Симона Вилар - Майсгрейв

Все, он победил. После чего опустил меч и стал негромко насвистывать, не сводя с Мак Рэ слегка прищуренных зеленых глаз. И никакой одышки, никакой усталости, словно он не рубился с ним все это время.

Стало тихо. Взглянув на зрителей, Дэвид увидел на их лицах разочарование и растерянность, пока не столкнулся взглядом с еще одним Мак Рэ. С седым Малкольмом, который довольно улыбнулся ему и чуть кивнул.

Всего лишь мгновение, но глазастая Мойра каким-то чудом это заметила.

– Старина Малкольм доволен, что его преемника победили, – раздался ее голос.

Улыбка вмиг сошла с лица Малкольма, он хмуро поглядел на молодую женщину, сплюнул и пошел прочь.

А вот Гектор Рой приблизился и вполне дружелюбно похлопал победителя по плечу.

– Ты доказал, что наш. И уже сегодня можешь сменить свои штаны на килт, чтобы ловчее было плясать крака-мол над мечами. А еще скажу, что буду рад, если ты погостишь у нас столько, сколько пожелаешь. Ибо я всегда уважаю того, чья рука может защитить собственную голову.

Упоминание о старинном танце над скрещенными мечами, какой пляшут только мужчины и признанные воины, воодушевило Дэвида. Если сам вождь клана дал ему такое позволение, значит, его будут уважать и ценить тут.

Из толпы отделился улыбающийся во весь рот Орсон, подал Дэвиду кубок с брагой. Но кто-то из клансменов уже звал гостя выпить с ним чарку асквибо.

– Ты не так и запыхался, парень, чтобы заливать глотку слабыми напитками. Но каким же вымотанным ты выглядел всего миг назад! Вот это хитрец! Эй, Кристофер Мак Рэ, иди пожми руку парню, который обвел тебя, как лиса обводит охотника вокруг своего логова среди пустошей.

Констебль тоже пожал Дэвиду руку. У этих простых парней имелось свое понятие о чести, и Дэвиду было хорошо в их компании.

А еще он заметил, что Мойра тоже смотрит на него с улыбкой. И мысли его приняли совсем иное направление. Она уже не видит в нем врага. Хорошо.

Он хотел к ней приблизиться, но Мойра уже отошла, и нежно прильнула к своему мощному толстому покровителю. Словно хотела продемонстрировать, что она только с ним и принадлежит только его. Майсгрейву показалось, что в этом было что-то нарочито демонстративное.

В тот день пиршество, игры и состязания продолжались до глубокой ночи. Дэвид старался принимать во всем участие, а вечером, облачившись в клетчатый килт и броги, весело отплясывал при свете костров крака-мол над поблескивающими стальными клинками. В итоге, усталый и хмельной, он рухнул на подстилку из вереска под натянутым тентом подле уже похрапывающего Орсона и почти сразу же провалился в сон.

Тент над головой был особой милостью для прибывших и, когда ночью зашумел долгий проливной дождь, это оказалось весьма кстати. По крайней мере, Дэвид выспался от души, а когда встал на рассвете с гудящей головой и пересохшей после возлияний глоткой, то увидел, что солнечная погода пасхального дня миновала, вокруг было серо, уныло и дымно от костров, над которыми уже хлопотали женщины, готовившие угощение на этот день.

Обычно пир у горцев длился по несколько дней. Такое щедрое угощение и гостеприимство были обязательны для вождей – они указывали на их богатство и могущество клана. Даже испортившаяся погода не могла ничего изменить.

Окунувшись пару раз в воды залива и немного придя в себя с похмелья, Дэвид отправился к столу. Но если еще вчера он был здесь чужаком, находящимся под покровительством Эхина Баллоха, то теперь уже считался своим, его окликали, затрагивали, с ним шутили и переговаривались. Однако сегодня Дэвид был куда более сдержан. Веселый шум гуляний хорош, когда не надо продумывать предстоящее дело. А Майсгрейву было очень желательно обдумать все, что еще предстояло сделать. И главное, как все предстояло сделать.

Отец Тутило успел предупредить его, что бывший констебль Малкольм считает едва ли не благим делом, помочь выкрасть Мойру для молодого Эхина Балоха. Тут проблем не будет. Другое дело Джон Киллин. Еще заранее было обусловлено, что он поможет с похищением влиятельной, но недружелюбной к нему возлюбленной старого Роя. Но Дэвид уже не единожды замечал, что стоило им встретиться взглядами с Джоном, как тот ту же отводил глаза.

Не стоило им рассчитывать и на госпожу Нэн. Уже одно то, как они общались и смеялись с Мойрой, указывало, что почтенную жену вождя вполне устраивает присутствие его любовницы. Они были словно подружки, однако сегодня Дэвид смотрел не столько на них, сколько подле них Крольчиху Кет. Светловолосая, вполне милая собой, если бы не эти торчавшие из полуоткрытого рта крупные зубы. Но Дэвид на этот раз обратил внимание на другое: девушка была стройной и грациозной, при этом одного роста с Мойрой и такая же светловолосая, разве что волосы не такие длинные и пышные, как у возлюбленной вождя. Но если их одеть одинаково…

Эту мысль еще следовало обдумать, пока же Дэвид наблюдал за восседавшими на почетных местах двумя вождями МакКензи: признанным и прославленным Гектором Роем и назначенным по указу короля Джоном из Киллина. Они говорили о предстоящей войне, причем вскоре стало ясно, что взгляды их разнятся. И когда Гектор Рой поднял чашу за удаль своих молодцов и их удачу в предстоящих битвах, молодой Джон демонстративно отказался пить, и его примеру последовали собиравшиеся вокруг него соратники.

Лицо Гектора Роя побагровело от гнева.

– Ты намного моложе меня, Джон, но, как погляжу, уже готов отсиживаться в углу, как старуха за своей прялкой.

Джон вызывающе взглянул на Гектора.

– Ты зря пытаешься задеть меня, дядя. Просто я не желаю срываться с места, чтобы нестись невесть куда в чужой войне, ибо забочусь о нашем клане. У нас был хороший год, и МакКензи ныне в силе как никогда. Сколько голов скота мы угнали у врагов, сколько приплода принесли коровы в наших стадах! И все это мы могли бы пустить на нужды клана. Ведь деньги приятно тратить на улучшения, а не на войну.

– Ты рассуждаешь, как торгаш с Низин, а не воин Хайленда, – осклабился Гектор Рой. – Но я могу заверить тебя, что деньги на войне не тратят, а добывают. Кем бы были МакКензи, если бы не их отвага и острые клинки?

Дэвид заметил, что сидевшая подле Гектора Мойра смотрела на Джона с мрачной злобой. Она словно находила удовольствие в том, что ее любовник и его родич все больше распаляются, того и гляди, дойдет до стычки.

«А малышка кровожадна, – отметил Дэвид, видя, как остро блестят глаза молодой женщины. – Но если она рассорит дядю и племянника, я буду ей только признателен. Ведь если в клане МакКензи произойдет раскол, им будет не до выступления на юг».

И тут Дэвид заметил как на него самого смотрит Джон. Это был взгляд на то-то решившегося человека. И Майсгрейву очень бы хотелось верить, что он знает, на что решился младший МакКензи.