Валери Кинг - Виньетка (Влюбленный повеса)

Торп вскочил, и они снова схватились, отражая и нанося удары.

— Это вы все искажаете, — холодно парировал Торп, пронзая Джейн взглядом. — Чисто женская черта!

— Зато вы, сэр, поступаете чисто по-мужски: берете от жизни все, что она может вам дать, ничего не предлагая взамен.

— Так зачем же вы остаетесь со мной, если я вам так неприятен?

— Почему — неприятны? Напротив! Я полна восхищения и надежды.

— Вы позволяете чувствам управлять вами. Я же остаюсь при своем: виньетка! Наслаждение острое, горячее, но короткое — всего на один день.

Джейн неожиданно отступила назад, опустила шпагу и долго, очень долго смотрела на Торпа. Этого не было в их пьесе, но сейчас, интуитивно, она поняла, что должна сделать именно так.

Повертев в руке шпагу, Джейн негромко произнесла:

— Тогда поступайте со мной, как вам заблагорассудится. Едва ли мы сможем понять друг друга, и у меня нет сил, чтобы разубеждать вас.

Торп опустил свою шпагу и изумленно уставился на Джейн. Нужно было срочно импровизировать, и, помолчав немного, он сказал:

— Вы вынуждаете меня сделать выбор.

— Да, но зато вы свободны в этом выборе, — ответила она. — И выбор — только за вами. Спросите свое сердце, согласно ли оно на короткую виньетку?!

После этих слов Джейн покинула сцену. Уходя, она услышала, как Торп обращается к зрителям:

— Как же получилось, что я проиграл, когда казалось, что — выиграл?!

Сразу после этого он тоже ушел со сцены, и в зале разразился шквал аплодисментов. Джейн расслышала сквозь шум голос полковника Даффилда:

— Блестяще! Бесподобно!

Джейн не торопилась возвращаться на свое кресло в зале. Все ее тело сотрясала крупная дрожь от пережитого возбуждения. Торп молча положил на стол шпаги и внимательно посмотрел ей в лицо… Джейн казалось, что взгляд его прозрачных голубых глаз проникает в самое сердце. Только что она открыла этому человеку всю свою душу, все чувства! Глаза Торпа мерцали в приглушенном свете. Он шагнул к ней и положил ладонь на ее руку:

— Джейн, что вы наделали?!

Она поняла, что сейчас Торп скажет нечто очень важное, и замерла в ожидании слов, которые так хотела, так надеялась сейчас услышать. Слов любви и восхищения, слов о том, что их любовь гораздо больше, чем виньетка…

Но — увы! В этот момент в комнату вошли Фредди и Генриетта, неся в руках свой реквизит. Джейн быстро выдернула руку, поклонилась вошедшим и поспешила в зал. Торп прошел за ней, уселся рядом и сказал, слегка запинаясь от чувств, бушевавших в нем:

— Мне необходимо поговорить с вами… сегодня же… ночью. Мы должны все расставить по местам — раз и навсегда.

Он смотрел на нее необычно серьезно. Джейн смогла только коротко кивнуть в ответ.

Тем временем на сцене появились Фредди и Генриетта, встреченные аплодисментами, и Джейн переключила свое внимание на них. Она обнаружила, что Фредди пристально смотрит прямо на нее, и вспомнила его слова, сказанные несколько дней назад, — о том, что вдаьетка, которую он написал вместе с Гетти, на самом деле обращена к Джейн.

Бедный Фредди! Он все еще продолжает думать, что она станет его женой. Джейн стало стыдно, ужасно стыдно за себя.

Она перевела взгляд на Генриетту, сидевшую в черном кресле, которое специально для нее вынес на сцену Фредди. Бедняжка была бледней обычного и, казалось, вот-вот упадет в обморок. Джейн подумала, что жестоко было заставлять ее принимать участие в этой игре.

Но вот Фредди опустился перед ней на одно колено и что-то прошептал. Гетти несколько раз моргнула и произнесла бесцветным голосом:

— Что вы хотели сказать мне, мой милый?

О, бедная Гетти, вместилище робости и застенчивости! Как же она сможет доиграть виньетку до конца!

Прежде чем начать свою речь, Фредди снова многозначительно взглянул на Джейн, и жесткая складка легка у него между бровей. Потом он перевел глаза на Гетти и заговорил:

— О, моя драгоценная! Мне кажется, что вы были всегда — когда еще не существовало на свете солнца и луны. Зная вас так недолго — всего лишь одну человеческую жизнь, — я не могу иначе объяснить небесную чистоту вашей души, глубину вашего сердца, силу вашей воли. Что рядом с вами звезды? Жалкие стекляшки! И луна — всего лишь слабая ваша тень, а солнце — тусклый рыжий шар. Вот я стою перед вами и, потрясенный небесной бездной, открывшейся перед моим восхищенным взором, смиренно прошу вас на коленях: о, позвольте мне слиться с вами! Не казните меня, недостойного, посмевшего просить вашей руки! Снизойдите, осветите своим небесным светом мою убогую жизнь! Подарите мне счастье любви, окружите меня и наших будущих детей своей добротой, теплом и состраданием! Скажите, несравненная, могу ли я надеяться на то, что вы благосклонно примете мое предложение?

Джейн слушала, оцепенев. Если это действительно те чувства, которые испытывает к ней Фредди, то это уже не любовь, это — болезнь! Не в силах больше смотреть на него, она перевела взгляд на Гетти и тут же невольно отвлеклась от своих горьких мыслей. Джейн догадалась — и легкое движение в зале подтвердило ее подозрения, — что на сцене происходит нечто, явно не предусмотренное пьесой.

Фредди удивленно смотрел, как Гетти поднялась с кресла, и Джейн тоже стало не по себе от того выражения, которое появилось на лице девушки. Это было лицо человека, впавшего в глубокий транс. Невероятно! Неужели Гетти оказалась великой актрисой и сумела сыграть это?

— Вы оказываете мне непомерно высокую честь, мистер Уэйнгров, — произнесла она, и Джейн поразилась тому, что Гетти назвала подлинное имя Фредди. — Но я вовсе не небесное создание. Хотя и люблю вас. Люблю давно. Очень-очень давно. Должна сказать, я никогда не верила, что вы сумеете когда-нибудь понять меня. Понять, кто я на самом деле и что могла бы дать вам, если бы вы мне позволили. Ваши чувства ослепляют вас; вы ищете во мне свой идеал и не видите живой женщины. Мне остается лишь надеяться на то, что когда-нибудь вы разглядите меня, а пока я вынуждена ответить отказом на ваше предложение. На свете не существует женщины, способной затмить и солнце, и луну, и звезды! Но зато есть другие — способные с готовностью разделить с любимым все, что пошлют им небеса.

Гетти закрыла лицо руками и бросилась со сцены, не в силах сдержать слезы. Какое-то время Фредди озадаченно смотрел на опустевшее кресло, затем обернулся в зал. На этот раз он не взглянул на Джейн. Просто поднял недоуменно плечи и растерянно объявил:

— Вот и вся история. Мы закончили.

Джейн повернулась к леди Сомеркоут и увидела, что та изумлена не меньше ее самой. Виньетка, казавшаяся поначалу такой изящной, оборвалась так неожиданно и странно. Было похоже, что на самом деле у нее предполагался совсем другой конец.