Джэсмин Крейг - Империя сердца

Лучше всего было бы, если бы Эдуард спал с ней под одним одеялом. Люси лежала и грезила, как он прижимается к ней своим горячим телом. С ним ей были бы не страшны никакие холода. Но каждый раз вечером Эдуард вежливо желал ей спокойной ночи и ложился спать рядом с Якубом. Пока они жили в Куруме, Люси понимала, что муж не может заглядывать на женскую половину, однако теперь, видя упорное нежелание Эдуарда вступать с ней в разговор, молодая женщина испугалась: значит, он так и не простил ее.

Нарушив обычай, согласно которому афридии не пересекали границы британской территории, Якуб проводил Рашида и его жену почти до самого Пешавара. Все путешествие заняло меньше шести дней — поистине рекордное время для зимы.

Рашид и Якуб расстались как добрые друзья.

— Да пребудет с тобой Аллах, — сказал вождь и крепко поцеловал Эдуарда в обе щеки.

Афганцы считали, что мужчина и женщина публично не должны предаваться нежности, но представители одного пола могут обниматься и лобызаться без стеснения.

— Ты много сделал для моего племени и для моей страны. Мой брат Абдур-Рахман — человек сильный и мудрый. Под его руководством наш народ, возможно, начнет понимать, что все мы принадлежим к единой нации.

— Да, я очень надеюсь на Абдур-Рахмана, — ответил Эдуард. — Я незамедлительно сообщу тебе о результатах своих переговоров с британским правительством.

Якуб сочно чмокнул друга в щеку:

— Да хранит тебя Пророк. — Подумав, он кивнул в сторону Люси: — И тебя тоже, жена Рашида. А также твоих будущих сыновей.

Люси почтительно поклонилась:

— Пусть и к тебе благоволит Аллах, господин Якуб, за то, что ты был так добр ко мне.

Обмен взаимными любезностями продолжался еще минут десять, а затем афридии двинулись в обратный путь. Впервые после памятной встречи в доме возле базара Люси и Эдуард остались наедине. Трудно было поверить, что с тех пор миновало всего три недели.

Однако выражение лица Эдуарда ничуть не переменилось. Наоборот, напряжение между супругами стало еще сильней.

— Люси, я должен немедленно отправиться к мистеру Каррадину. Только провожу тебя до дома, и сразу к нему. Прости меня, но документы, находящиеся при мне, имеют огромную важность.

— Я все понимаю. Ты распорядишься, чтобы арестовали графа и Армана?

— Еще бы! Сама видишь, времени терять нельзя. — Его лицо казалось ей непроницаемой маской. — Скажи мне, Люси, зачем ты отправилась за мной в Афганистан?

Значит, ее худшие опасения подтвердились! Его холодность — прямое последствие ее непослушания.

— Прости меня. Но у меня не было выбора. Я хотела встретиться с мистером Каррадином, сообщить ему, что Арман и Бруно — шпионы. Понимаешь, я не сразу узнала в Бруно того русского капитана, которого мы встретили в горах. Мне не хотелось, чтобы мой визит к мистеру Каррадину был замечен, поэтому я совершила глупость — переоделась в платье моей горничной и отправилась пешком. К несчастью, по дороге нам встретились Бруно и Арман. Они убили бедную Диру, а меня схватили. Единственная возможность спасти жизнь была в том, чтобы убедить Бруно взять меня с собой в Афганистан. Я сказала ему, что знаю, где назначена ваша встреча с ханом Абдур-Рахманом. И мне удалось заключить с капитаном эту выгодную сделку.

— Вряд ли какая-нибудь другая женщина назвала бы зимний поход в афганские горы «выгодной сделкой».

— Я знаю, — смиренно вздохнула Люси. — Прости меня, Эдуард. Клянусь, что в будущем я буду покладистой и послушной женой.

В эту минуту она не смотрела на него, а потому не видела, что губы Эдуарда расползлись в улыбке:

— Увы, дорогая, ты даешь клятву, которую не сможешь исполнить.

Слуги приветствовали возвращение хозяев ликующими криками и слезами радости. Весь этот шум привел бы настоящего английского дворецкого в негодование, однако, несмотря на кутерьму и гам, туземная прислуга проявила поразительную расторопность. К Люсинде явилась молоденькая девушка, которая, жалобно всхлипывая, сообщила, что она — сестра покойной Диры и приготовила для госпожи горячую ванну. Старший лакей по собственной инициативе известил о возвращении лорда Эдуарда викария, губернатора и мистера Каррадина. А повар, не дожидаясь распоряжений, кинулся на кухню готовить праздничный ужин.

Эдуард заглянул в ванную, когда Люси готовилась погрузиться в благоуханную горячую воду. Несмотря на то, что Эдуард все еще был в туземном костюме, он почему-то уже не походил на Рашида. Что-то в нем неуловимым, но разительным образом переменилось.

Он подошел к жене, крепко взял ее за руки. Давно уже не позволял он себе этого жеста.

— Милая, ты уж побереги себя, пока я буду отсутствовать. Ты ведь понимаешь, почему я должен тебя покинуть?

— Конечно, понимаю. У тебя важное дело. Желаю тебе успеха.

— Спасибо. — Он поднес ее пальцы к губам, поцеловал. — Когда я вернусь, мы обо всем поговорим.

— Хорошо. — Люси изобразила безмятежную улыбку. — Просто поразительно, как мало времени проводят друг с другом законные супруги.

— Ничего, мы наверстаем, — пообещал Эдуард. — А теперь мне пора. Я должен положить документы в сейф и отчитаться перед мистером Каррадином о своей поездке.

— Эдуард, не беспокойся. Я все понимаю. Но не следует ли тебе переодеться? Ведь наши слуги теперь знают, кто такой купец Рашид. Неужели ты хочешь, чтобы об этом узнали все остальные?

— Это уже не имеет значения. Купец Рашид только что выполнил свое последнее задание.

Только теперь Люси поняла, почему Рашид так переменился. Прежде, принимая облик Рашида, Эдуард и внутренне превращался в пенджабского купца. Теперь же перед ней был лорд де Бомон, наряженный туземцем. Он уже не считал нужным говорить на пушту. Его осанка, выражение лица — все стало иным. На миг у Люсинды сжалось сердце — Рашид навсегда уходил из ее жизни.

— Погоди! — воскликнула она и бросилась за Эдуардом.

Он обернулся, и она коснулась пальцами его обветренных щек. Какими белоснежными казались зубы Рашида на смуглом лице, как ярко блестели глаза!

— Хочу проститься с Рашидом, — тихо сказала Люси по-пуштунски. — Мне будет не хватать его. Он научил меня очень важным вещам.

Эдуард взял ее за локоть, ответил на том же языке:

— Он научил тебя лишь тому, что ты узнала бы и без него, англичанка.

— И все же урок был поистине бесценным. Он научил меня любить — не так, как это делают английские леди, а по-настоящему. И я очень благодарна своему учителю.

Ей показалось, что в глазах Эдуарда вспыхнула страсть. Он поднес ее ладонь к своим губам, поцеловал, и Люси инстинктивно качнулась ему навстречу, но Эдуард тут же отстранился, и взгляд его вновь стал серьезным.