Линда Ли - Пурпурные кружева

Морган знал, что в Нью-Йорке благопристойное поведение и скромность девушек ценились превыше всего. Здесь дамы старались спрятать не только каждый дюйм своего тела, но и едва ли не каждый дюйм своей… мебели. Не дай Бог кто-нибудь увидит не прикрытую чехлом вульгарную ножку стула! Американцы считали, что всего лишь придерживаются обычаев, принятых в Англии, но на деле они довели их до абсурда, желая, по своему обыкновению, улучшить и усовершенствовать. Нет, прослыть оригиналкой в Нью-Йорке было совсем не лестно, скорее наоборот – опасно, заключил Морган.

И все же этот вывод не объяснял главного. Он так и не получил ответа на главный вопрос. Исходя из того, что в те годы сообщали о Лили газетчики, Морган мог бы понять, если бы эту девушку прозвали Бесстрашной или в крайнем случае Отчаянной Лили. Но почему – Пурпурная Лили? Нет, этого он никак не мог объяснить. Что же все-таки стало причиной ее падения?

Морган вновь погрузился в чтение. Наконец, как ему показалось, он нашел то, что нужно. Март 1886 года. Глаза Моргана сузились от предчувствия удачи, он с огромным вниманием стал изучать заметки.

2 марта 1886 года.

Короткое сообщение о смерти человека по имени Рейн Готорн. Он был богат, занимал видное положение в обществе. Эта информация не заслужила бы внимания Моргана, если бы не упоминание автора о том, что у смертного одра усопшего находилась Лили.

3 марта 1886 года.

Объявление о грандиозном приеме, посвященном памяти Рейна Готорна. Прием должен был состояться 16 марта. «Странно, – подумал Морган, – даже смерть у нас принято отмечать как некое знаменательное событие!» В заметке говорилось, что проводить прием будет Лили Блэкмор. А ниже Морган прочел нечто, заставившее его удивленно приподнять брови: автор сообщал, что на этом приеме, куда была приглашена вся нью-йоркская элита, будет оглашено завещание Рейна Готорна, после чего в зал внесут его прощальный дар.

Морган продолжал просматривать изъеденные временем, пожелтевшие страницы. То в одной газете, то в другой он встречал заметки о подготовке представителей высшего света к приему, дата проведения которого незаметно, но неуклонно приближалась. Женщины заказывали туалеты в модных салонах. Владельцы шикарных магазинов сбивались с ног, пытаясь помочь своим клиентам найти что-то соответствующее случаю, а это было не так легко: кто знает, что следует надеть на поминальный прием столь известного человека? Какие украшения будут уместны? Следует ли явиться непременно в черном? Взволнованные дамы повсюду обсуждали предстоящее событие.

Глаза Моргана заслезились от напряжения – в маленькой комнатке было душно и пыльно, – но он заставил себя продолжить работу. И наконец перед ним оказался номер за 16 марта 1886 года.

Блэкмор-Хаус. Репортера не впустили в дом, и ему пришлось довольствоваться тем, что он мог видеть, находясь неподалеку от входа. Журналист наблюдал за тем, как прибывали представители местной знати, как они величественно шествовали внутрь. Асторы. Уиндмары. Вандербильдты. Морган обратил внимание на то, что потенциальный жених Лили, Бьюфорд Тисдейл, тоже был среди приглашенных. Репортер подробнейшим образом описал туалеты и драгоценные украшения гостей. Их великолепные экипажи. Сообщил, кто кого сопровождал. И пообещал, что в следующем номере опубликует продолжение рассказа об этом событии.

Но продолжения не было.

Не было ни статьи, ни даже короткого упоминания о том, как прошел грандиозный прием. Ни имени Рейна Готорна, ни имени Лили Блэкмор на страницах последующих выпусков «Нью-Йорк тайме» Морган не обнаружил. Он продолжал задумчиво переворачивать газетные листы, как вдруг ему на глаза попалась короткая заметка о том, что Лили Блэкмор покинула город. Это произошло через несколько недель после приема.

Откинувшись на жесткую спинку деревянного стула, Морган стал размышлять. Что же могло произойти в Блэкмор-Хаусе? Почему газета ничего не рассказала о событии, сообщения о подготовке к которому занимали ее первые полосы много дней подряд?

«Так что же случилось той ночью? – вновь задал себе вопрос Морган. – Что заставило этих людей изгнать Лили из своего круга?»

Совершенно ясно, что в газете он не найдет ответа на мучившие его вопросы. Но к кому же обратиться за помощью? Морган вспомнил, что в заметках, рассказывавших о Лили, ему дважды встретилось имя Бьюфорда Тисдейла. Стоит попробовать разыскать этого человека.

Морган взглянул на карманные часы. С поисками, однако, придется подождать. Необходимо вернуться в Блэкмор-Хаус, пока никто не заметил его отсутствия.

Выйдя из здания, он мгновенно окунулся в уличный шум. Экипажи то и дело проезжали мимо него по мостовой, но все они были заняты, и Морган, отчаявшись поймать кеб, вскочил на деревянные ступени конки. Несмотря на то что сводчатый потолок был довольно высокий, ему пришлось пригнуть голову, пробираясь по середине прохода, чтобы бросить свои пять центов в прорезь металлического ящика в головной части вагона. Раздался резкий свисток, лошади с трудом сдвинулись с места, и конка рывками направилась к северу.

Морган спрыгнул на землю на Пятьдесят девятой улице, смешавшись с толпой людей, собравшихся на остановке у Центрального парка. Оставшееся расстояние до Блэкмор-Хауса он прошел пешком, все это время продолжая думать о Лили. На улице было многолюдно, но, несмотря на это, подходя к дому, он заметил на противоположной стороне знакомую фигуру – репортера одной из городских газет. Лили была права: за ней следили.

Морган тихо выругался, затем повернул в противоположную сторону и по Пятьдесят восьмой улице не спеша направился к заднему входу в Блэкмор-Хаус.

Через несколько минут, когда он ступил на вымощенную плитами дорожку заднего двора, его заметили дети. Как раз в этот момент они вышли из-за угла дома.

– Мистер Элиот! – закричала Кэсси.

– Привет, ребята, – ответил он, стараясь говорить как можно равнодушнее.

Но дети, казалось, не заметили его холодности. Они веселой стайкой окружили его, и Кэсси принялась рассказывать об их увлекательной прогулке по парку.

– Вам разрешают ходить туда одним? – не удержался от удивленного вопроса Морган. Ну вот, опять он нарушил данное себе слово – держаться подальше от проблем этих детишек!

– Но ведь у нас больше нет гувернантки, с которой мы могли бы гулять, – рассудительно заметила Кэсси.

– И слава Богу! – пробормотал Роберт. Морган нахмурился:

– А что, ваша тетя Лили уволила и ее?

– О нет, – с величайшей серьезностью ответила Кэсси, – Вильгельмина ушла сама.

– Да уж, – подтвердила Пенелопа, презрительно фыркнув, – после того как увидела Лили. Ни одна порядочная гувернантка, если она в своем уме, не решится теперь работать в нашем доме.