Марша Кэнхем - Таинственный всадник

Сейчас же это был просто испуганный мальчик. Ему пришлось перенести слишком много горя для своих лет, такого, чего не довелось испытать людям даже вчетверо или впятеро старше его.

— В кровать сейчас же, — приказала Рене, целуя его лоб, — или Финн обвинит меня в том, что я пришла и разбудила тебя только ради того, чтобы обняться.

Огромные глаза испытующе, не мигая смотрели на Рене. И так же быстро, как недавно исчезла, улыбка, широкая и искренняя, вернулась и осветила его лицо. Антуан изобразил двумя пальцами пистолеты и выстрелил, направляясь к кровати, потом нырнул под толстые стеганые одеяла, и только макушка торчала на подушке. Рене наклонилась к ярким золотым завиткам и, произнеся последнее наставление, прижала указательный палец к его губам. А потом через холл прошла в свою комнату.

Закрыв дверь, она без сил прислонилась к ней. Теперь она не могла сдержать рыданий.

Они прибыли в Англию, чтобы обрести безопасность в этой стране, отделенной от Франции каналом, они думали, что дядя защитит их от беззакония, творящегося на родине, что они будут свободны от тирании, от притеснений, перестанут бояться засыпать вечером и просыпаться утром. Но то, с чем они столкнулись здесь, было просто настоящим предательством. Их дядя не тратил времени попусту: сразу выставил Рене на аукцион и продал ее тому, кто предложил самую высокую цену. Ее жених, Эдгар Винсент, — настоящая скотина. Они с Росом приятели, и поэтому поведение полковника в гостинице казалось Рене еще более оскорбительным.

Рене застонала и отошла от двери.

Она сбросила ботинки, чулки и оставила их там, где они упали, а сама прошла в смежную комнату переодеться. Гардеробная была небольшая. Умывальник, зеркало и комод стояли вдоль одной стены, а на противоположной были полки, и только часть из них заполнена сложенной одеждой. Если бы она снова оказалась в Париже и если бы не было никакой революции, уничтожившей ее жизнь, одно только нижнее белье заполнило бы две комнаты и полки стояли бы от пола до потолка и от стены до стены.

Пододвинув свечу поближе к умывальнику, Рене налила воды в старую фарфоровую миску. Зачерпнув пригоршню, девушка впервые за вечер осмелилась встретиться со своим отражением в зеркале. То, что она увидела в облезлом стекле, потрясло ее; она долго всматривалась в собственные глаза, словно испрашивая разрешение увидеть наконец, что сделал с ее шеей Рос. К счастью, свет в комнате Антуана был довольно тусклый и мальчик ничего не заметил, но здесь, вблизи пламени свечи, Рене увидела багровый отпечаток каждого пальца Роса.

Рене еще раз критически осмотрела свое лицо. Ей показалось, что рот портит слишком пухлая нижняя губа, а глаза чрезмерно большие и очень темные — говорят, обладательницы таких глаз искусны в тонком флирте. Ресницы и брови Рене, цвета потускневшего золота, были густые и придавали особую выразительность глазам.

Ее мать была женщиной ослепительной красоты, с серебристыми волосами и бледной нежной кожей. Когда молодой, темпераментный маркиз де Map был представлен Селии Холстед во время поездки в Лондон, они полюбили друг друга с первого взгляда. Не важно, что отец Селии уже определил ей будущего мужа, а брат был просто оскорблен желанием сестры выйти замуж за француза. Когда последняя попытка уговорить родных дать согласие на брак потерпела неудачу, молодые люди бежали, поклявшись в верной любви до конца дней. Отец Селии — холодный и жестокий человек, каким он был даже в самые лучшие времена, — сошел в могилу, не передав дочери ни единого слова, а брат заявил, что больше не хочет ее знать.

Но любовь англичанки и француза оказалось такой же сильной, крепкой и верной даже спустя два десятилетия. Родители Рене и Антуана относились друг к другу все эти годы так же, как в день свадьбы.

Рене засмотрелась на блондинку в зеркале, вьющиеся волосы упали ей на плечи, и она вспомнила мать, которая всегда приходила к ней в комнату по вечерам, сверкая шелками и драгоценными камнями. Мать и дочь смеялись над претендентами на Рене — их было много, молодых и старых, жаждущих объединить мощные семейства; они хихикали над молодыми наследниками, которые, как павлины, распускали перед юной Рене хвост. И поскольку Селия д'Антон вышла замуж по любви, а не из-за денег, мать желала дочери только единственного, который похитит ее сердце навсегда.

Фантазии, мечты, планы и надежды рухнули в одночасье. Им положили конец разгневанные граждане Парижа, которые штурмовали Бастилию. Сразу после штурма служанка, которая была принадлежностью дома уже тридцать лет, плюнула в лицо Селии д'Антон и объявила себя свободной от тирании.

Людовик XVI вынужден был подписать проект новой конституции, в соответствии с которой каждому гражданину Франции гарантировались свобода, равенство и братство. В течение двух лет все наследные права и состояния были конфискованы в пользу государства, уцелевшие аристократы устремились в другие страны, пытаясь вывезти свое богатство.

Как бывшего герцога д'Орлон, дедушку Рене арестовали вместе с сыновьями и тысячами других подозреваемых за попытку помочь королю спастись от народного мщения. Людовик XVI был признан виновным в измене и казнен на гильотине, Комитет общественной безопасности стал рупором террора в новой республике, а к власти пришел тиран Робеспьер. Свободные граждане Франции, поощряемые лидером якобинцев, с готовностью доносили на аристократов и монархистов, подозреваемых в заговоре против новой республики. Если господин шел слишком быстро или долго разговаривал с соседом, его могли обвинить в коварном замысле против славной революции. Если он носил шляпу со слишком круглыми полями, то, несомненно, он был из числа монархистов, а если он повязывал слишком пышный шейный платок, значит, нарочито демонстрировал тщеславие привилегированного класса. Употребление пудры или духов считалось изменой, точно так же как слишком частые купания или жевание фенхеля — сладкого укропа, освежающего дыхание.

Никого, не удивляло, что на улицах Парижа теперь не появлялись люди, одетые в платья со шнуровкой, кружевами, исчезли парики, никто не носил нижних юбок экстравагантной ширины. Белый цвет считался цветом для женских платьев, в то время как серые и черные цвета стали стандартными для мужчин. Волосы заплетены или коротко подстрижены, на головах — простые белы кепи: незачем предаваться греху тщеславия.

Проснувшись как-то утром, Рене и ее семейство увидели за окном густой черный дым; казалось, он заполонил весь Париж. Селия д'Антон вышла на улицу и спросила у прохожего, что горит. Тот, пожав плечами, сообщил новость: гражданин Робеспьер объявил, что тюрьмы слишком переполнены, поэтому две тысячи аристократов были обезглавлены в одну ночь, а поскольку на кладбищах уже не было мест и хоронить несчастных было негде, то обезглавленные трупы загрузили в повозки доверху, отвезли в общую яму и там сожгли.