Элейн Кроуфорд - Речная искусительница (Речная нимфа)

Нужно найти какой-нибудь другой спуск, и побыстрее. Если не Пирс, то любой из золотоискателей, которыми кишел отель, мог подойти к окну и увидеть ее.

Извиваясь, Джорджи попыталась сделать шаг вверх, но подъем оказался гораздо труднее спуска. Ей удалось продвинуться на самую малость, при этом ее юбка задралась вверх, открыв ноги. Она больно оцарапала колено о край жестяного выступа и едва сдержалась, чтобы не закричать.

Придется повернуть назад. Она медленно сошла с относительно безопасных углублений и стала пробираться по вершинам гладких выступов, где вероятность сорваться была значительно больше, тем более, что ее руки были заняты туфлями. Наконец, когда Джорджи оказалась лицом к зданию, она бросила быстрый взгляд на окно Пирса.

Там никого не было. Пока ей везло. И необходимо придумать какой-то выход.

И вдруг ее осенило. Можно залезть к кому-нибудь в окно и выйти через их дверь. Джорджи готова была убить себя за непростительную тупость. Приди ей это в голову раньше, она уже была бы на улице.

Она повернулась в сторону и поползла поперек крыши, делая титанические усилия, чтобы добраться до окна на третьем этаже. К счастью, оно оказалось открытым настеж, ведь ночь была такой теплой и полной ароматов цветов.

Джорджи приподнялась и заглянула в окно.

Ее встретил оглушительный храп по крайней мере трех человек. Уму непостижимо, как это они могли спать под этот рев. Оставалось только благодарить судьбу, что они не отличались особой чувствительностью.

Джорджи осторожно взяла в руку обе туфли, а свободную руку просунула в окно. Не очень-то хотелось приземлиться на чей-нибудь живот. Она почти успокоилась, занесла вверх правую ногу и опустила ее на пол комнаты. Никаких препятствий не было. Джорджи вдохнула большой глоток воздуха и просунула голову в комнату и занесла было левую ногу.

Чья-то железная рука за окном схватила ее за левую лодыжку и сильно дернула. Джорджи сдержала готовый вырваться крик и попыталась ударить нападавшего, но тут ее схватили за руку и выволокли на крышу. Она сильно ударилась головой об оконную раму и едва не уронила туфли.

Но это не остановило ее мучителя, он притянул ее к себе.

— Что, вышла подышать свежим воздухом? — раздался саркастический шепот Пирса.

Джорджи крепче прижала к себе туфли, испытывая непреодолимое желание ударить мерзавца. Но не так просто это сделать, стоя на почти отвесной жестяной крыше. Хотя, какого черта ей терпеть эти издевательства! Она изо всей силы ткнула каблуками своих кожаных туфелек Пирсу в живот. Он крякнул и покачнулся. Ее туфли полетели вниз. Пирс потерял опору и упал на спину, но негодяй прилип к ней намертво. Джорджи оказалась сверху и услышала несколько ударов по крыше. Это летели ее туфли, вскоре они удачно приземлились где-то внизу. Они с Пирсом быстро скользили вниз. В отчаянии Джорджи крепко к нему прижалась. Пирс держал ее железной хваткой и старался зацепиться ногами за выемки и трещины, чтобы хоть как-то замедлить падение. На счастье, благодаря его сообразительности это удалось сделать. Но все-таки они пролетели почти половину расстояния.

— Кто это там болтается? — раздался хриплый голос из окна.

— Я их вижу, — закричал другой.

Пирс прерывисто дышал, а его рука находилась в опасной близости от горла Джорджи, поэтому она решила смягчить положение, насколько это было возможно.

— Извините, — крикнула она, — я хожу по крышам во сне, а мой любимый муж пришел на помощь и спас меня.

— И вы думаете мы поверили этой чепухе, — выкрикнула свесившаяся из окна фигура.

— Будете дураки, если поверите! — рявкнул в ответ Пирс. — Моя жена никогда не говорит правду, даже если от этого зависела бы ее жизнь. Она украла у меня деньги и пыталась сбежать.

— Говоришь, твоя жена? — кто-то громко расхохотался.

— Боюсь, что так, — голос Пирса звучал почти небрежно, почти спокойно. Но Джорджи хорошо знала, что кроется за этим спокойствием.

Из окон раздался гром хохота. Зрители просто корчились от смеха. Золотоискатели не отличались утонченными манерами.

Но, по крайней мере, Пирс убрал руку у нее с горла. И хотя ее сердце все еще стучало, как полковой барабан, что конечно, не ускользнуло от внимания Пирса, в душе у Джорджи затеплилась искорка надежды.

— Я бы с удовольствием сбросил ее с крыши, — продолжал Пирс, не обращая внимания на хохот, — но она носит моего ребенка. Если кто-нибудь бросит нам веревку, буду весьма обязан.

— Конечно, мы вам поможем, — ответил им чей-то голос. По произношению можно было безошибочно узнать жителя Кентукки.

В комнате вспыхнула спичка и кто-то зажег лампу, а секундой позже в окне появился по пояс голый бородатый мужчина. Он держал в руке лампу. Другой мужчина бросил им веревку.

С молниеносной быстротой Пирс подхватил ее на лету, в который раз продемонстрировав силу и ловкость, которые Джорджи до сих пор принимала, как нечто само собой разумеющееся.

— Поймал? — спросил мужчина.

— Да. Натяните ее. — Обмотав веревку вокруг тела. Пирс встал на ноги, увлекая за собой Джорджи.

— Держись за веревку и поднимайся, — скомандовал Пирс.

Джорджи, всегда гордившаяся своей ловкостью, без труда выполнила эту задачу. Вскоре они с Пирсом добрались до окна, из которого высовывались трое парней, получивших огромное удовольствие от представления. Они бесцеремонно уставились на Джорджи.

— Благодарю вас, — пробормотала она и, бросив веревку, торопливо прошествовала в свою комнату, находившуюся напротив.

— Похоже, твоя женщина, сущее наказание, — с сочувствием сказал один из ротозеев, высовываясь из расположенного на верхнем этаже окна.

— Да уж, — мрачно ответил стоявший у нее за спиной Пирс.

— Будешь знать, как жениться на рыжих, — раздался откуда-то снизу голос с шотландским акцентом.

Вся компания снова захохотала и заулюлюкала.

Джорджи очень сожалела, что у нее не было под рукой пригоршни камней, чтобы заткнуть этих бездельников. Она не чаяла, как поскорее доползти до своей комнаты и скрыться от орущих негодяев.

Вдруг она вспомнила о туфлях и быстро повернулась к Пирсу, который с трудом протискивался в узкое окно.

— Мои туфли. В них деньги.

Пирс уже стоял на полу. Он резко выпрямился. При лунном свете Джорджи видела, как он сжимает и разжимает кулаки.

После некоторого молчания, он заговорил усталым голосом.

— Ну конечно же, туфли, — он подошел к двери и плечом отодвинул в сторону огромный комод, не обращая внимания на страшный скрежет. Распахнув дверь, он картинно вытянул руку:

— После вас, моя дорогая.

Отодвинувшись от него как можно дальше, Джорджи торопливо кинулась в тускло освещенный зал.

Она не успела сделать и двух шагов, как он крепко схватил ее за руку и подвел к лестнице.