Элейн Кроуфорд - Речная искусительница (Речная нимфа)

У Пирса на миг замерло сердце и потемнело в глазах, Бороться с нарастающим желанием больше не было сил. Здравый смысл бесследно улетучился.

Он жадно впился в раскрывшиеся губы своей Лак. Несколько мгновений они не могли оторваться друг от друга, как будто хотели разрушить поцелуем так нелепо разделившую их преграду. Пирс чувствовал, что больше он не выдержит.

— Подожди. Джорджи застыла.

— Что случилось?

— Я зажгу лампу. Хочу видеть твои глаза и красоту, к которой прикасаюсь.

Она с облегчением вздохнула и выпустила его из объятий.

Пирс вскочил с кровати, быстро нашел спичку и зажег лампу, затем он отрегулировал пламя, так что оно стало едва заметным. Он посмотрел на девушку, встретился с ее потемневшим взглядом, а потом обнял и поднял с кровати.

Чувственный взгляд Лак вдруг стал робким, она опустила глаза.

Пирс смотрел на ее по-детски невинное лицо, на нежную тонкую шею, дерзкие и манящие груди, высокими холмиками выступавшие под тонкой ночной рубашкой.

Он осторожно протянул руку к голубеньким ленточкам, стягивавшим кружевной воротник рубашки.

Она слегка отпрянула и схватила его запястья, не сводя с него пристального взгляда.

Пирсу передалась ее неуверенность. Он медленно поднес к губам ее руки и расцеловал обе маленькие ладони, нежно лаская их языком.

Джорджи прерывисто дышала.

Пирс снова посмотрел ей в глаза и увидел, что они потеплели. В фигуре девушки больше не было напряжения.

— Ты так прекрасна, — хрипло прошептал Пирс, нежно гладя ее волосы и играя короткими золотистыми кудряшками. — Мне безумно нравились твои волосы, когда они были длинными, а теперь в них какое-то особенное очарование, они так красиво обрамляют лицо… Ты похожа на лесную нимфу.

— А твои глаза, — тихо и нежно сказала Лак, обняв его голову, — могут околдовать даже самую благоразумную нимфу.

Почувствовав, что робость девушки прошла, Пирс стал по очереди развязывать бантики на ночной рубашке, а потом осторожно спустил ее с округлых плеч. Рубашка бесшумно соскользнула на пол, обнажив кремовую грудь с дерзко приподнятыми вверх розовыми сосками, которые, казалось, сопротивляются притяжению земли. Грудь Лак вздымалась… и была такой упругой и пьянящей.

Пирс хотел видеть ее всю, тонкую талию, едва заметную, мягкую округлость живота — прекрасное убежище, где приютился его ребенок.

Пирса переполняло благоговейное изумление. Когда он бережно дотронулся до священного места, его глаза наполнились слезами умиления.

Джорджи замерла от нежного прикосновения. От избытка чувств у нее задрожали колени. Ее до слез растрогала нежность Пирса. Боже мой, как же она его любит! Джорджи обняла его за плечи, чтобы не упасть.

Голубые глаза Пирса смотрели на нее с обожанием.

— Какой прекрасный подарок, — чуть слышно сказал Пирс. Он взял руками ее лицо, на которое падали слабые отблески лампы и нежно поцеловал в губы.

От этого легкого прикосновения тело Джорджи охватило пламя. Она таяла от нахлынувшего счастья. Прислонившись к груди любимого, Джорджи почувствовала, что сливается с ним воедино, и все-таки ее тело жаждало большего. Она гладила темные волнистые волосы, упиваясь их красотой, а потом прижалась к его губам.

Пирс застонал и крепко прижал Лак к груди, отвечая на ее пьянящий поцелуй.

Джорджи чувствовала всю силу желания, охватившего его тело. Его страсть стремилась вырваться на свободу. Джорджи чувствовала, что еще мгновение, и она сойдет с ума. Она чуть отклонилась от Пирса и стала развязывать шнурки на его одежде.

Страсть девушки зажгла в нем ответный огонь, неведомый доселе, сдерживать который у них обоих не было сил. Он схватил Лак за руки.

— Я сам. У меня это выйдет быстрее. Взгляд Лак затуманился.

— Поторопись.

Лак отвернулась, предоставив Пирсу возможность полюбоваться ее чрезвычайно соблазнительной спиной. Она подошла к кровати и улеглась.

Пирс не переставал удивляться грациозности каждого ее движения. В этот момент девушка была похожа на сказочного белого лебедя.

— Поторопись, — повторила она.

На фоне приподнятого, красиво изогнутого бедра выделялось пушистое пятно золотистого цвета, подобное крошечной рощице, скрывавшей самую сладкую и влекущую тайну.

— Ты так и стоишь на месте.

Пирс только сейчас понял, что так и не шелохнулся. Придя в себя, он быстро сбросил нижнее белье.

Лак открыла рот от изумления, а потом тихонько захихикала.

— Что случилось?

Она тщетно пыталась придать своему лицу серьезное выражение.

— Ой, прости меня. Никогда бы не подумала, что ты… что он… что он у тебя такой большой.

«Нет, — подумал про себя Пирс, — она никогда не прекратит меня изумлять своими выходками».

И все-таки, он почувствовал огромную гордость, когда улегся рядом с Лак. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать за Лак. Ее взгляд затуманился, когда он стал гладить нежную шелковую шею, а потом взял в руки ее маленькие полные груди, провел пальцем по соскам, и не в силах удержаться, взял один из них в рот. Когда Пирс припал головой к груди Лак, ее охватил экстаз.

— Да, да, еще, — выдохнула она.

Чувствуя ее возбуждение, Пирс отпустил девушку и украдкой улыбнулся, посмотрев на нее оценивающим взглядом.

Она должна была бы чувствовать смущение от того, что Пирс видит ее обнаженной, и она не в силах скрыть свою страсть. Но Лак так наслаждалась близостью с ним, что все остальные чувства уже не имели значения. Она обняла Пирса за шею и, ложась на спину притянула его к себе.

Пирс закрыл ее собой, подобно раскаленной лаве.

Он ласкал самые сокровенные уголки тела Лак, и она самозабвенно отдавалась его ласкам, и сама становилась все более дерзкой, отвечая на его страсть. Она наконец решилась дотронуться до той части его тела, которая манила больше всего и была источником наслаждения. Пирс замер и на мгновение затаил дыхание, а потом ритмичными движениями ответил на неожиданный порыв Лак.

Она изогнулась и прижалась к Пирсу всем телом. Он чувствовал, что возбуждение Лак достигло предела. Возлюбленные были на грани безумия и, не в силах сдерживать страсть, слились в одно целое. Пирс зарылся лицом в коротко остриженные кудри любимой, а потом закрыл ей рот долгим и глубоким поцелуем.

Лак застонала, обняла Пирса и сомкнула ноги у него на спине.

Он вошел в нее весь, чувствуя каждый дюйм ее влажной жаждущей плоти. Ему хотелось сполна насладиться каждым моментом близости, испытать все тонкости любви, но этому мешали беспокойные и требовательные руки Лак и его собственная жажда, которую она стремилась удовлетворить.

Наконец его желание достигло наивысшей точки.

Лак почувствовала, как внутри у нее будто что-то взорвалось, и она закружилась в вихре удивительного звездопада. Она громко вскрикнула и изо всей силы прижалась к Пирсу, чтобы не улететь в небо… без него.