Эйна Ли - Очаровательная незнакомка

— И эту окровавленную рубашку тоже, разумеется, придется снять, — категорическим тоном заявила она.

Руарк даже не делал попыток сопротивляться. По всему чувствовалось, что такая перемена в поведении жены его чрезвычайно радует. Энджелин же, целиком занятая тем, как ему помочь, даже не подозревала, что за игривые мысли бродят в голове мужа. Когда она наклонилась, чтобы расстегнуть его рубашку, сладостный аромат ее волос защекотал ноздри Руарка и недвусмысленно отозвался в паху.

«Господи, до чего же я люблю эту женщину! — подумал он. — И как ее хочу…»

Она была совсем близко. Он мог бы в любую минуту прикоснуться к ней, обнять — и не смел, боясь: а вдруг он неверно истолковал ее поведение? Вдруг Энджелин движет не любовь, а простое человеческое участие?..

Она осторожно сдвинула рубашку с его плеч, и Руарк, закрыв глаза, ощутил шелковое прикосновение ее пальцев к своей обнаженной коже. О Боже, может ли быть на свете что-нибудь более сладостное, чем чувствовать ее руку у себя на плече?

Появление на пороге комнаты Майры с тазиком прервало эти эротические воспоминания. Несколько минут старая служанка, стоя рядом с Руарком, печально качала головой и издавала невнятные восклицания, словно потревоженная наседка. Энджелин, желая положить конец этому бесплодному кудахтанью, нетерпеливо вырвала тазик у нее из рук:

— Спасибо, Майра. А как себя чувствует доктор Грэм?

— Похоже, что так же плохо, как и мистер Руарк.

— Тогда вам лучше пойти и заняться им, а о мистере Руарке я сама позабочусь.

Майра вышла, все еще сокрушенно качая головой. Намочив в тазике кончик салфетки, Энджелин осторожно начала смывать кровь с губы Руарка.

— Что такое она добавила в воду? Воняет просто жутко, — проворчал он.

— Ничего страшного, просто немного уксуса. Это снимет боль.

Руарк знал, что даже гораздо большее количество уксуса не в силах заглушить ту боль, что терзает его, но решил не перечить — пусть Энджелин заботится о нем, это так приятно! Внимательно осмотрев его лицо, она сокрушенно вздохнула:

— Должна тебя огорчить — у тебя будут страшные синяки. Вот уж не думала, что ты и Ти Джей способны так ожесточенно драться! Мне всегда казалось, что вы друзья…

— Так оно и есть — и теперь даже больше, чем раньше.

Продолжая прикладывать намоченную в уксусе салфетку к ссадинам Руарка, Энджелин усмехнулась:

— И после этого мужчины еще смеют утверждать, что у женщин нет логики! Если бы две женщины так поколотили друг друга, они потом и разговаривать бы не стали…

— Возможно, женщины и не дерутся на кулаках, но разве они не наносят друг другу гораздо более чувствительные удары своими несносными языками? — движимый чувством мужской солидарности, парировал Руарк.

— А вы, мужчины, разве так не поступаете? Я прекрасно слышала, что вы не только колошматили, но и, не смущаясь, обзывали и оскорбляли друг друга!..

Приложив салфетку в последний раз, Энджелин понесла тазик на стоявший рядом стол. Руарк последовал за ней. Проходя мимо двери, он быстро повернул ключ. Услышав щелканье замка, Энджелин удивленно обернулась.

— Мне нужно поговорить с тобой, и я не хочу, чтобы нам мешали, — объяснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.

— Тебе надо отдохнуть, Руарк, — возразила Энджелин. — Сейчас же возвращайся в постель! А поговорить мы можем и позднее.

— Нет, не позднее, а немедленно, — отрезал он. — Иди сюда!

Недоумевающая Энджелин позволила Руарку подвести ее к кровати и усадить. Он сам лег рядом, а она, скромно сложив руки на коленях, ждала, что он скажет.

— Так чего же ты хочешь, Руарк? — наконец спросила она, помолчав.

— Тебя, и ты прекрасно это знаешь! — взволнованно и резко ответил он и тут же, смягчившись, добавил: — Ну, как ты можешь сидеть здесь с таким суровым видом, когда прекрасно знаешь, как я хочу тебя? Да у меня внутри все болит от этого желания!..

Взгляд Энджелин был все так же безмятежен. Руарк между тем продолжал:

— Ну, к чему все эти уловки? Почему ты избегаешь меня? За последние две недели моя жизнь превратилась в ад, а ведь, по-моему, ты и не собиралась возвращаться в Виргинию! Разве не так?

Он требовал ответа и одновременно боялся его услышать.

— Почему ты так думаешь? — слабо попыталась защититься Энджелин. — В конце концов, у меня есть домик в Виргинии, и теперь, когда я выиграла пари…

— Энджел, — прервал ее Руарк, — посмотри на меня.

Стоило ей взглянуть ему в глаза, как она оказалась не в силах продолжать игру. Глупая гордость, уже давно загнавшая ее в угол, испарилась, и Руарк по глазам Энджелин догадался, что маскарад окончен.

— Хватит, Энджел. Не надо больше хитрить, лгать, изворачиваться. Ответь мне честно, раз и навсегда — ты останешься со мной?

Ее взгляд стал задумчивым и глубоким.

— А ты этого хочешь?

Руарк просунул руку под густую шапку ее темных локонов и ласково погладил шею Энджелин.

— А как ты сама думаешь?

Его пальцы продолжали нежно скользить по ее затылку и шее. Отдавшись этой ласке, Энджелин вздохнула:

— По-моему, это прекрасно — быть богатой и ни от кого не зависеть. Теперь я смогу сама принимать решения. Отныне никаких обязательств… и никаких пари, да, Руарк?

Она подняла на него глаза и вопросительно улыбнулась.

— Согласен! — смеясь, ответил он.

Наклонившись, Руарк легонько поцеловал Энджелин.

— А, кроме того, ты всегда была независима и богата — ведь у тебя есть ум, мужество, стойкость, красота. Ты даже сама не представляешь, насколько ты богата…

— И все же сегодня я богаче, чем вчера, на трех чистокровных жеребцов. Так что запомни, Руарк Стюарт, — как только ты станешь излишне самоуверенным, я тут же укладываю вещи, беру сына и уезжаю от тебя — на одном из моих скакунов! — поддразнила она его. — А может быть, выставлю их на состязание — пусть потягаются с твоими!..

Руарк довольно улыбнулся:

— Делай что хочешь, Энджел! Главное — ты со мной. А жеребцы — дело наживное…

Он нежно привлек ее к себе.

— Только никогда больше не шути так со мной, Энджел. Не говори, что уедешь, даже не думай об этом. Обещай, что никогда меня не бросишь! — настойчиво и вместе с тем умоляюще обратился он к ней.

На мгновение лицо Руарка исказила мука.

— Два года! Подумать только — мы с тобой потеряли два драгоценных года нашей жизни, которых уже не воротишь… Ну, как я мог быть таким идиотом? Мне следовало жениться на тебе в первый же день! Не мудрено, что Ти Джей набросился на меня с кулаками — только так, видно, и можно меня вразумить…

Энджелин, улыбнувшись, нежно погладила жуткую ссадину на щеке Руарка.

— О, боюсь, что пара его тумаков предназначалась мне! — весело воскликнула она. — Просто Ти Джей — настоящий джентльмен и ни за что не позволил бы себе ударить даму…