Чарлин Кросс - Вечная любовь (Бессмертие любви)

— А как же мы будем делать вид, что живем вместе, если в одной хижине придется жить впятером? — спросила Алана. — Твой отец сразу все поймет.

— Ты хочешь сказать, поймет, потому что ночью мы не будем заниматься любовью, так?

Алана бросила на него быстрый взгляд.

— Ты и так все отлично понял. Дилан прищелкнул языком.

— Знаешь, Алана, если бы ты вышла замуж за кого-нибудь из соплеменников, ты сейчас не испытывала бы такого неприятного чувства. В отличие от нормандцев мы, уэльсцы, хорошо знаем, как обращаться с женщиной.

Алана не была уверена, что ей было бы с кем-нибудь лучше, чем с Пэкстоном.

— Как бы там ни было, но твой план едва ли сработает. Рис все равно догадается.

— Ни о чем он не догадается, если я построю для нас отдельную хижину. Надеюсь, отец не будет выстаивать по ночам, прислонив ухо к двери. — Дилан пожал плечами. — Впрочем, я всего лишь тебе предложил. Принять или отвергнуть предложение — это твое личное дело.

— Спасибо за заботу, только я не думаю, чтобы Рис очень уж долго приставал ко мне со всем этим. Тем более я не намерена долго здесь оставаться.

Дилан очень удивился:

— И куда же ты намерена двинуться? Надеюсь, к нему не вернешься?

— Нет. Туда я не могу.

— Тогда куда же?

— В Англези. Ты поможешь мне добраться туда? А если нет, мне придется отправиться одной.

Дилан смотрел на нее, что-то прикидывая в уме.

— Тебе, я вижу, очень хочется скрыться от него? Так, что ты готова и жизнью рисковать. Почему?

Алана не выдержала взгляда Дилана, отвела глаза.

— Я же сказала, что это очень личное.

— Личное? — переспросил Дилан. — Нет, Алана, ответ явно написан у тебя на лице. Ты убегаешь из своего дома, оставляешь своих соплеменников, все, что тебе дорого в этой жизни, потому что влюблена в этого нормандца. Так ведь, правда?

Алана не успела подтвердить или оспорить слова Дилана. В это самое мгновение дверь резко распахнулась. В хижину ворвались одновременно ветер, дождь и Рис, за которым вошел Карадог.

Дядя Аланы остановился как вкопанный. Чуть наклонив голову, он уставился на нее.

— Ты ли, племянница? — спросил он, как будто не вполне доверяя собственным глазам. Затем звонко рассмеялся и протянул к ней руки: — Святой Давид! Это ведь и вправду ты!

Рис заключил Алану в объятия, так что она едва не задохнулась. Вспомнив наконец, что он совершенно мокрый, Рис отпрянул, удерживая Алану за плечи.

— Глазам своим не верю! Вот уж не чаял тебя когда-нибудь увидеть!

Алана улыбнулась. Дядя был очень похож на Дила-на — все еще сильный и симпатичный. Однако Алана знала, что первое восторженное настроение у него скоро пройдет, и понимала, что скоро неизбежно посыплются вопросы. Она уже подготовила себя к этому.

— Но что ты тут делаешь? Может, нормандец сделал так, что тебе пришлось убежать? — Он так же, как и Дилан, взял ее за подбородок. — У тебя лицо поцарапано. Уж не наказывал ли он тебя, а? О Боже, если он вдруг…

Желая, чтобы Рис замолчал, Алана приложила палец к его губам.

— Я пришла просто навестить вас, но если вы намерены изводить меня вопросами, то я уйду. Он вовсе меня не наказывал.

— Что ж, племянница, я готов пойти тебе навстречу. Но все равно мы с тобой должны будем поговорить, и чем раньше, тем лучше. — Он оглядел свою одежду. — Пожалуй, мне следует переодеться в сухое.

Но Рис не успел сделать и шага, как входная дверь раскрылась. На сей раз вошел Мередидц.

— А, это ты, Алана, — с порога приветствовал он ее. Затем посмотрел на Риса. — Отец, мне нужно поговорить с тобой.

Кузен и дядя отошли к стене. Алана видела, как Мередидц склонился к самому уху Риса и принялся ему что-то нашептывать. Рис нахмурился, затем согласно кивнул, после чего отец и сын занялись своими делами.

— У нас есть дело, Алана. Мы скоро вернемся. Карадог побудет с тобой, чтобы ты не скучала. — И, обернувшись к старшему сыну, он распорядился: — Дилан, пойдем с нами.

Недоумевая, что за дело заставляет мужчин выходить на столь сильный дождь, Алана задумчиво уставилась на захлопнувшуюся дверь.

Пэкстон сидел на полу хижины, которая использовалась под склад припасов. Трое мужчин охраняли его.

Совсем недавно, с завязанными за спиной руками, его втолкнули в ворота и поволокли по грязной дорожке, затем он оказался в небольшой хибарке.

Его ноги крепко связали. Затем сильным ударом Пэкстон был сбит на пол. Он приподнялся на колени и уселся, упершись спиной и затылком в бочонок.

Все эти неприятности он устроил себе сам. Пэкстон пошел сюда осознанно, понимая, что, скорее всего Алана попытается убежать к дяде в укрепленный поселок.

Один, без оружия, Пэкстон отправился на поиски, хотя куда лучше было бы ему вернуться в крепость, собрать людей, вместе преодолеть стену укрепленного селения и забрать жену. Правда, тут было одно существенное «но»: все это можно было бы осуществить, если бы ему удалось переправиться через реку туда и обратно.

Вместо того чтобы принять разумное решение, он как дурак продолжал двигаться туда, где, по его представлению, могла быть Алана. Гнев увлекал Пэкстона, и к его гневу примешивалось также недоумение: почему Алана решилась сбежать от него?

И вот теперь он сидел со всех сторон окруженный врагами. Пэкстона занимал сейчас вопрос: придется ли ему увидеть рассвет следующего дня?

Открылась дверь, и в хибарку вошли трое мужчин, в том числе тот, который взял Пэкстона в плен.

Старший из них обернулся к своему соседу:

— Это и есть он?

Отступив, чтобы на лицо Пэкстона падал свет свечи, молодой человек внимательно посмотрел и наконец сказал:

— Да. Это и есть Пэкстон де Бомон.

— Ну что ж…— ухмыльнулся старший из мужчин. — Добро пожаловать в мою берлогу, нормандец.

— Мне доводилось слышать и более вежливые приглашения, — ответил Пэкстон, искренне недоумевая, откуда молодой человек мог знать его в лицо.

Старший прищелкнул языком.

— Поверь, это самое вежливое из того, что тебе еще доведется тут услышать. Вообще-то твои дела плохи.

Это Пэкстон отлично понимал и сам. Сощурившись, он уставился на своего противника.

— У нас очень неравные шансы, сэр, и дело не только в вашем численном превосходстве. Вы, например, знаете мое имя, тогда как я вашего не знаю.

— Рис-ап-Тевдвр, — произнес он. — А это мои сыновья, Дилан и Мередидд. — Произнося их имена, Рис похлопал каждого по плечу. — Ну, а теперь, когда с любезностями покончено, скажи-ка мне, что ты делал там, в лесу?

— Прогуливался, что же еще? — ответил Пэкстон. — Но, к сожалению, заблудился.

— Да уж, об этой оплошности тебе скоро придется ох как пожалеть, — заметил Рис. — Вернее, такой оплошности тебе более не допустить уже никогда.

— Хочешь прикончить его прямо сейчас? — негромко спросил Мередидд. — Если да, то, поскольку я его захватил в плен, мне это и выполнять.