Бетина Крэн - Неотразимый обольститель

– Достаточно разглагольствований. Я выношу на обсуждение вопрос, – перебил ее Линч, направляясь к своему месту со следующим за ним по пятам Уинтролом. – Голосуем за недоверие. Если вы хотите вывести Беатрис фон Фюрстенберг из состава правления, то голосуйте «за».

Он поднял свой пустой стакан для воды и, перевернув его вверх дном, со стуком поставил на стол. Уинтроп последовал его примеру, и они вместе выжидающе посмотрели на Уильяма Афтона. Тот втянул голову в плечи, сложил руки и поглубже ушел в кресло, но через мгновение тоже перевернул свой стакан. Беатрис задержала дыхание, когда все глаза остановились на старом Бене Хаффлеке. Тот, выждав секунду, потянулся за стаканом и тоже, звякнув им, перевернул вверх дном. Грэм, вице-президент, не прикоснулся к стакану, и Райт, секретарь правления, проголосовал против ее удаления. Затем казначей Мартин Велгоу и член правления Бартон Керн оставили свои стаканы стоять как прежде.

Последний и решающий голос принадлежал старику Леонарду Огастину... который нахмурился, негодующе хмыкнул... и отвернулся, не дотронувшись до стакана.

– Пять против четырех, – провозгласил главный поверенный корпорации, стоявший во главе стола и наблюдавший за голосованием. – Миссис фон Фюрстенберг остается на посту президента Объединенной корпорации.

– Да что с вами произошло? Неужели вы не видите, что она собой представляет? – возмутился Линч. Остальные отводили глаза под его презрительным взглядом, и тогда он обернулся к Беатрис. – Вы думаете, что победили, фон Фюрстенберг, но вы ошибаетесь.

Он пошел к дверям, захватив с вешалки свою шляпу. Уинтроп быстро собрал бумаги и поспешил к приятелю, к ним тотчас же присоединился Уильям Афтон.

– А вы все, – трясущейся рукой Линч указал на директоров, проголосовавших в поддержку Беатрис, – еще горько пожалеете, вспомнив день, когда решили довериться этой ведьме. Она утянет и вас, и всю компанию на дно!

Все трое вышли прочь, и звук захлопнувшейся двери гулко разнесся по залу заседаний. Наступившая тишина была оглушительной. Беатрис чувствовала, как оставшиеся смотрят на нее – это были изучающие, полные недоверия взгляды. Как они могли принять ее за распутную, аморальную особу? Как посмели обращаться с ней подобным образом? Наконец она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и потянулась за молотком председателя.

– Кворум у нас здесь присутствует, и, насколько я понимаю, поступило предложение одобрить решение, связанное с открытием нового банка. – Провозгласив это, Беатрис постучала молотком, и установилась обычная деловая атмосфера. – Требуется ли дополнительное обсуждение?

Члены правления обменялись взглядами. Беатрис, похоже, ожидала, что они будут продолжать вести дела как ни в чем не бывало. И это после всех тех обвинений, которые, как они слышали, раздались в ее адрес!

– А может, вы и есть переодетый мужчина. – Старик Огастин издал сухой смешок. – Нервы-то у вас крепкие. – Он наклонился вперед, прищурился, вглядываясь в ее разгоряченное лицо. – Ладно. В своем предложении вы утверждаете, что вам требуется полтора миллиона как первоначальный капитал для основания банка. – Он остановился, обвел взглядом коллег. – И вот что я скажу... докажите нам кое-что. Получите разрешение у комиссии штата. Убедите этих парней из администрации, что с вами можно иметь дело, и если они выдадут вам разрешение, тогда мы дадим вам первый миллион. Остальное – ваша часть.

– Миллион долларов? – Бен Хаффлек покачал головой. – Это безумие.

– Вовсе нет, если еще полмиллиона ей придется добыть самой, – с хитрым выражением лица сказал старый Огастин.

– Я согласен, – заговорил вице-президент Грэм. – Если она получит разрешение и соберет полмиллиона, то остальное ей дадим мы. Она обретет свой капитал, а у нас будет гарантия того, что вся затея вызовет достаточный интерес в обществе, чтобы оказаться прибыльной.

Постепенно обмен мнениями и бормотание за столом прекратились – члены правления с неохотой пришли к соглашению. Беатрис очень трудно было выполнить их условия, но выражения на лицах директоров ясно говорили, что трудный компромисс – это все, на что она может рассчитывать. Полмиллиона долларов, которые требуется собрать для осуществления ее проекта, – огромная сумма, и директора прекрасно это понимали. Она была готова вложить сто тысяч долларов, но остальная часть ее личных средств уже была размещена в компаниях, акциях и недвижимости. Это означало, что ей предстоит добыть четыреста тысяч. Беатрис расправила плечи и сказала себе, что сможет с этим справиться. У нее есть шанс. Надо им только воспользоваться.

– Благодарю вас, джентльмены. Вы бросаете мне вызов, и я с радостью принимаю его. Я обещаю, что вскоре вы увидите «Барроу стейт бэнк» в действии. В ваших квартальных отчетах он будет стоять в графе «прибыльные предприятия».

Когда последний из членов правления покинул зал, Беатрис осталась сидеть, глядя на пустые стулья и вспоминая их изумленные взгляды. За прошедшие годы она не раз принимала вызов и скрещивала шпаги с могущественными противниками, но никогда еще не была так близка к краху. Почему доверие правления оказалось таким зыбким?

Беатрис все еще не могла успокоиться, выходя из офиса. В карете она обхватила себя руками, стараясь удержать остатки тепла, но это не помогло. Холод шел изнутри, на душе было пусто. Впервые за долгие годы она ощутила потребность довериться кому-нибудь, рассказать обо всем, что только что произошло. К глазам подступили слезы, и она отвернулась к окну, стараясь не моргать и опасаясь, как бы Элис ничего не заметила. Удивительнее всего для нее было то, что человека, которого ей хотелось увидеть и с которым не терпелось поделиться, звали Коннор Барроу. Что с ней происходит?

К тому времени как Уинтроп, Линч и Афтон вышли на улицу из центрального офиса корпорации, их лица раскраснелись от гнева и напряжения.

– Эта стерва даже не потрудилась оправдаться, – проговорил Уинтроп, приноравливаясь к яростному шагу коллеги, – и они все равно проголосовали за нее!

– Она просто оседлала своего любимого конька и понеслась, таща их за собой, – проскрипел Линч. – Они так долго ходили за ней хвостом, что разучились двигаться самостоятельно.

– А ты – где, черт побери, был ты, Афтон? – потребовал ответа Уинтроп, схватив приятеля за руку. – Ты мог бы сказать что-нибудь... поддержать нас.

– Я ничего не видел в «Восточном дворце». – Афтон рывком освободился.

– Ты хотел, чтобы ее исключили, не меньше нашего, – прорычал Линч, – но ты слишком слаб в коленках, чтобы противостоять ей!

Афтон побагровел от ярости, сверкнул глазами и напряженным голосом проговорил: