосец и, соглашаясь с господином, добавил: – Ладно бы девица была лишь дурна собой, так она ещё капризна и заносчива. Тоже мне принцесса! Не дай бог приснится такая ночью и не проснёшься вовсе. А уж её язычок! Мне жаль бедного графа. Может стоит раскрыть ему глаза? Ну, что ему хотят подсунуть не его дочь?

– Вандом далеко не глупый человек и сам разберётся, что к чему, – возразил Марсель. – В конце концов, какое нам до неё дело? Выручили на дороге и распростились, – проговорил де Ферон и, устав от пустой болтовни, пришпорил коня.

Франческа в свою очередь тоже размышляла о благородном рыцаре ле Ферроне.

«Заносчивый петух! А его оруженосец и вовсе дворовая шавка, тявкающая в угоду хозяину! Всю дорогу смотрел на меня с таким откровенным презрением будто я торговка с улицы, а не благородная дама! А этот ле Феррон даже не поклонился толком на прощание, а лишь кивнул. Высокомерный осёл! Мог бы и руку поцеловать, – внутренне кипятилась девушка, но, взглянув на свои грязные ногти, тут же отказалась от последнего обвинения и мысленно завыла. – О, господи! Это из-за него я выгляжу, как последняя замарашка! Это ужасно! Скорей бы добраться до замка графа Вандома!»

Громкий, басистый голос кузнеца прервал течение её мыслей.

– Мы на месте, госпожа! – воскликнул Удо.

– Слава Святой Мадонне! – обрадовалась Франческа: наконец её долгий путь подошёл к концу. Взглянув на грозный замок, хорошо просматриваемый издалека, она улыбнулась.

На невысоком холме возвышалась четырехугольная величественная башня, обнесённая высокой крепостной стеной с округлыми донжонами по углам. Вокруг каменной цитадели тянулся глубокий ров, наполненный водой, и подъёмный мост соединял крепость с противоположным берегом. Замок возвышался над окружающей его виноградной долиной, защищая местность от нападений возможного неприятеля, и к его мощным бокам робко лепились многочисленные домишки вассалов. Над главными въездными воротами лениво развевался стяг с гербом хозяина. Синий лев, выпустив золотые когти, красовался на красно-белом фоне.